Сейчас же Анне, которая стояла в начале Восточного крыла, больше всего хотелось упереть руки в бока, затопать ногами и закатить самый настоящий взрослый скандал. «Где Эльза? – хотелось закричать ей. – Почему ее нет в комнате и куда подевались все ее вещи?» Но прежде чем она успела раскрыть рот, дверь родительской спальни широко распахнулась. Хлынувший из нее яркий свет осветил узорчатый ковер у входа. Королевский пурпур и золото ярко засияли среди ночных теней. Через миг на пороге показались ее отец и мать. К огромному удивлению Анны, они были полностью одеты – так, словно собрались на верховую прогулку. Волосы матери, обычно уложенные в гладкую аккуратную прическу, растрепались, и теперь выбившиеся из узла пряди окружали ее голову каштановым ореолом.

– Мама! – заголосила Анна, бросаясь к ней. – Мамочка, где Эльза? Почему все ее вещи забрали из комнаты?

Королева ответила не сразу, и Анна невольно вздрогнула, заметив, как ее родители обменялись сумрачными взглядами.

Растерянность Анны вдруг сменилась неожиданно вползшим в душу страхом.

– А Эльза… с ней все хорошо? – спросила Анна. – Простите, что мы отправились кататься на санках. Я знаю, что нам нельзя уходить, не спросившись, но просто я очень-очень люблю кататься, и я не знала, что мы будем ехать так быстро, и… – Ее торопливая болтовня постепенно стихла. Анну так занимала мысль, куда вдруг подевалась ее сестра, что она даже не успела задуматься: а почему ее больше нет в их общей комнате?

Присев возле Анны, королева нежно коснулась щеки дочери.

– С твоей сестрой все в порядке, моя милая. Она здорова и в полной безопасности.

– Тогда почему ее нет в нашей комнате? – спросила Анна, и ее губы задрожали. – Она обиделась на меня, да? Я сделала что-то плохое?

– Никто не сделал ничего плохого, – уверенно сказала ее мать, хотя смотрела она в этот миг не на Анну, а на короля. Потом она снова обратилась к дочери: – Просто Эльзе пришла пора перебраться из детской в свою собственную комнату. Она ведь уже большая, верно? А ты разве не рада, что детская теперь принадлежит тебе одной?

Анна резко замотала головой:

– Нет! Нет! НЕТ! Я вовсе НЕ рада. Я хочу, чтобы Эльза вернулась. Она может вернуться? Обещаю, я буду вести себя очень-очень хорошо. И никогда больше не попрошусь кататься на санках. И собственный шкаф для одежды мне тоже не нужен, если в этом дело. Я просто хочу, чтобы Эльза снова была со мной!

Ее голосок звучал все громче и громче, а слова вылетали быстрее и быстрее. Все это какая-то бессмыслица. Почему Эльзе вздумалось переезжать так быстро? Если только… Неожиданно ее осенила новая мысль.

– Эльза больше меня не любит? – спросила она тоненько и замерла в ожидании ответа, подняв на мать полные слез глаза.

Воцарилось долгое молчание, во время которого отец и мать Анны как будто безмолвно переговаривались о чем-то над ее головой. С каждым мгновением сердце Анны сжималось все сильнее и сильнее. Она уже готова была разрыдаться от невыносимого горя, когда мать наконец заговорила с ней.

– Анна, твоя сестра очень любит тебя, можешь не сомневаться в этом, – сказала королева. – Просто сейчас так нужно. Поверь мне, все сделано правильно. Со временем ты поймешь. А сейчас отправляйся обратно в постель. Тебе нужно хорошенько отдохнуть.

– Но…

– В постель, Анна, – велел король.

Вздохнув, Анна понуро поплелась обратно.

– Пожалуйста, Анна. Поверь нам, – сказала королева у нее за спиной.

Но, направляясь по дворцовым коридорам обратно в детскую, Анна совсем не понимала, чему верить. Она чувствовала себя так, словно у нее отняли часть ее самой, а все, чем могли утешить ее родители, – это слова о том, что она все поймет «со временем». Но Анне нужно было понять прямо сейчас. Если бы она только смогла поговорить с Эльзой…

В этот самый момент она услышала какой-то шум. Глянув с галереи вниз, она увидела, как двое слуг затаскивают платяной шкаф Эльзы в пустующую комнату дальше по коридору. Рванувшись вперед, она успела заглянуть в нее и обнаружить, что вся мебель Эльзы из детской уже перекочевала туда. А посреди просторной комнаты стояла сама Эльза.

