— Что будет со мной после?

— Все зависит от тебя. Если не будешь делать глупостей, станешь полноправной королевой. А будешь пытаться сбежать, или убить меня — запру в темнице до конца твоих дней. Родишь мне наследника и сгниешь в казематах.

— То есть шансов никогда тебя больше не видеть, у меня нет?

— Никогда и не было. — Он поцеловал-укусил меня за шею, склонившись и обдав кожу жаром.

— Сколько их было? — Спросила я, имея в виду количество моих сестер, умерших в его постели, не сумев принять огонь и пережить его.

— Много. Единицы доживали до утра. Даже такие суккубы как вы не могли пережить ночи со мной. — Он продолжал покусывать меня, спустившись к плечу, раздвигая мои ноги в стороны. — Я перепробовал тысячи способов. Ставил блокираторы, одевал ошейники, поил их эликсирами, все без толку. Они буквально сгорали у меня в постели. — Я закусила губы, чувствуя, как мужчина медленно поглаживает пальцами раскрытые, припухшие лепестки. — Мне нужна была сильная особь, которая сможет напитать себя моей силой, при этом сбавив мой напор, от которого все мрут как мухи.

— А как же Агнет? — Я проклинала себя за сорвавшийся с языка вопрос.

— Она ламия. Она переваривает силу, но не может принести потомство. Как развлечение на ночь годится. — Просто объяснил он, не зацикливаясь на вопросе, опускаясь все ниже. — Ты мой последний шанс, Морена, и я уничтожу все, что ты любишь, сожгу дотла все, что бережет твое сердце, если ты вздумаешь мне помешать. — Он оторвался от меня и поднял голову, встречаясь с моим взглядом. Не шутит. Уничтожит, сломает, сожжет все и глазом не моргнет, ослепленный безумием. — Меня с ума сводит мысль, что ты выносишь мне ребенка. — Он щекой прижался к низу моего живота, поглаживая бедра кончиками пальцев, и это выглядело бы мило, словно семейная идиллия, если бы мы не были врагами. — Я хочу брать тебя снова и снова, что бы ты точно забеременела.

Я впервые пожалела, что не принимала женские капли. Я никогда не боялась стать матерью, с нашим то шансом забеременеть! Но с драконом они увеличиваются многократно, что уже практически точно гарантировало то, что во мне вырастет дракон. Родная плоть и кровь Великого, существа, что разрушил мою жизнь.

От неутешительного вывода меня отвлек толчок. Мужчина вновь оказался во мне, растягивая припухшую кожу каменной эрекцией, что подрагивала от нетерпения, угрожая взорваться от желания. Я зашипела, выгнувшись, но вместо того, что бы укладывать меня обратно он взял мое лицо в руки и так, что бы я поняла с первого раза, сказал:

— Тебе не уйти. Ты моя. Мое сокровище. — При каждом слове он медленно двигался, вдыхая запах вокруг нас, широко раздувая ноздри. — Я могу дать тебе все, а могу все забрать. Твое будущие не подарок, но я обещаю, что если твоя роль примерной жены растянется в жизнь — ты никогда не будешь об этом жалеть, Морена.

Жадность, власть, желание обладать — вот то, что отличало моих мужчин от Великого. Он не любил и никогда не пытался, честно выставляя рамки дозволенного. Меня поставили перед выбором — смирись или страдай, и дабы доказать что я приняла правильное решение я обхватила ногами мужские бедра, что плавно двигались в такт сердцебиению, и горячий карий взгляд остановился на моих губах, что приоткрылись в полу стоне.

— Не заставляй меня пожалеть. — Мне удалось найти силы произнести это вслух, задыхаясь от собственного отвращения, но на Великого подействовало и, взревев, он набрал высокую скорость, вколачивая меня в пушистую перину постели.

Получать удовольствие от секса я умела и не могла соврать даже себе, в том, что Великий был плохим любовником. Он был великолепен. Страстный, напористый, он как мед с остринкой, сладкий, но не дающий забывать об опасности. Его руки были везде, напоминая мне что я раба положения, сдавливая, поглаживая, иногда с силой шлепая по горящей и без того ягодице. Стальная задница притягивала взгляд в отражении зеркала, что стояло возле кровати, время от времени буквально гипнотизируя меня, заставляя наблюдать как бисеринки прозрачного пота, катятся по литой мышцами спине. Он был хорош как телом, так и в деле, многие женщины не видели и сотой доли того, что он имел, убеждая меня, удерживая лицо сильными длинными пальцами, внимательно рассматривая мою реакцию на себя.

