– Рабочий день окончен, – буркает она, продолжая придирчиво рассматривать свое отражение в карманном зеркале. – Тебе домой не пора?

– Не пора, – я с наслаждением выпускаю слова в воздух, приземляясь на диван. – Максим просил его дождаться.

Облив меня ведром ревности, секретарша разворачивается ко мне спиной и начинает нервно наносить четвёртый слой помады. Ох, я по четвергам такая стерва.

– Вот это уже другое дело, – насмешливый баритон оглашает приёмную, и в дверях директорского кабинета появляется двухметровая фигура Кэпа (сокращение от «Капитан Америка» – герой комиксов «Марвел», которого играет Крис Эванс – прим. автора). – Поднимайся, родственница, поедем семью навещать.

Под обстрелом злобно-завистливого взгляда секретарши я встаю с дивана и следую за Гасовичем к входным дверям.

– Думал, сбежишь, – усмехается он из-за плеча, когда мы выходим на офисную парковку.

– Из двух зол нужно всегда выбирать меньшее. Твоя компания с небольшим отрывом одержала верх над компанией таксиста из Узбекистана и его прокуренного китайского ведра. Кстати, мне домой нужно заскочить переодеться.

– Для чего? Мне твой вид нравится.

Нет, этот парень точно считает, что он солнце, а остальные планеты вращаются вокруг него. Кто-то должен открыть этому Урану глаза.

– Жаль, что твоё мнение в данном вопросе не учитывается. Так ты меня довезёшь?

– Довезу, Бэмби. – Шеф обходит блестящую автомобильную морду и галантно распахивает пассажирскую дверь. – Тащи сюда свою юбочку.

– Кабриолет? – скептически оглядываю автомобиль на предмет отсутствия крыши. – Проблема с привлечением противоположного пола, ковбой?

– Никакой, Бэмби. Купил, потому что в Москве бываю только летом.

Целомудренно поправив юбку, я опускаюсь на пассажирское сиденье. Классная тачка, не могу не признать.

– Пристегнись, – повелевает Кэп, когда через пару секунд плюхается соседнее кресло. – Люблю погонять.

– Где ты гонять собрался? – насмешливо кривлю я рот. – В пробке в час пик на Садовом?

Ответом мне служит широченная стоматологическая ухмылка, и в ту же секунду спина приклеивается к креслу, потому что говнюк бьёт по газам, и машина с рёвом срывается с места.

Вообще-то я не из пугливых истеричек, боящихся быстрой езды, но сейчас мне требуется вся моя выдержка, чтобы не завизжать, когда мы на скорости шестьдесят вылетаем на дорогу, беспардонно вклиниваясь между едущими автомобилями.

– У нас тут камеры везде, – напоминаю пересохшими губами, пока обшариваю салон в поисках дополнительного ремня безопасности. – Разоришься.

– Москва не Нью-Йорк, – беспечно парирует новоявленный Кими Райкконен. – Здесь даже дисконт на оплату штрафов действует. Неужто думаешь, пяти тысяч пожалею, чтобы родственницу с ветерком прокатить?

– Если мы попадём в аварию, я тебя, как бог черепаху, отделаю, – шиплю я сквозь зубы, на что Макс Гасович лишь ухмыляется и прибавляет музыку.

Хм. Старушка «Нирвана»? А неплохо.

– Долго не буду, – великодушно обещаю, когда рычащий бэтмобиль заезжает во двор моего детства на Малой Бронной.

Берусь за хромированную ручку, но Кэп как настоящий супергерой уже покидает водительское кресло и идёт открывать для меня дверь. Пытается манерами своими поразить? Не выйдет. Мои московские ухажёры тоже не лаптем щи хлебали, между прочим.

– Так значит здесь обитают оленята, – выпрямившись, он оглядывает реставрированный фасад дома, в котором я выросла.

До того, как мама переехала к своему новому мужу, мы жили с ней здесь вдвоём, теперь же я заведую центровым бытом одна.

– Меня Ника зовут, – огрызаюсь я. – Хватит уже самодеятельности.

Оставив Гасовича стоять во дворе, я быстро ныряю в подъездную прохладу и поднимаюсь к себе на этаж. Соблазн принять душ очень велик, но я всё же не настолько стерва, а потому быстро переодеваюсь в тонкое хлопковое платье, усыпанное милыми розочками, чёрные шпильки меняю на лёгкие сандалии и, расчесав волосы, покидаю квартиру.

