Он уже сделал шаг в сторону выхода, как заметил странную гримасу боли и отчаяния на лице Воканс. Только он заметил, потому что все остальные смотрели на него.

====== 19. Истерика – слезы, обоюдная благодарность – чувства... ======

Слезы — это немая речь.

Вольтер

Распахнув глаза, я не сразу осознала, где нахожусь. Все вокруг расплывалось от непрекращающегося потока слез, но того что я увидела и так было достаточно. Пред моей кушеткой стояли: Поппи, Минерва, Гермиона, профессор Снейп, профессор Малфой и… мой лучший друг. Из-за присутствия последнего мои глаза стали еще шире, чем прежде и сейчас наверняка напоминали две круглые монеты.

Всего на мгновение стало стыдно, я не любила плакать, более того, я ненавидела собственные слезы, с детства считая их слабостью. И от постыдной мысли, что столько существ увидели мои слезы, становилось тошно, а от осознания, что это не просто посторонние мне существа становилось только хуже…

Благо момент тот прошел очень быстро, ведь меня буквально сразу накрыло волной истерики. Я даже не заметила как, отрезая меня от всех присутствующих кроме одного, возник большой белый непроницаемый купол. У меня началась форменная истерика, меня трясло, рот открывался в беззвучном крике, а из глаз градом катились слезы.

— Тс-с-с-с… — меня обняли и погладили по голове, — Что случилось? Испугалась?

— Не-е-е-т! — всхлипнула я, утыкаясь, на так вовремя подставленное, плечо друга. — Ки… Киртан… — не слишком внятно произнесла я.

— Тебе приснился Киртан? — поглаживая меня теперь уже по спине, немного удивленно спросил друг.

— Не-не-не знаю! — пискнула я запинаясь.

— Все хорошо, Викуль… — рука блондина опять переместилась на мою голову, а мне вдруг резко захотелось спать. В таком состоянии я плохо соображала, но догадаться, что кое-кто применил ко мне свою магию, было не сложно. И видимо, чтобы закрепить наложенные чары, мне начали петь колыбельную…

Мое сознание было слишком сильно затуманено сонной серой дымкой, но некоторые слова и предложения из его дивной песни выхватить и сохранить все-таки сумела.

«Спи дитя…»

«Пусть тебе приснится прекрасный Эдем…»

«Увидишь ты, всех птиц и зверей, что существовали в мире этом…»

«Спи дитя! Спи…»

«И пусть тебе приснится чудесный райский сад!»

«Спи-спи дитя!»

«Увидишь ты там и нашего великого властителя…»

«Спи дитя!»

Я не слишком хорошо понимала, на каком языке поет мой друг, сонное сознание отказывалось предоставлять такую информацию, оно лишь переводило…

✡🔯✡

Лучше, чтобы хвалил нас кто-нибудь другой, чем хвалить самого себя.

Демокрит

Белый купол окутал кушетку вместе с незваным гостем и черноволосой ученицей, устроив настоящий переполох. Оставшиеся снаружи люди перепробовали десятки, если не сотни попыток снести этот непроницаемый занавес начиная от обычных магловских способов заканчивая Бомбардо Максима. Последнее кстати, было выпущено Люциусом Малфоем, именно в тот момент, когда непонятная белая магия рассеялась. Заклинание чуть не пришибло кареглазого блондина, так, по крайней мере, должно было случится, по мнению большинства волшебников находящихся в помещении. Но не случилось, усиленная разрушающая магия просто врезалась в незнакомца и… впиталась в него. Со стороны это выглядело странно и необычно, сгусток магии просто столкнулся с телом белокурого и в нем исчез…

Сам же «пострадавший» никак не отреагировал на произошедшее, просто кивнул всем присутствующим и… покинул больничное крыло.

Мужчина был крайне задумчив и… чуточку встревожен. Волна паники, поднявшаяся в нем при угрозе жизни его подруге, улеглась, а сам он принялся размышлять над извечным вопросом «Что же творится в этой школе?!», вопрос этот, кстати, посещал буквально каждого кого-либо, находящегося в этом загадочном месте, либо слышавшего об этом закрытом учебном заведении.

В одном из коридоров этого замка-лабиринта для всех гостей, кареглазый блондин наткнулся на черного ворона. Тот устало махая крыльями, летел по направлению к больничному крылу.

