Сбоку послышалось сдавленное хрюканье. Я повернула голову и увидела давящуюся смехом Грейнджер. Не выдержав, тоже издала сдавленный смешок и тут же получила выговор.

— Что вас так рассмешило, мисс Воканс? — нет, так нельзя профессор! Это не по сценарию!

— Ничего, профессор, — я отвела взгляд, думая о том, как отомстить этому снобу. Придумала!

— Тогда постарайтесь больше не смеяться без причины. Это, как известно, признак дурачины! — Ой! Кто-то знает магловские сказания, но сейчас лучше этим не восхищаться, по крайней мере, в голос.

— Простите, сэр! — так-так, хорошо. Голос прозвучал печально, а теперь личико делаем грустное-грустное. Да, мы его убедили! И взгляд серых, как сталь глаз смягчился, а линию губ тронула легкая улыбка. Киртан никогда бы не повёлся на эту дешевую уловку, но ведь этот профессор не мой дядя, и он меня не знает так же хорошо.

Мужчина величественно кивнул, развернулся и направился к своему столу. Я уселась, вытащив наполовину палочку из рукава и взмахнув ею, послала на кресло преподавателя лёгонькое проклятие. Моей запредельной улыбке позавидовали бы пираньи, но пришлось стереть ее с лица, как только Малфой-старший уселся.

Лекция началась, и я уставилась в окно. В какой-то момент меня накрыла дремота, пока кто-то меня не толкнул острым локотком под ребро. Этим «кто-то» оказалась моя соседка по парте, которая подсунула мне листок с… вопросами.

«Что ты наколдовала? Что у тебя с руками? Что с твоей палочкой?»

«Просто наблюдай за профессором, а остальное расскажу на перемене…»

Вот же, любопытная. Не могла постесняться? Ну, подумаешь, палочка у меня необычная — белая. Подумаешь — руки забинтованные. И что мне ей ответить?!

====== 4. Вопросы – ответы ======

Комментарий к 4. Вопросы – ответы Бета здесь была.

Быть особо невезучим — ещё один способ постоянно ощущать собственную важность.

Альфред Адлер

Магический мир Британии, понемногу возвращался к мирной жизни. Золотой Троице, как и остальным детям, прошедшим и выжившим в войне, необходимо было закончить школу. Специально для тех, кто пропустил последний седьмой год обучения (да и для тех, кто проучился в тот год) был создан восьмой курс.

Наверное, только Гермиона была настроена вынести как можно больше знаний с последующего года обучения. Рон и Гарри же отправились в школу лишь по причине настойчивости миссис Уизли, которая, не слушая возражений двух «балбесов», категорично заявила им, что они едут в Хогвартс.

Мисс Грейнджер удалось вернуть память родителям и на этом, пожалуй, ее везение закончилось. На девушку часто накатывали волны уныния, что порядком утомляло, а в день возвращения в Хогвартс, она всю дорогу вспоминала погибших друзей. Посему не было ничего удивительного в том, что девушка, практически сразу, завалилась спать после отбоя. И она даже не сходила к декану, по совместительству директору школы, Минерве МакГонагалл, чтобы выяснить, почему у нее в комнате стоит вторая кровать, а соседки не наблюдается. Гермионе было известно, что в каждой комнате на восьмом курсе все живут по двое, но она не знала ни одну девочку со своего курса, у которой не было бы соседки.

С утра Грейнджер удивительным образом (впервые за все 6 лет) проспала завтрак и еле успела на первую лекцию, которую вел новый преподаватель ЗОТИ. Она была очень зла на своих друзей, которые не только не удосужились разбудить ее, но даже не заметили отсутствия девушки! И это оказалось не единственным «приятным» сюрпризом за это утро…

Какое же потрясение испытали ученики, когда увидели за преподавательским столом Люциуса Малфоя! А они все так надеялись, что вчера вечером он был в школе в качестве гостя, но нет, не свезло.

