✡🔯✡
Указания совести безошибочны, когда они требуют от нас не утверждения своей животной личности, а жертвы ею.
Лев Николаевич Толстой
За большими живописными стеклянными витражами разыгралась непогода. Ветер завывал угрюмые и в одночасье зловещие сонаты, а снег укрывал землю белоснежной пуховой шалью, попутно залепливая и окна. Негромкие шаги Виктории становились всё тише и тише, в соответствии с тем, как далеко поднимаясь по лестнице ведьма отдалялась от сероглазого блондина, пока не смолкли окончательно. Провожая задумчиво-печальным взглядом точёную фигурку Воканс, Люциус продолжал стоять на месте, как каменный истукан. Сегодня Малфою-старшему было трудно как никогда сдерживать свои эмоции, но это того стоило! Достаточно только вспомнить горящий нехорошей хитринкой взгляд голубых очей и на душе становится тепло, а чего стоила выходка этой взбалмошной девчонки в гробу? Мужчина усмехнулся, вспоминая, с каким усилием он пытался спрятать чудовищную эрекцию в складках пижамных штанов. Впрочем напрасно, юная волшебница смотрела исключительно на лицо профессора, а когда прижималась к нему спиной, была слишком испугана и взволнована, дабы придать такой «мелочи» какое-то бы не было значение. Хотя истинной причиной неожиданной замкнутости бывшего любимца Волдеморта не было глупое и неуместное… точнее очень уместное, но от этого не менее глупое, возбуждение аристократа, и даже нежелание раззадорить черноволосую ведьмочку. Нет, главным поводом отчуждения блондина были воспоминания, так нечаянно и негаданно промелькнувшие перед глазами во время падения в подобие «тайной комнаты» замка Воканс.
Это случилось после первого падения Темного Лорда и Люциус жалеет о том своем решении до сих пор. Что ему стоило отказаться от похода вместе с бывшими соратниками и сторонниками Реддла на ту бесполезную последнюю вылазку? Мужчина даже припомнить себе не мог ни тех, с кем он ходил на ту вылазку, ни цели того визита. Что-то на подобие того, что может Лорд и повержен, но его сторонники всё еще сильны и верны убеждениям павшего предводителя! Бред, несомненно. И Малфою необходимо было отказаться от участия в этом безобразии, ему не нужны были лишние подозрения, он и так с трудом обелил имя рода, но глупость, тщеславие, молодая кровь… это можно назвать как угодно. Сейчас уже нет нужды себя оправдывать или упиваться собственным идиотизмом, что было содеяно, того не вернуть и не исправить. Напыщенный аристократ пошел в тот небольшой, но удивительно уютный и ухоженный домик в конце октября и сделал то, что сделал. Точнее он тогда совершенно ничего не сделал, мужчина был просто безмолвной декорацией толпы ликующих непонятно почему Пожирателей. Наверное его соратникам нравилась эта символичность, их повелитель умер в том же месяце, когда они, почитая Великого, убили семью. Точнее, даже не семью, как оказалось, а всего лишь пару. Более того, о том поступке вообще никто никогда не узнал, потому что род Воканс не захотел предавать то дело огласке. Смешно, но Люциус даже не знал ни имен, ни фамилии тех людей, которых убили на виду его бесстыжих серых глаз. Зря, как видно, Малфой не захотел ничего узнавать о тех волшебниках. Будь ему известно, что у них подрастает дочурка, пусть и младше Драко, но всё же… А если бы Виктория тем вечером была в доме? При подобной мысли Люциуса бросило в холодный пот, а и так бледная кожа аристократа стала белой, как молоко. Еще гаже стало мужчине от понимания — он мог не просто не успеть спасти девочку, будь она в доме, он мог струсить и с таким же безразличием наблюдать, как убивают голубоглазую малышку. Ее глаза… у Вики отцовские глаза, и ничего странного, что он не узнал их сразу. Конечно, время притупило память, но тот случай был уникален для всего дружного Пожирательского коллектива. Все волшебники, бравшие участие в том рейде, с ужасом вспоминают о нем, потому что они странным образом убили сразу двух зайцев, бросив аваду лишь в одного. Юная леди Воканс удивительно похожа на мать, которую и ударило смертоносным зеленым лучом. Блондин прекрасно помнил, что они застали удивленную женщину на кухне, а затем нашли ее уже мертвого мужа на диване в гостиной. Почему сын Альбуса Дамблдора погиб — это загадка и по сей день для Малфоя, а ведь он и не догадывался, в чей дом тогда вторгся.
