Впрочем, развивать все эти несомненно любопытные темы смысла уже нет. Боль начала медленно отступать, а настойчивые ласки Люциуса вновь возвращали, утихшее было, возбуждение. Кажется, я на некоторое время выпала из реальности, пропустив момент, когда он принялся играть с моим телом. Открыв глаза, я встретилась с изучающим и уверенным взглядом темных серебристых омутов. На мое искрение удивление, в них почти ничего не изменилось, лишь на хорошо очерченных губах волшебника играла странная мягкая полуулыбка. На этот раз я сама потянулась за поцелуем, который получился, в сравнении с предыдущими, очень нежным и ласковым, но не менее головокружительным. Пока я нежилась и таяла в этих бережных прикосновениях губ Люциуса, он медленно и плавно двигал чреслами, то подаваясь немного вперед, то приподнимаясь и практически полностью выскальзывая из меня. Толчки Малфоя становились всё более настойчивыми и быстрыми, но касания рук и уст были всё такими же бережными, а я с каждым его прикосновением, с каждым движением внутри меня получала всё больше удовольствия. Отголоски саднения всё еще присутствовали, но они меркли на фоне блаженства и жара, опаляющего мое тело. Громогласные стоны возобновились и казалось были слышны за пределами замка, но это мало кого волновало. Глаза сами собой смыкались, но силой воли я удерживала их открытыми, потому что просто не могла пропустить эти мгновения, когда на щеках склонившегося надо мной Люциуса виднелся этот милый румянец, а в глазах был лихорадочный блеск. Темп его толчков нарастал, я же подавалась бедрами вперед, пытаясь вобрать его член еще глубже. Он что-то шептал, а я отвечала, но даже под пытками я не вспомню, что именно мы говорили. Помню лишь минуту, когда мир вокруг взорвался тысячью ярчайших красок, пик блаженства накрыл, как волна с головой и разлился по всему телу жаркими струями удовольствия, и последующий за всем этим гортанный рык Люца. Сама я кажется закричала, выгибаясь дугой и дрожа всем телом от высшего наслаждения. Стеночки моего влагалища судорожно пульсировали, еще более плотно обхватывая мужское достоинство, пытаясь выдоить все до капли, а затем я без сил рухнула вниз. Словно сквозь полубред чувствуя, как внутри моего лона что-то вздрагивает и бьётся как рыбка, я довольно улыбаюсь, понемногу приходя в себя.
Упавший на подушку рядом со мной тяжело дышащий Люциус явно не привык сдаваться, потому что повернув ко мне голову, мужчина с ехидцей в стальном взгляде повторил свой вопрос:
— Так что, понравилась благодарность? — нахальное выражение лица блондина прямо оповещало меня, что кое-кто в моем ответе не сомневался. Вот что за хамство?!
— Не уверена, — попыталась ухмыльнуться я, хотя распухшие и искусанные губы плохо слушались хозяйку. — Я как-то… не поняла, — хищный и явно недобрый взгляд мне искренне не понравился, поэтому я поспешила исправиться, — но кажется было неплохо.
— Кажется? — вздёрнул белесую бровь Люциус, опасно растягивая слово. — В таком случае нужно повторить, — я дёрнулась в сторону еще быстрее, нежели он успел договорить, но вот засада, Малфой мои действия предугадал. Поймал за руку и дернул на себя, заканчивая фразу, — дабы мы были уверены.
— Я и так уверена, — нервно улыбнулась я, лежа в крепких объятиях профессора и пытаясь осторожно вывернуться, хотя уставшее тело меня конкретно подводило. — Всё было замечательно, — пошла я в конце концов на попятную.
— М-мм?.. — задумчиво и недоверчиво протянул волшебник, а я, бросив тщетные попытки высвободиться, затихла. — Ладно, — смилостивился мужчина, но объятия не разжал. И вновь у него между бровей залегла так бесящая меня морщинка, а сам он немного нахмурился. Взгляд Малфоя был расфокусирован, и это невеселое отрешенное состояние, которое я в последнее время все чаще наблюдала у профессора мне совершенно не нравилось.
— Что-то не так? — спросила я, а рука сама собой потянулась к лицу Люциуса.
