Для начала нужно выбраться из этой комнаты. Для начала нужно встать со стула и не упасть на пол. Я вроде бы хорошо себя чувствовала, так почему я не могла пошевелиться? Я вроде бы не ощущала сильной слабости, которую не смогу преодолеть. Что же со мной происходило такое странное?
Прошло не меньше десяти минут, прежде чем мужчина наконец закончил набирать одним пальчиком довольно коротенький текст и облегченно выдохнул. Сколько ему лет, что он не в состоянии написать сообщение, словно впервые увидел смартфон? Вроде бы он умел им пользоваться, а с клавиатурой никогда раньше не работал.
Дрожащая рука приняла смартфон, и с первых строк объяснения я ахнула, чуть было не выпустив телефон из рук. Можно сказать, шутка удалась. Ничего глупее и ничего страшнее я себе представить не могла. Разве эти объяснения могли хотя бы отдаленно быть похожими на правду? Я не верила. Не верила и перечитывала объяснения, надеясь в следующий раз прочитать что-то другое. Хотя это было невозможно.
Показавшийся мне солидным мужчина признался, что он – мой кровный отец. Уже на этой фразе я могла рассмеяться. Я, конечно, не знала, кем был мой биологический отец. Зато знала, кем была мать, прежде чем погибнуть через несколько дней после моего рождения. Она заразилась чем-то в роддоме от иногородней соседки по палате, скрывшей факт болезни от врачей.
Конечно, я не могла в это поверить. Я не хотела верить в объяснения мужчины, потому что они мне совершенно не нравились. К тому же не были похожи на счастливое воссоединение отца и дочери. Разве он хотел познакомиться со мной и начать поддерживать общение, раз похитил и притащил меня в это странное место без окон?
Я была абсолютно уверена, что мне пытаются заткнуть рот, чтобы не выкобенивалась и не отсвечивала, пока чужие дяденьки проворачивали свои незаконные делишки. Вот только я «не отсвечивать» была согласна только для того, чтобы усыпить бдительность похитителей и сбежать.
Марина Васильевна, наверное, уже вся испереживалась, вернувшись домой и увидев выбитую дверь и мое отсутствие. Узнать бы, куда меня занесло чужими делами, тогда я бы смогла хотя бы сориентироваться и придумать план. Побег из каких-нибудь гаражей и на пересеченной местности явно будут отличаться друг от друга.
Мужчина, прикинувшийся моим отцом, протянул руку к моему лицу ладонью вверх и подвигал пальцами, словно приказывал пошевелиться и встать. И чудо – мои ноги подчинились его приказу, и тело встало со стула даже без моего на то желания. Он случаем не гипнотизер? Я сейчас в таком состоянии, что любой шарлатан без малейших трудностях убедит меня в своих сверхъестественных мистических способностях.
Мы вышли из темной комнаты с деревянным стулом. Ноги несли меня за мужчиной, и я не могла сопротивляться его приказу. Что за черт? Меня и вправду загипнотизировали? А ведь я не верила в эти глупости. Я была стопроцентно уверена, что шарлатан может обвести вокруг пальца только слабую личность с полным отсутствием силы воли. Я что ли такая же сейчас?
Я не могла даже вертеть головой. Только смотреть прямо. Зато я сразу почувствовала, что скоро закончится бесконечный подъем по лестнице (его начало я даже почувствовать не смогла). Легкий свежий ветерок коснулся волос и лица. Я с упоением вдохнула его, прежде чем услышала скрежет тяжелой старой двери с давно не смазанными петлями, и меня ослепило яркое полуденное солнце.
Временная слепота освободила меня от приказа, и я, сделав еще несколько шагов вперед, упала на колени. Инстинктивно я за что-то схватилась, и этим чем-то оказался высокий поребрик-ограждение из темного красно-коричневого камня.
Открыв глаза, я не поверила тому, что видела. Передо мной простирались зеленые поля, а подо мной красно-коричневый камень. Я встала на ноги, придерживаясь за ограждение, и посмотрела вниз. Где-то там, на двенадцать-пятнадцать этажей ниже прогуливались люди в странных то ли белых, то ли бежевых хламидах. А здание, в которое меня приволокли, было ничем иным как настоящим средневековым замком.