Он показывал всем видом, что добьется своего и ему лестна моя покорность, что я позволяю брать себя с силой, как он хочет, как ему нужно. Он ни разу не забыл обо мне, ему нравилось, как я выкручиваюсь под его телом, получая очередной оргазм, он слизывал с моих губ стоны и крики, упиваясь властью, что имел надо мной.

А я ненавидела. Горела и ненавидела. Впиваясь пальцами в стальную кожу, что ранила меня в ответ только тем, что не проминалась под ними, кусая его за губы, каждый раз слыша довольный смешок, кричала от боли, а он в ответ вынимал из меня крики удовольствия. Смесь лютого гнева и похоти, желание вместе с гниющим чувством никчемности.

Я лежала у него на груди, потому как он сам перевернул меня, укладывая на себе, и боролась от разъедающего желания заплакать о своей доле. Великий водил пальцами вдоль моей спины, касаясь позвонков и закрыв глаза улыбался. Хотелось вырвать эту улыбку с его лица, бросить ее под ноги и растоптать, но вместо этого я немного сжала руки, прижимаясь к его торсу сильнее. Пальцы на мгновение остановились, но через секунду продолжили свой путь, слегка пораженно.

Он не сказал ничего в ответ на мой выпад, только покрепче обхватил второй рукой, первой продолжая гулять по обнаженной коже.

— Морена. — Тихо позвал он.

— Да?

— Посмотри на меня. — Пришлось поднять голову, проглатывая слезы и загоняя их как можно глубже. — Иди сюда. — Он подтянул меня повыше, останавливая на уровне своего лица.

Я нависла сверху, заправив упавшие пряди за ухо, едва не потеряв равновесие.

Глаза правителя продолжали полыхать, но не так ярко как казалось все эти дни, что я видела их. Теплое пламя мирно горело в темноте зрачков, обещая не обжигать, а согреть замерзшие руки. Покусанные мной губы аллели маня своей сочностью, призывая прикоснуться. Как же я его ненавижу.

— О чем ты думаешь?

— О том, что бы поцеловать тебя. — Честно ответила я, не находя смысла врать.

— А что тебя останавливает?

— То, как ты можешь отреагировать.

— Разве я дал повод думать, что отмахнусь от твоей ласки? — Серьезно сказал он. — Давай. Сама.

Не приказ. Предложение.

Я искала причины запретить себе, находя вместо них тысячи поводов отругать себя, что не сделала этого раньше.

Поцелуй получился робким. Я не смело прижалась своими губами к его, и легонечко сжала, замирая каждую секунду. Великий не отвечал, только смотрел, запоминая реакцию. Лизнув их, я почувствовала вкус горечи, как мне казалось моего разочарования. Он оторвался от меня и запечатал поцелуй на лбу, позволяя не смотреть на себя, вновь сдастся перед навернувшимися слезами.

— Я не верю тебе, Морена. Ты плохая актриса.

Я смывала с себя его запах усердно, так как будто это могло помочь смыть с себя его прикосновения, забыть о том, что произошло и делать вид, будто ничего не было. Цветочные воды не помогали, мне казалось, что вымыть с кожи его присутствие просто не возможно и даже долгая ванна не спасет меня в этой борьбе.

Великий отпустил меня привести себя в порядок, и я уже казалось, больше часа испытываю его терпение и не возвращаюсь, но вместо ожидаемых стуков в дверь в спальне была тишина. Он ждал, как выжидает хищник свою жертву.

Он получил что хотел. Оказалось, его цели еще хуже, чем изучение магических рас. Он хотел продолжить род! Воспитать такого же жесткого приемника как он и отдать ему свой трон, когда придет время, что бы он продолжил этот кровавый террор. И я стала ключом к его желаниям, и…

Ключом!

Слова хранителя прозвучали в голове, вызвав острое желание, утопится прямо сейчас.