Ругательства бурлили внутри, так и желая хлынуть потоком всего, что Мелейна сейчас думала о Деймосе. Однако девушка лишь метнула в него взгляд, полный злости, и направилась обратно. Сейчас скажет Саше, что ничего не получилось. Скажет, что последнее желание Риты невыполнимо. Скажет, что…

Слегка прохладные пальцы сомкнулись на запястье Мелейны. Непонимающе обернувшись, девушка столкнулась взглядом с кровавой тьмой глаз. В этой глубине таилось нечто пьянящее, как крепкое вино. Однако на лице Деймоса не было ни единой эмоции. Он давно научился прятать их так глубоко, что порой возникали сомнения, а есть ли у него хоть какие-то чувства?..

– Следующий осколок у Пустоты, – уверенно сказал Деймос. – Думаю, мы бы могли с ней договориться.

========== Глава 3. ==========

К столу подошла официантка – уже другая, совсем не похожая на «куклу». Вся ее внешность была пропитана хищностью: черные прямые волосы, насыщенный смоки айс и желтые глаза с вертикальными зрачками. Костлявые крылья за спиной девушки напоминали истрепавшийся костюм летучей мыши. Только они, в отличии от карнавального наряда, были вполне настоящими и шевелились.

Опустив на стол поднос с четырьмя чашками, официантка проговорила сипловатым голосом, хранящим послевкусие сигарет:

– За счет заведения.

– Это еще что такое? – У Мелейны сразу же активировался режим настороженности.

– Кофе, – «летучая мышь» бросила недовольный взгляд на недоверчивую посетительницу. – Обычный кофе. Разочарование помнит о странностях постоянных клиентов.

Не задерживаясь больше ни секунды, официантка удалилась к другому столику, за которым сидела шумная компания Слуг Книги. Мелейна мимолетно задумалась, остаются ли посетители здесь до тех пор, пока не ослабнет эффект? Пьяная в стельку смерть – это как-то жутковато.

– О странностях постоянных клиентов? – Мелейна взглянула на Деймоса.

– Это же Бессонница. Она всегда немного… – Демон сделал неопределенный жест рукой, будто пытаясь выудить подходящее слово из воздуха. – Немного не в духе.

На самом деле Мелейне хотелось спросить кое-что другое. В душе метался пронизывающий ветер беспокойства, и разум бурлил вопросами вроде: «Да что же с тобой творится, раз ты здесь завсегдатай?»

Это волнение Мелейне не нравилось – оно делало ее уязвимой. Впрочем, как и чувства к Деймосу в целом. Девушка привыкла быть сильной, а он… он стал ее слабостью. Вырвать бы из души безнадежно безответную любовь и выбросить, как надоевшую вещицу! Вот только за два века сделать это так и не удалось.

…Последнее дыхание вырвалось из груди убитого хрипом.

Продолжая растекаться вокруг тела, кровь поблескивала в свете свечей. Густая темно-красная тьма подминала под себя дощатый пол, подбираясь к изогнутой ножке роскошного кресла.

Мелейне было не впервой видеть смерть. Поправив невесомую шаль, девушка спокойно подошла к убийце. Его глаза – в то время еще карие – безотрывно смотрели на мертвое тело. Пальцы продолжали сжимать золотистую рукоять изящного кинжала.

Мелейна часто была свидетельницей отчаянья и скорби. Она не раз видела, как люди начинали ненавидеть окружающих или даже самих себя. Демоны всегда идут бок о бок со страданием. Со временем это становится привычным, но… Сейчас Мелейна увидела в глазах убийцы болезненную отрешенность – и душа предательски сжалась, будто все еще умела сочувствовать.

Девушка накрыла ладонь убийцы своей, и мужчина отдал ей кинжал. Как-то безвольно и сломлено. Его взгляд по-прежнему был прикован к чужой смерти. Смерти, которую привел он сам.

Все, как задумывалось. Что планировалось дальше? Растерзанная совесть, мучительное раскаянье, попытки загладить вину перед судьбой… Исстрадавшись, душа будет стремиться к Свету и однажды вновь станет хотя бы нейтральной. В тот же миг мужчина угодит в ловушку уже заключенной сделки. Ведь ни одна Слуга Тьмы не способна поглотить душу, пока та темна.

План был продуман неплохо, но сейчас Мелейну что-то тревожило. Казалось, тягостное предчувствие вонзило клыки в душу Слуги Тьмы. Девушка взглянула на тонкое лезвие кинжала в своих руках. Сверкание металла было скрыто под разводами крови. Мелейна сосредоточилась – и оружие растворилось в воздухе, рассеявшись в легкой черной дымке.