— Нет, — в секунду вернулся на грешную землю мужчина и лукаво улыбнулся. — Всё чудесно, вот только ты, — меня сжали немного крепче, лишая возможности вбирать кислород полной грудью, — как порядочная леди, теперь должна выйти за меня замуж, — шкодливо улыбнулся этот сумасшедший. Шок, который я испытала, наверное, отразился на моей мордочке, потому что усмешка моего воздыхателя стала запредельной. Точно! Он просто шутит, издевается. Не может он… Это всерьёз? Правда?!
— Мистер Малфой, — осторожно начала я, как еще ни с одним пациентом не разговаривала. Но они, в отличие от этого индивидуума, по крайней мере, вели себя адекватно, поэтому мое поведение сейчас тоже вполне нормальное. Впрочем, профессору это явно не понравилось, так как меня перебили.
— У меня имя есть, Вик, — на этот раз серьезно проговорил Люциус.
— Я знаю, но мистер… — продолжала я упорствовать на субординации, правилах этикета и хорошего воспитания.
— И? — настойчиво некультурно перебивал меня этот павлин, который поупрямей баранов будет. Сейчас, кажется, действительно не отстанет пока по имени не назову. Ладно, пойдем на уступки, в этот раз.
— Хорошо, — кивнула я. — Люциус, вы ведь правда шутите? — я воспитанная девочка и с профессорами только на «вы». А в голосе столько надежды, что даже в океане воды меньше. — Тем более, — вспомнив о каноне подобных правил, возмутилась я, — это мне полагается требовать, чтобы вы женились на мне!
— Я не против, — продолжил действовать мне на нервы улыбкой аллигатора Малфой, — чтобы именно ты этого требовала.
— Что за бред?! — негодовала я. — И с чего ты, — все-таки забыла я о субординации, — взял вообще, что я «порядочная леди»?!
— Это не бред, — покачал спокойно головой мужчина. — И если ты у нас будешь не порядочной, — тяжелый вздох, — тогда честным волшебником придется быть мне и тебе все равно остается лишь выйти за меня, — опять невинная улыбочка. Нет, ну он точно издевается! А у меня нервные клетки, которые как всем известно не восстанавливаются, понапрасну переводятся.
— Ты женат, — привела я железный аргумент, правда забыв о маленький детали, — а гарем в Англии запрещены! — или, по крайней мере, не приветствуются, я с законами плохо знакома.
— Я разведен, — не преминули напомнить несчастной мне. — И только давай без других стандартных фраз, в отцы я тебе точно не гожусь.
— Но ты… вы мой профессор, — почему-то продолжала я участвовать в этом абсурде.
— Как ты любишь выражаться, — хмыкнул Люциус, — это всего лишь на бумагах. Кстати, что насчет твоего возраста? — неожиданно поинтересовался он, а у меня начало складываться острое впечатление, что меня банально отвлекают от чего-то. — По магловскому паспорту тебе восемнадцать, а ты говоришь… — мужчина прищурил глаза, — маховик времени?
— И он тоже, — кивнула я, зевнув.
— Ад? — вспомнив что-то, догадался Малфой, пришлось опять кивнуть.
— Он, и добавь маховик, получится плюс десять лет, — сон начал накатывать волнами усталости, и я поудобнее улеглась возле аристократа. — Насчет замужества, если вы не шутите, Люциус, хотя надеюсь на обратное, знайте, что без нормальных ухаживаний с букетно-конфетным периодом, а также нормального человеческого предложения руки и сердца, я на это никогда не соглашусь, — выставила я свои условия, которые были обязаны вывести бывшего сторонника Темного Лорда на чистую воду, попутно отбив любое имеющееся желание сделать из меня миссис. Вот только Малфои так просто не сдаются, как оказывается.
— Всё будет, — заверили меня и, освободив из цепкого плена, принялись гладить по голове. Так приятно было, что возникло желание помурлыкать, но я сдержалась, кажется.
— В таком случае, — уже практически продолжала увещевать я, — во избежание возврата ваших букетов с цветами и конфет вам же, — непонятно зачем решила я помочь настойчивому хаму, — сразу оповещаю — я терпеть не могу розы, особенно колючие, хотя кактусы считаю самыми милыми растениями в мире. Мне нравятся незабудки, подснежники и банальные ромашки с тюльпанами, а если это будет полевой букет, собранный собственноручно, то цены вам не будет. — Сбоку послышался смешок.
