Нагнувшись к лицу Люциуса, я сама легонько коснулась его губ в незаметном поцелуе и сразу же скользнула невесомой, как касание крыльев бабочки, дорожкой поцелуев вниз по щеке мужчины, к подбородку и шее. Легкая светлая щетина немного покалывала губы, но ничего неприятного в этом я не увидела, наоборот, внизу живота разгорелся самый настоящий пожар, ничуть не похожий на порхание пресловутых мотыльков. Наконец, достигнув намеченной цели, я сначала осторожно, а затем более смело принялась целовать шею аристократа. Он пах изумительно, мужским парфюмом и лесной свежестью, как после упавшего с неба проливного дождя. На моих губах оставался соленый привкус его пота, никак не портя мою игру, а лишь добавляя ей вкуса, как и тяжелые вздохи Люциуса у меня над ухом. Сама не заметила, как перешла к главной части собственной мсти, начав покусывать кожу Малфоя, наверное, оставляя при этом небольшие засосы. Рык мужчины, как и смена положения, стали для увлёкшейся интересным занятием меня неожиданностью, а вновь оказавшийся сверху Люциус и его тёмно-серые стальные глаза, с видневшимся в них голодным блеском, вызвали физический дискомфорт в ноющем от возбуждения пучке нервов. Инстинктивно я сжала бедра и заерзала на месте, пытаясь хоть как-то убрать это ноющее чувство, что не укрылось от внимания сероглазого аристократа.
Хищная усмешка скользнула по бледным губам Люциуса, и вскоре он, не разрывая зрительного контакта начал склоняться вниз. Мучительно медленно его голова приблизилась к одному из полушарий груди, когда со вторым уже активно играла его ладонь. Томительный миг растянулся для меня на маленькую вечность, когда Малфой наконец захватил сжавшийся от дневной прохлады, царившей в комнатах замка зимой, сосок в плен своего рта. Это было божественно! Ноги снова сами собой обвили мужскую талию, без стеснения прижимая меня к эрегированному отростку аристократа. Приятные ощущения длились маленькую, но такую восхитительную вечность, когда Люциус отстранился от моей груди. Сама не заметила, как он умудрился стянуть с меня шортики, а также не уверена, что не помогала ему в этом деле, как сейчас избавляться от его штанов. Один момент и моему изумлённому взору предстал ОН. Будучи бугорком, спрятанным в складках штанов, мужское достоинство выглядело в разы меньше, что конкретно меня смущало и немного сбивало с нужного настроя. И не сразу заметила, что Люциус с таким же энтузиазмом, как и я рассматривает меня. Но даже когда я осознала сиё обстоятельство, это не смогло отвлечь меня от созерцания прекрасного. Крупный, с сеточкой темных прожилок член в прямом смысле стоял колом, настойчиво демонстрируя настрой и намерения хозяина, а всю эту красоту венчала темная головка, на вершине которой виднелись несколько жемчужных капель. Впрочем, мой взгляд скользнул вниз на собственное беззащитно распростертое тело под Малфоем, с удивлением отмечая блестящий набухший от желания комочек всей женской чувствительности, а внизу ощущалась такая влажность, что казалось из меня изливался поток, способный увлажнить меня до самых пяток. Новый громкий стон разрезал тишину комнаты, когда теплая ладонь Люциуса накрыла самое сокровенное местечко. Непроизвольно я выгнулась, зажмурившись, подаваясь вперед, ближе к его руке.
— Нравится… благодарность? — опалив горячим дыханием щеку, спросил наглец, чье лицо вновь оказалось близко-близко.
Не давая мне ответить, хотя я честно пыталась выдавить из себя хоть что-то, аристократ ловко потер пальцами изнемогающий чувствительный орешек. Тихий крик удовольствия не заставил себя ждать, а моими губами вновь завладели жадные уста Люциуса, в страстном, подавляющем волю и разум поцелуе. Вторая его рука играла с моей грудью, умело перебирая мой сосок, оттягивая и пощипывая его. С трудом выдержав его напор, я все же собрала последние силы в кулак. Надо было бы сказать нечто ехидное, но на длинный ответ наглому гостю мочи не имелось, да и котелок не варил от слова «совсем». Малфой постарался, раздвинув мои влажные складочки и проникнув одним пальцем в средоточие желания, нащупывая точку блаженства и не прекращая играть с узелком общей чувствительности.
— Не… знаю, — с трудом, громадным усилием выдохнула вредная я, за что тут же поплатилась. Еще один страстный поцелуй, обжигающий губы и душу. От накала эмоций я всхлипнула, когда гад сероглазый опять куснул меня, на сей раз кажется до крови. Реальный вампир!