На многие километры вокруг простиралась зеленеющая долина, а я даже примерно не могла представить, где могло находиться место, в которое меня насильно притащили. Таких мест в нашем городе просто-напросто не существовало.
Во все глаза я рассматривала людей в белых хламидах, находящихся где-то далеко внизу и даже пискнуть не смела. Куча разновозрастного народа одеты в похожие светлые одежды. Если я не на съезде врачей со всего мира, то в секте. Даже не знаю хорошо это или плохо. Сектанты сразу не убьют. Сначала будут травить, так что мне нельзя ничего есть и пить. Или будут готовить к жертвоприношению…
Тут меня схватили за шкирку и вынудили встать с согретого жарким солнцем камня и повернули в нужном направлении. Мне в руки отдают смартфон с новым информационным сообщением и толкают в спину. Не подозревая подвоха, я падаю… на кровать почему-то. Еще мгновение назад я была на улице, а сейчас на кровати, которой здесь не было еще секунду назад.
Переворачиваюсь на спину и смотрю в потолок. Он такой же темный, как в комнате, в которой меня держали до этого. Из щелей между плотными шторами пробивалось несколько солнечных лучиков, и только благодаря им я могла видеть окружающую обстановку. Она была очень бедной. Кроме кровати предлагался стол, покошенный стул и набор свечей. Притом ни зажигалки, ни спичек не предлагалось.
Смартфона рядом не было. Я не знала где он точно также, как даже смутно не представляла способ появления в комнате. Еще и проблемы с памятью. Великолепно! Нет, не с памятью проблемы. Меня скорее всего ударили по голове, и я на какое-то время потеряла сознание. Вот только голова не болела. Странно.
Избегая резких движений, я встала и медленно подошла к окну. За шторами не было ничего нового: я опять увидела снующих туда-сюда сектантов, но по ощущениям находилась к ним немного ближе. То есть этажом ниже. Или даже парочкой. Поэтому я дернула штору в сторону и попыталась открыть окно. Первое получилось замечательно, а со вторым ничего не вышло. Окно оказалось заколочено, а выбить его сил не было.
Зато теперь, когда комнату полноценно освещал льющийся из окна солнечный свет, я увидела на противоположной стороне маленькую узенькую дверь с железным кольцом вместо ручки. В таком ужасном месте, похожем на средневековый замок, могли жить только сектанты. А я все-таки предпочту вернуться в городскую квартиру.
Дверь, как и окно, оказалась заперта. Этого следовало ожидать. Что же мне делать? Ждать свершения своей участи я не была намерена. Хотелось бы немного определенности… и чуть больше информации. Пока ясно одно: мне нужно где-то раздобыть местной одежды, чтобы во время побега слиться с толпой. Людей здесь много. Как-нибудь затеряюсь.
– О! Телефон! – я наконец нашла его на полу рядом с кроватью. Всего-то стоило обернуться и посмотреть вниз. – Посмотрим, что мне там еще насочиняли.
Открыв сохраненную заметку, я села. Тупо села на стул, потому что он ближе всех находился. Не будь он рядом, то села бы прямо на пол. Покосившийся стул, что удивительно, подо мной не развалился. А со стороны не выглядел таким надежным. Удивил и порадовал. Хоть чему-то в сложившейся ситуации можно было порадоваться.
Второе «информационное письмо» было гораздо больше похоже на правду, чем первое про «отца». По крайней мере теперь становилось понятно, почему организатор похищения избрал для себя роль отца. А еще стоило признать, что заметка была написана великолепно с точки зрения психологического давления. Марина Васильевна бы ужаснулась, если бы нечто подобное попало к ней в руки.
В сообщении несколько раз повторялось, что меня увезли очень далеко, и у меня нет ни одного (даже в мечтах) шанса сбежать и вернуться домой. Раза три написано разными словами, что я должна быть хорошей девочкой и слушаться папочку, чтобы не доставлять ему неприятностей. Если предположить, что мы все-таки кровно связаны, то я… как там обычно в сериалах… лишняя наследница? Еще и самая старшая наверняка.