Люциус громко сглотнул, прикрыв уставшие веки. Ему было противно от самого себя. Блондин находился в замке людей к чьей смерти был причастен, а их дочь, ни о чем не подозревая, радушно принимает его здесь. Самым ужасным событием для Малфоя стала ее забота во время завтрака, когда бесовка, отобрав его овсянку, начала накладывать туда всего помногу. Лучше бы он просто давился кашей, право слово. Совесть изнутри съедает мужчину, требуя поведать ей правду, а разум орет — не совершать такой глупости. Они с Викторией только находят общий язык, а эта история… испортит и так не лучшие отношения. Сердце Люциуса разрывается напополам, не зная какую сторону поддержать. С одной стороны, невыносимо увидеть в небесного цвета глазах всепоглощающую ненависть, направленную на него, с другой, скрывать подобное…
— Милый! — раздалось сбоку радостное женское восклицание. Малфою даже открывать глаза не нужно было, чтобы понять, кто зовет его столь ласково-приторным голоском.
Раздумывал мужчина всего секунду, а затем, плюнув на приличия и терзания совести, решительным шагом двинулся к лестнице. Не зря волшебник, все-таки, запомнил место расположения покоев Виктории, ой не зря! Как чувствовал блондин. Недаром эта противная женщина является аристократу лишь тогда, когда рядом нет Виктории. Если раньше мужчина хотел быть благородным и благодарным, то сейчас от предыдущих намерений ничего не осталось, следовательно, он воспользуется размытой формулировкой фразы юной леди «…можете располагаться в любых других!». Он воспользуется этим предложением и займет хозяйские комнаты. Само собой, девчонка будет беситься, но экс-Пожиратель Смерти не настолько устал, чтобы уснуть мертвым сном в любой кровати и не чувствовать ледяных объятий, без сомнений, ползущей к нему Ванессы. Заскочив быстро в ранее выделенные ему апартаменты и забрав свою палочку, совершенно случайно проигнорировав любой намек на одежду. Без сомнений, профессор чуть замерз, но слишком уж старательно не смотрела на его пресс Воканс. Следующим пунктом остановки Люциуса Малфоя была спальня наглой девчонки, и пусть только попробует его не впустить! Впрочем, дверь открылась без проблем, и аристократ спокойно вошел в девичью спальню.
Комментарий к 18. Что ни замок, то секрет. Часть 3
*Аperire! — лат. “откройся!”
**Lux! — лат. “свет!”
========== 19. Что ни замок, то секрет. Часть 4 ==========
Лишь тот, кто облек себя в броню лжи, нахальства и бесстыдства, не дрогнет перед судом своей совести.
М. Горький
Стоя у окна и любуясь заснеженным лесом (ледяная буря несколько минут назад прекратила свое существование и лишь завывание ветра за окном напоминали о ней), я попутно расчесывала свои волосы. Еще с детства приученная их зачесывать, сейчас я и помыслить не могла о том, чтобы ходить с распущенной шевелюрой, а с учетом ее густоты и длины… Во-первых, неудобно; во-вторых, жарко шее; в-третьих, опять дискомфортно. То черные кудри падают на лицо, задуваемые даже самым лёгким ветерком, лезут на глаза, мешая читать и писать, а то стремятся попасть в рот во время приема пищи. Поэтому, единственное время, когда я распускала свою буйную шелковистую гриву — ночь. И пусть наутро, несмотря на вечерние расчесывания, вновь появятся невообразимые колтуны, не беда! Особенно при наличии волшебного гребешка, накануне прошлого рождества вручённого мне Киртаном, которого мое нытьё по поводу слишком длинных волос окончательно доконало. Будь моя воля, я бы эти черные локоны обрезала до середины лопаток, но в память о дяде, обожавшем эту брюнетистую копну волос, оставляю болтаться их на уровне копчика. Покончив с не тяжёлым и довольно приятным занятием, я в последний раз провела острыми зубчиками по всей длине перекинутых через правое плечо прядей и отложив гребень на подоконник, обернулась назад, чтобы получить очередной за сегодня сердечный приступ.