– Эльза! – с надеждой вскричала Анна, нерешительно входя в комнату. – Эльза, почему ты здесь? Возвращайся в нашу комнату! Знаю, мама с папой говорят, что… – Она сбилась и умолкла, перехватив взгляд сестры. Он был холоден, как лед.

– Отправляйся в свою комнату, Анна, – сказала Эльза, нахмурившись. – Тебе не следует здесь находиться.

– Но…

– Я серьезно! – прикрикнула на нее Эльза, и ее голос сорвался. – Уходи!

Шагнув к двери, Эльза хотела вытолкнуть Анну прочь, но, едва потянувшись к ее дрожащим плечам, Эльза вдруг отдернула руку, как будто вспомнила что-то ужасное. Это невольное движение ранило Анну куда сильнее, чем резкие слова сестры.

Она медленно вышла в коридор, а когда напоследок обернулась, чтобы еще разок взглянуть на сестру, та с шумом захлопнула дверь.

Анна еще долго стояла перед закрытой дверью, глядя на нее с горечью и непониманием. Что же случилось? Почему Эльза внезапно стала держаться с ней так холодно? Почему она покинула детскую? Анна уныло повернулась и потащилась обратно в их – то есть теперь в свою собственную – спальню. В ее груди иглой свербило чувство, что случилось что-то очень и очень плохое. Только она до сих пор не понимала, что именно. Оставалось лишь надеяться, что потом Эльза оттает и снова поговорит с ней… когда-нибудь.

– Эльза? Эльза, я знаю, что ты здесь. я собираюсь пойти на конюшню. хочешь пойти со мной?

Пятнадцатилетняя принцесса Анна постояла перед дверью в комнату сестры, ожидая ответа. Конечно, она знала, что это бесполезно. Даже если Эльза и ответит, что случалось исключительно редко, то ответ будет «нет». Всегда один и тот же. С какой стати Анна решила, что Эльза вдруг решит нарушить десятилетнее молчание?

– Эльза? – снова позвала она.

Тишина.

Анна мягко приложила ладонь к двери, словно надеялась таким образом ощутить присутствие Эльзы. Но потом снова сердито отдернула ее. Какой в этом смысл? Все это повторялось уже тысячи раз. С той самой ночи, когда Эльза захлопнула дверь у нее перед носом, любая попытка поговорить с ней оборачивалась лишь закрытыми дверями и новыми разочарованиями. Тяжко вздохнув, Анна повернулась и направилась к себе в комнату, чтобы переодеться для прогулки верхом.

Распахнув дверь в собственную спальню, Анна отпихнула ногой груду наваленной на полу одежды и, пробираясь среди вещей, оказалась у туалетного столика. Усевшись перед зеркалом, она принялась собирать волосы в узел на затылке. Занимаясь прической, она провела пальцами по белой пряди возле лица, а потом с силой дернула за нее. Она уже потеряла счет, сколько раз она сидела вот так, глядя в зеркало на свою белую прядку. Эта белая прядка была у нее, сколько Анна себя помнила, но почему-то всегда казалась чужой и неуместной. Вот только понять, почему эта прядка вызывает у нее такие странные чувства, было так же невозможно, как дождаться, чтобы Эльза вдруг открыла дверь и поговорила с ней.

Анна снова потянула за прядку, от чего наспех собранные волосы опять рассыпались по плечам. Анна раздраженно сдула с лица упавшую на глаза челку. «Нет, так не пойдет», – решила она. Даже если наряжаться было особенно не для кого, Анна все же старалась выглядеть прилично. По крайней мере, это помогало занять время.

Анна поглядела в окно, откуда были видны гигантские главные ворота замка. Наглухо закрытые, как всегда.

Утром после того случая, когда она расшиблась, катаясь на санках, Анна нашла дворец необычно тихим. Не было слышно привычной болтовни и смеха горничных, которые прибирали комнаты, стирали пыль с каминных полок и разжигали огонь в очагах. Выбравшись из спальни, она не услышала уютного звона посуды из кухни, где повар Кук готовил завтрак для королевской семьи и прислуги. Не разносился по коридорам голос Кая – королевского мажордома, выдававшего ежедневные инструкции лакеям, чтобы обеспечить порядок во дворце. Но особенно странно было провести утро, не услышав Герды, которая распоряжалась горничными, указывая, что из одежды следует починить, что – почистить, а что – убрать до следующего сезона.