– Впервые убивать всегда тяжело, – тон девушки наполнила мягкая уверенность.

Хотя у Мелейны был особый опыт в убийствах. Она никогда не вонзала кинжал и не подсыпала яд. Просто вырывала душу, прекращая человеческую судьбу одним безжалостным движением.

Вынырнув из оцепенения, мужчина перевел взгляд на Мелейну. Посмотрев ему в глаза, девушка впервые засомневалась в своем плане. В карей глубине были сомнения, боль, злость на судьбу… что-угодно, но только не раскаянье.

Тяжелая дверь скрипнула, начав открываться. Мелейна тут же ухватила убийцу за руку. В мысли суетливо вплелась Сила, зарождая перемещение.

Что-то мешало сосредоточиться. Если бы сердце Мелейны все еще билось, оно заколотилось бы сейчас, как у пойманной птицы. И дело было вовсе не в убийстве. Еще неясное чувство наполняло душу болью. Густой и сладкой, как дикий мед.

За миг до перемещения в комнату вошел ребенок, потирающий кулачком заспанные глаза. Пожалуй, его разбудил крик, который был выдернут ударом кинжала. Взгляд мальчика скользнул к мертвому телу, и голубые глаза широко распахнулись в ужасе.

Темнота.

Перемещение скрыло ночных «гостей». Схлынув, тьма оставила их в уже знакомой Мелейне комнате с камином. В нем по-прежнему горел огонь. Казалось, хозяин и не покидал усадьбы.

Мелейна разжала пальцы, и рука мужчины сразу же выскользнула из ее ладони. Он отошел в сторону – его длинная тень метнулась по полу. Сделав несколько шагов, мужчина оперся ладонями на письменный стол. Казалось, убийца искал опоры у знакомых вещей.

– Он ведь не успел нас заметить, – успокаивающе произнесла Мелейна, – все хорошо.

Эмоции мужчины прорвались наружу, и он одним движением смел со стола все предметы. Стеклянная чернильница разлетелась брызгами осколков, и темная лужица растеклась по полу. Совсем, как недавно кровь. Листы бумаги опустились на пол, словно обессилевшие птицы.

Мужчина повернулся к Мелейне. Пламя камина отразилось отблесками в его глазах.

– Нет, Мелейна! – В голосе бурлили эмоции. – Все плохо! Это мой племянник, и он только что увидел…

Мелейна мягко коснулась его плеча в попытке успокоить. Слегка склонив голову набок, девушка пристально посмотрела в глаза мужчине – других такой взгляд всегда очаровывал. Ее рыжий локон скользнул кончиком по плечу. Слуга Тьмы уже собиралась сказать: «Рано или поздно, все видят смерть». Однако в этот момент мужчина прошептал, отступив на шаг:

– А я ведь сделал это не по своей воле.

Робкое тепло, которое зародилось в душе Мелейны, тут же погасло, будто холодный порыв ветра задул слабый огонек свечи.

– Я Вас ни к чему не принуждала, – в тон невольно ворвалась резкость.

Поправив тонкую шаль, Мелейна отвернулась и отошла к камину. Девушка сплела руки на груди, глядя на пламя, которое переливалось оттенками золота и ржавчины. И с каких пор человеческие упреки стали задевать?

– Но подтолкнули! – Ножом в спину вонзился следующий укор.

Мелейна обернулась. Резко, как готовящийся напасть хищник.

– Мне стоит напомнить, кто вонзил кинжал? – Вызывающе спросила она. – Я лишь вкладываю оружие в руку. Не мне решать, воспользоваться ли им!

Раньше ей казалось, что он способен на раскаянье. Вот только Слуги Тьмы тоже могут ошибаться. В этот момент Мелейна явственно почувствовала: мужчина не остановится. Он не откажется от мести даже, если ценой этого будут муки сомнений. А Мелейна продолжит быть орудием возмездия, несмотря на осознание, что душа ей уже не достанется. Продолжит, несмотря ни на что…

Мелейна вынырнула из воспоминаний, услышав голос Саши.

– Здесь все официантки такие? – Ангел проследил взглядом за Бессонницей.

– И не только они, – подтвердил Деймос. – У Разочарования порой проступают паучьи глаза. Присмотрись, когда заглянешь сюда за порцией эмоций.