Ирина замерла, не зная, что делать с носком, который вдруг стал яблоком раздора. Лучшее, что она могла придумать, это быстро натянуть его до конца и сунуть ступню в сапог с глаз долой.

Носок тут же впитал влагу от стельки. Второй Ирина надевать не стала, по крайней мере сейчас. Торопливо, как-то даже воровато умыкнула его в карман и спрыгнула с желтого квадроцикла.

Решился нарушить неуютное молчание Танкист. Выпрямился, обтирая руки о штаны, нарочито бодрым голосом сказал:

– А пленочка то держит! По-хорошему, конечно, надо бы поднять морду и лучше глянуть. Руся, скоро привал?

– Сейчас посмотрю, – Руслан с готовностью отчалил от ели и подошел к навигатору, закрепленному на приборной панели. – Немного отклонились влево. Придется выбираться на колею. Потом километра четыре – пять лесом, дальше, вижу озерцо. Возле него передохнем. – Прищурив глаз, он посмотрел вверх. Солнце пылало над самыми кронами, яркие лучи иглами пробивали зеленый полог.

– А до ночного лагеря, – продолжил он, – еще пахать и пахать. Так что, парни, заканчивай перекур.

Заметно подуставшая, молчаливая компания тронулась в путь. Снова продиралась сквозь спутанный лес, ломала сучья, осыпала еловые иглы, перемалывала в труху сгнившие стволы, обдирала кору и неуклонно шла вперед.

Прорвались почти без потерь. Трещина на заднем крыле «арктик – ката» не в счет, тем более, что на ходовых качествах это никак не отразилось.Штопаная, перештопанная «казума» явилась Герману неким утешением. «Хотя бы не так», – думал он, косясь на квадроцикл Танкиста. Его взгляд не остался не замеченным, и невысказанная мысль стала всем очевидной. Немного нервный многоголосый смех на фоне общей усталости огласил чащу, вспугивая птиц.

Солнце катилось к горизонту. Сквозь кроны просматривалось безоблачное, светлое на востоке и темнеющее к западу чистое небо. Тихий «малиновый» вечер опускался на подмосковный лес. Грязные с ног до головы, уставшие, голодные путешественники выехали на просторную поляну. Здоровенные слепни истребителями «зеро» проносились сквозь облака мошки, садились на куртки, шлемы и сразу же приступали деловито исследовать их своими хищными хоботками.

– И это твое озеро?! – воскликнул Олег, спрыгивая с квадроцикла. Стянул шлем, мокрые от пота волосы торчали в разные стороны. Отмахиваясь от кровососов, по высокой траве направился к зарослям камыша, из-за которых доносилось громкое кваканье. Скоро под ногами засочилась, зачавкала вода. Олег обернулся и прокричал:

– Болото! Самое настоящее болото!

– Да уж, – вздохнул Герман, обводя медленным взглядом окрестности. «Вряд ли здесь есть ходячие, питаться нечем. Глушь». Раскурил сигарету. Дым нисколько не отпугивал изголодавшихся насекомых, они летали в белесых клубах все ровно, что в тумане.

Олег подошел к Руслану, спросил:

– Чего делать будем?

– Надо двигать дальше, пока нас не сожрали. – Руслан хлопнул себя по шее, – а, шельма. – Посмотрел на пальцы, обтер останки о брюки.

– Может, привал делать не будем, а сразу до ночлега рванем? Сколько осталось?

– Где-то двенадцать километров.

– Часа два езды.

– Смотря, как дорожка постелится.

– Куснем что-нибудь так, наспех, без горячего и рванем.

– Мысль хорошая. Надо народ спросить.

– Народ! – прокричал Олег, оборачиваясь к компании, – есть предложение отъехать от болота, быстрехонько перекусить бутерами и рвануть до конца. Бросить кости и уже все, до утра. А то пока растелимся да разложимся, да мясо пожарим, ночь наступит.

– Я – за, – не раздумывая отозвался Герман, стараясь при этом струей дыма отогнать здоровенного слепня.

– Хавать хочется, но я готов потерпеть, – поддержал идею Танкист.

– Чего молчишь, Вадян?

Олег подошел к своему квадроциклу, сел на сиденье и стал расправлять ремни шлема.

– А сколько до привала ехать?

– Десять км.

Олег не смотрел на Вадима, надел шлем, приподнял голову и стал застегивать под подбородком ремень.

– По такому лесу – часа два, не меньше.