В отместку за наглость Люциус переместил обе ладони мне на грудь, оперевшись локтями на матрас и заставив меня неудовлетворённо хныкнуть. А затем случилось то, чего я подсознательно опасалась больше всего — один мощный резкий толчок. В первое мгновение я даже не поняла, что случилось, пока резкая кратковременная жгучая боль не разлилась у меня между ног, а на глазах помимо воли выступили слезы. Мне удалось сдержать крик, закусив и так ноющую и кровоточащую нижнюю губу, но не болезненный стон. Руки до онемения сжали простыню, комкая ее еще больше. Боль медленно отступала, переходя в чувство саднения. Но прежде, чем красная пелена застелила глаза, я успела поймать ошеломлённый взгляд серых глаз. Да, наверное, даже по меркам нашего консервативного магического общества, в двадцать восемь или сколько там мне сейчас, оставаться девственницей — это странно.
Хотя с другой стороны, в моем случае в этом, пожалуй, нет ничего удивительного. И пусть конечно большая часть моих знакомых и друзей мужчины — это ничего не меняет. Потому что, кто эти мужчины? Самым близким и родным был дядя, который заменил мне родителей, то есть сразу отпадает. Затем, следующий знакомый с детства кадр — Максимилиан, которого я смело могла бы назвать, как раз таки, дядей. У нас довольно теплые отношения, хотя в них часто проскальзывает холодок, он знает меня буквально с пеленок, порой выступал в роли учителя легилименции и окклюменции или, как он с Киром сокращал, ментальной магии. Следом идет мой демон-хранитель. Курама… Рядом со мной он почти всегда остается в форме ворона, а в те редкие случаи, когда я вижу его в человеческом обличии, меня как всегда накрывает всепоглощающая волна ужаса. Боюсь я его с детства, и возможно сейчас уже не так сильно, даже эмоцию страха скрывать могу, но все же. К всему прочему, гастрономические предпочтения Курамы не вызывают во мне романтические чувства. Да и как относится сам демон ко мне? Я всего лишь человечка, за которой он присматривает, потому что однажды, непонятным образом, сумела спасти его демоническую жизнь. На очереди Светозар. Ангел — мой лучший друг, и этим всё сказано. А еще не могу не вспомнить, что лично я мазохисткой не являюсь и некоторые садистские наклонности друга порой пугают даже меня. Больше близких мужчин в моем окружении не наблюдается. Есть еще правда Ален, но Тьма помилуй, у него трое детей, его красавица жена Лора — моя подруга, да и не в моем вкусе этот француз, что и о Райе сказать могу.
Между тем, время на личные отношения у меня не особо имелось, я ведь уже упоминала о наказании, которому меня подверг дядя после возвращения из ада? В течение пяти лет я, не покладая рук, учила всю пропущенную магическую программу, сначала сдавая разные эссе, доклады и экзамены Киру, а затем и проверяющей комиссии. В это время я научилась быстро запоминать что угодно, а вскоре поняла, вспомнив о половине прочитанной библиотеке Диса, что хочу стать психологом. Киртан препятствовать моему желанию не стал и выдал семейный маховик времени, которым я на протяжении пяти лет пользовалась ежесуточно. Как итог, пять лет превратились в десять, и сейчас мне около двадцати восьми лет. За это время я даже в колледж походить успела, но загруженная постоянной учебой, а иногда и работой, на любовные дела, и тем более терзания, времени у меня и желания просто не было. К тому же, на потоке было довольно мало парней, а у меня довольно строгий критерий отбора. Пожалуй, именно из-за него никто (Киртан, Курама, Макс, Светик) никогда не волновался по поводу моих кавалеров. Просто никто до высокой планки, мягко говоря, не дотягивал. Разве что Марко… Но о моем поспешном отказе брату Уилфорта я подумаю позже, а лучше никогда, иначе приду к нежелательным выводам. И они намного хуже того, чем я сейчас занимаюсь. Потому что физическая близость — это малость, а душевная, если и не навсегда, то надолго. Можно также вспомнить этот год в Хогвартсе, но и это не желательно. Потому что, несмотря на пройденную войну, мои сокурсники, в большей своей части, остались парнями, ко всему прочему, младше меня. И это всё минусы в моих глазах, как и неумение нынешней магической молодёжи поддерживать свое тело в правильной кондиции. Поэтому нет ничего удивительного, что вполне молодой, привлекательный профессор ЗОТИ мне, скромно говоря, понравился. Я бы и Северуса Снейпа симпатичным посчитала, вот только на нем у меня стоит табу, ведь он явно приходится по душе Мионе.