— Курама, ты молодец! — улыбнулся блондин. — Действовал оперативно, я даже, честно говоря, еще отойти от кушетки Вики не успел, как она очнулась! — начал нахваливать демона кареглазый.

— Как она? — пропустив все заслуженные похвалы, спросил ворон. Он сильно опасался, что из-за его довольно частых превращений, а так же дважды использованной грубой силы (первый: прожег защиту резиденции блондина и второй: уничтожение книги, которую так любезно указал магией блондин) он мог навредить своей хозяйке еще больше или, ещё хуже, прискорил этим ее кончину…

— В порядке, правда… — задумываясь, как описать истерику Воканс, протянул блондин.

— ЧТО?!! — не дожидаюсь, окончания предложения собеседника рыкнул демон.

— Кошмар ей приснился, а из-за него истерика. Она дядю своего видела… — хмурясь и отводя в сторону глаза, сказал блондин.

— Киртана?.. — облегченно переспросил демон, и тут же насторожился: — Ты что-то знаешь? — непривычно хмурым вдруг стало лицо кареглазого, слишком не вязалось с его вечным образом доброжелательно ангела.

— Нет, просто странно это… — не договорив, ответил блонди, а Курама не стал допрашиваться дальше… возможно зря. — Ты кстати голоден? — вдруг ухмыльнувшись и вытянув из кармана белых домашних (выходя из дома, он так и не успел переодеться) штанов завернутую салфетку, поинтересовался белобрысый. Демон с интересом посмотрел на его телодвижения, а затем бросил пасмурный взгляд черных бусинок глаз в сторону, где находилась его хозяйка. — Она проспит, как убита… упокоена… младенец, в общем-то, до самого утра, — поняв Кураму и несколько раз запнувшись успокоил друга блондин.

— Кар-р-р! — неопределенно сообщил демон, садясь на подоконник. — В таком случае, я, пожалуй, попробую твое угощение, — ответил Курама по минутной паузе. И как только перед ним положили развернутую салфетку, он тут же набросился на мясное лакомство.

— Она что, совсем тебя не кормит? — усмехнувшись, спросил блондин.

— Кормит… — вспоминая недавно умятую свинячью тушку на кухне, каркнул ворон. — Но не этим же мясом… — фыркнул демон, доедая последний кусочек тоненько нарезанного мясца.

✡🔯✡

Больше всего мы благодарны за благодарность.

Мария Эбнер — Эшенбах

Как только беловолосый незнакомец вышел из помещения, с волшебников как будто спали оковы. Они вдруг поняли, что вели себя странно и слишком уж… спокойно.

Взгляды всех присутствующих обратились к лежащей на кушетке и сладко спящей Воканс. Девушка недавно лишь очнувшаяся, дрыхла непробудным сном и вставать, а так же объяснять взрослым волшебникам, что произошло, явно не собиралась. И они приняли разумное решение разойтись, к началу завтрака у них было еще несколько часов, так что многие из них могли еще даже выспаться.

Минерва Макгонагалл отправилась к себе в кабинет, обдумывать свой резковатый поступок, которым она позволила странному, но крайне обаятельному незнакомцу приблизиться к Виктории.

Следом за директрисой ушел и Люциус Малфой. Ему — высокородному лорду необходимо было еще послать чёртову весточку в министерство магии, уведомляющую их о его работе. И лучше было сделать это сейчас, потому как потом он мог просто забыть об этом.

Мадам Помфри же, дав мисс Грейнджер (которая по единоличному мнению госпожи директрисы должна была оставаться в больничном крыле, хотя бы до утра!) успокоительное зелье, отправилась в свои покои.

Единственным кто не спешил уходить, был Северус Снейп. Он был крайне встревожен состоянием — лучшей за несколько последних десятилетий ученицы Хогвартса — Гермионы Грейнджер. И откуда взялась такая забота у ужаса подземелий к зубриле Грейнджер, спросите вы? Ответ на этот вопрос не мог найти даже сам мистер-двойной-шпион, он лишь мог предполагать. Наверное, думал он, это всего лишь благодарность, ведь именно она, гриффиндорская девчонка вернулась в ту хижину и спасла его! Лишь она набралась храбрости из всей золотой троицы и поблагодарила его за то, что он сделал для нее, ее друзей и всего магического сообщества. Именно эта девочка, храбро, как настоящая львица, отстаивала его свободу в суде Визенгамота.