– Час.

– А если завал, как после речки? Отсюда однозначно надо ехать, только предлагаю далеко не лезть, а найти первое подходящее место и встать лагерем, пока не стемнело. Успеем приготовиться к ночевке.

– А чего готовиться? Палатку натянуть? Пять минут, – возразил Олег.

– Ага, палатку пять, мясо двадцать, а помыться, переодеться, посмотреть, может, гайку, где подкрутить, да и технику почистить не плохо бы.

– Точно, особенно твою. – Зло выговорил Олег. – Чтобы блестела и лучилася. А то гляжу, угваздался, бедолага, товарищам помогаючи. Пассажир твой грязнее тебя, етит…

– Притормози Олежек, – вклинился Руслан. – Темнота не помеха. У меня на двести свечей люстра. – Пальцем ткнул на дополнительную световую панель, закрепленную на «кенгурятнике». – Трактора можно полукругом поставить, так чтобы свет в центр. Вон у Герыча, да и у Вадяна гологены не хилые.

– Чтобы аккумуляторы посадить? – не сдавался Вадим.

– Да хватит тебе ныть, – вспылил Олег, – все «за», один ты кобенишься.

– А Ириша? – Вадим кивнул на девушку. – Вы у нее спросили? Она еле сидит. Пару раз…

– Я нормально.

Поспешила заверить Ирина.

– Нормально?

Вадим обернулся.

– Потерплю еще чуть – чуть. Столько уже проехали… – Девушка мило улыбнулась.

– Во, Вадян, даже девушка готова потерпеть. – Олег фыркнул, словно плюнул.

– Смотрите. – Вадим потупился на приборную панель, повернул ключ зажигания. – Я вас предупредил.

– Все, едем! – нетерпеливо крикнул Олег, прокрутил пальцем над головой, словно отдавая приказ вертолетам «на взлет». Газанул, выбрасывая из-под колес комья земли, его квадроцикл рванул с места.

– Разнылся тут. Пользы ни на грамм, только палки в колеса, – бубнил Танкист, взбираясь на «казуму».

День и связанные с ним трудности остались позади. Где-то вдалеке ухала ночная птица. Уставшие люди сидели на поваленной осине за импровизированном столом, составленном из чурок все той же осины, в ярком свете фар. Их окружал темный задумчивый леса, распростершийся глушью на десятки километров вокруг.

На «римской свече» скворчали, утопая в жиру зразы. В мангале вспыхивал красными огнями уголь. Густой белесый дым медленно тянулся к ночному небу. Левее метрах в пяти высилась большая палатка.

В центре полиэтиленовой скатерти в глубокой лохани парилось жареное мясо, вокруг словно свита, сгрудились пластиковые тарелки с сопутствующей закуской. В сверкающих в свете фар стопках, дрожала обжигающая жидкость.

– Глоб-троттеры! – высокопарно начал Руслан и покровительственным взглядом обвел притихшую компанию.

– Кто, кто? – сощурился Танкист, – ты сам-то понял, что сказал?

Руслан ждал подобного вопроса. Выдержал паузу, открыл рот и когда уже был готов изречь, его опередил Герман.

– Путешественники, скитальцы типа, – все посмотрели на Германа. – Глобе – шар, трот – бежать.

Руслан зло зыркнул на вора, сжал губы, хотел огрызнуться, но передумал, а вместо этого продолжил:

– Друзья, не важно, как мы себя назовем. Главное, что мы вместе и мы тут. Поднимаю этот серебряный кубок, за убитые нами километры. За пот, пролитый на эту землю, – он театрально посмотрел себе под ноги, – за те трудности, которые мы преодолели, за те силы, которые положили на их преодоление. За наше упорство. И пусть сдохнет этот день, который мы прожили! Гиб-гиб!

– Ура!

Подхватили все.

–Гиб-гиб!

– Ура! Ура!

С металлическим звоном ударились стопки и тут же опрокинулись, иссушаясь до дна. Лишь посуда Вадима едва обмелела. А вот на еду набросились все с равным азартом и плотоядной поспешностью. Хрустели малосольные огурцы, маринованная морковь, капуста, исходила соком жареная свинина, крошился «бородинский», рвался на лоскуты лаваш, запускали копченый аромат венгерские колбаски, с хрустом мялись тонкие пластиковые тарелки, гнулись, теряя зубья одноразовые вилки и над всем пиршеством кружил мясной аромат-искуситель.