Завидев меня, выходящую из подъезда, водитель перестаёт крутить головой по сторонам и начинает ощупывать мои 85-61-92 с такой бесцеремонностью, что я испытываю несвойственное мне желание покраснеть.

– Признаю, угодила, – он одаривает меня широченной улыбкой и распахивает дверь.

Пф-ф-ф. Вот это самомнение.

– Тебе ни кусочка не достанется, Кэп.

С грацией элитной стриптизёрши я перекидываю ногу в салон и незаметно вытаскиваю средний палец.

– Кэп? – с подозрением переспрашивает Гасович. – Это ещё почему?

Вот ни за что в жизни я не признаюсь, что прозвала его так из-за супергеройской пятой точки.

– Сам догадайся.

Выстояв очередную пробку на Садовом, мы выезжаем на Кутузовский, который, о чудо, оказывается пустым. Я потуже затягиваю ремень безопасности, потому что в глазах водителя замечаю проблески азарта. И оказываюсь права. Глушитель выплёвывает смачное рычание, и вместе со стремительно растущей скоростью мои волосы взмывают вверх, как пиратский парус.

Убедившись, что Максим водит достаточно уверенно, я позволяю себе обмякнуть на сиденье и наслаждаться поездкой. Всё-таки в кабриолетных понтах что-то есть: скорость под аккомпанемент порывов ветра, солнечных лучей и хриплого голоса суицидника Кобейна. С улыбкой я закрываю глаза, чтобы сполна проникнуться атмосферой езды без крыши, и вытягиваю ладони вверх, чтобы поймать больше ветра. И делаю это совершенно зря, потому что в ту же секунду подол платья лупит меня по губам, и посреди этого срама слышится низкий рокот Максима:

– Ты фанатка Железного Человека, Бэмби?

Покраснев до корней волос, я запихиваю подол платья между сжатых ног, чтобы прикрыть хлопковые марвеловские трусы, и рявкаю:

– Хотела почтить память Тони (Тони Старк – настоящее имя Железного Человека, героя комиксов «Марвел» – прим. автора), ясно? Кстати, мой размер было непросто достать.

В салоне повисает молчание, после чего чёртов Максим поворачивает голову в мою сторону и хрипло произносит:

– Я бы тоже себе такие приобрел.

Я жду, что он отвернётся, но он, чёрт возьми, упрямо продолжает глазеть на мой рот.

– Включи кондиционер, – говорю пересохшими губами. Серьёзно, это вечернее московское солнце жарит похлеще кипрского. – Или фреон экономишь, жмотина?

– Работает на полную, Бэмби.

Ох, да хватит уже на меня пялиться! Вытянув руку, я выкручиваю ручку громкости до упора, так что от криков Кобейна «Изнасилуй меня» (Песня Rape me – прим. автора) закладывает уши не только у меня, но и у всего Кутузовского. Срабатывает. Кэп смотрит на дорогу, а я снова могу дышать.

И ведь ещё, чёрт возьми, ужин не наступил.

– Ты бизнес-ланчи, что ли, с перловкой и салом в офисе у себя организуй, Максим, – ворчливо говорит дядя Игорь, глядя, как мы с Кэпом, лучась фальшивым дружелюбием, поднимаемся по мраморным ступеням его дворца. – А то тётя твоя младшая сохнет с каждым днём.

И что за мания у старшего поколения обязательно раскормить младшее до состояния колобков? Нормальная я и ничуть не тощая. Но вступать в словесные дебаты с грозным маминым мужем всё же не решаюсь. Не по себе как-то.

– Буду вытаскивать с собой на обеды из трёх блюд, дед, – весело откликается Максим и, поравнявшись с ним, крепко сжимает в своих медвежьих объятиях.

Заметив маму, появившуюся на пороге, я с облегчением выдыхаю и с разбегу падаю в пахнущие уютом объятия. В её руках я всегда чувствую себя спокойнее, а после будоражащей поездки с Кэпом мне просто необходима инъекция эмоционального транквилизатора.

– Соскучилась по тебе, Никуш, – мама ласково гладит меня по волосам и быстро целует в щёку. – Может, недельку у нас с Игорем поживешь? Он тебя до работы подвозить сможет.

Одна мысль о нескольких часах, проведённых в машине с маминым мужем и его адским характером, заставляет меня бешено крутить головой.

– Не могу, мамуль. Спатифиллумы твои любимые только зацвели. Боюсь, завянут.