И лишь мировоззрение бедных детей начало понемногу восстанавливаться, как появилась новенькая ученица и уселась возле Грейнджер. Новенькая оказалась довольно милой девушкой (по мнению Гермионы), которая очень незаметно послала проклятие профессору, но это, разумеется, не укрылось от внимания мисс Грейнджер. Всем (ну, или многим) было известно о чудесном умении этой гриффиндорки подмечать детали. Так, например, она единственная на первом курсе, успела не только испугаться при встрече с Пушком, но и заметить люк в полу. И в данном случае Мисс Грейнджер сумела увидеть не только то, что Виктория наслала проклятие, но и странный (белый) цвет палочки, а также перебинтованные руки Воканс. Гермиона не постеснялась задать вопросы новенькой и, к своему величайшему сожалению, получила довольно скудный ответ. Но делать было нечего, и она принялась наблюдать за Малфоем-старшим.

Люциус, в свою очередь, почувствовал как его пятая точка начала довольно сильно чесаться. Это отвлекало от лекции, сбивало с мысли и, в какой-то момент, он начал заикаться. Странное поведение учителя начало привлекать внимание учеников, что заставило профессора краснеть и ёрзать на стуле, так как он не имел возможности избавить себя от дискомфорта (почесаться). Некоторые ученики не сдерживались и издавали тихие смешки, но нужно, наверное, заметить, что стыдно было не только Люциусу, но и многим слизеринцам, в том числе Драко.

Как только прозвенел звонок, Мистер Малфой, практически взашей, выгнал учеников из класса и поспешил, наконец-таки, почесаться. Но, вопреки ожиданию, желанные действия не принесли ни малейшего облегчения! Каким-то чудом профессор сумел продержаться еще две лекции, а потом со всех ног помчался… А об этом, пожалуй, вы узнаете попозже.

✡🔯✡

Не говори своему другу того, что не должен знать твой враг.

А. Шопенгауэр

Самым проблемным моментом в моей работе была необходимость причинять себе вред и боль, пуская кровь. Это была главная проблема практикующих демонологов, из-за которой большинство людей предпочитало становиться книжными червями. Хотя, не все поступали так разумно, некоторые гении использовали для своих ритуалов других людей, а это уже попахивало нарушением кодекса, но сейчас не об этом.

Моей личной головной болью были многочисленные шрамы, укусы и порезы на руках. Впрочем, это всё можно было назвать немного иначе и проще — ранним склерозом. Я постоянно забывала применять необходимые мази для того, чтобы раны быстрее затягивались и заживали не оставляя следов, за что частенько получала нагоняи от дяди. Именно из-за этого Киртан как-то подарил мне бинты, которые не прятали все эти ужасные шрамы, как я изначально подумала, а залечивали все порезы и избавляли даже от старых шрамов. Мне было неведомо, что за чары Кир наложил на них, но бинты были поистине неоценимы и реально полезны. К сожалению, я совершенно забыла о своих руках во время того, как разгадывала причину смерти Кира. За это время старые порезы стали шрамами, а для сведения их, бинтам необходимо было довольно много времени…

Жаль, что без крови не обходится практически ни один ритуал, но это не такая уж и большая цена.

«Курама-а-а!»

Мысленно позвала я своего демона. Еще один плюс древних разумных и высших демонов — ментальная связь с хозяевами.

«Чего?»

Отозвалось чудо мое в перьях.

«Меня тут спросили о бинтах и…»

Черная зараза даже не дала мне додумать, нагло перебив.

«Скажи, что обожглась!»

«Но я не обжигалась!»

Возразила я, слабо представляя, как солгу сокурснице. Не умею я лгать. К этому частое общение с демонами, которые ложь чуют за версту, как-то не располагает.

«Кар-р-р! Наивная!»

Раскритиковал меня тут же друг, хотя в его голосе явно слышалось умиление. Это взбесило, заставило подавить нарастающую панику и взять себя в руки. Ворон признаков жизни больше не подавал, а значит — мне предстоит врать. Не хотелось мне начинать свою дружбу со лжи, но обстоятельства вынуждают…

Прозвенел звонок и профессор Малфой выгнал всех из класса. На меня тут же накинулись сокурсники с вопросами. Спасла меня, как ни странно, Миона, утащив куда-то.

— Ну, так что ты наслала на профессора? — тут же вопросила она.

Философски заметив, что она одна лучше толпы одноклассников, ответила: