— Надо, Вета, надо, — решительно произносит Головин и в миг преодолевает расстояние между ними, нежно целует в губы.

Отношения с Головиным внесли еще больше стабильности в ее жизнь. Саша старался как можно больше времени проводить с девушкой, узнавать ее и убеждаться, что она просто идеальна. Вета чувствовала себя в безопасности, понимая, что в жизни есть как минимум три человека, которые поддержат ее, помогут и поймут. Дзюба радовался за сестру, хоть и переживал, чтобы сердце его малышки не разбилось, не разлетелось на миллионы маленьких кусочков.

— Значит так, я улетаю на неделю, у меня серия матчей в других городах. Головин, не оставляй ее ни на минуту, Акинфеев тоже уехал, поэтому вся ответственность на тебе. Вет, не забывай про режим, помни, что сон — это главное, — давал наставление Дзюба.

— Хорошо, мамочка, — усмехнулась девушка. — Я буду скучать.

— И я, принцесса, — обнимает ее Артем и целует в макушку. Ему совершенно не хочется уезжать, на душе как-то неспокойно, внутри появляется чувство, будто он больше никогда ее не увидит. — Пожалуйста, будь осторожна. Саш, береги ее.

Жить с Головиным ей нравилось. Футболист готовил завтраки и не оставлял ее ни на минуту, ждал после приемов у психолога и групповых терапий. Саша доказывал свою любовь делами, не просто разбрасывался красивыми, но пустыми словами. В его объятиях она тонула, казалось, будто весь мир останавливался, рядом был только Головин. Любовь накрывала ее с головой.

— Я хочу встретить рассвет, — говорит она, смотря на Сашу. — Давай не пойдем спать.

— Но твой режим, — начинает Головин, но девушка затыкает его поцелуем.

— Плевать на него, просто давай побудем вместе, — она обнимает его и утыкается в шею.

— Знаешь, я часто представляю, как у нас будет семья, дети, дом. Мы были бы просто замечательными родителями, Вет.

— Спасибо, что вселяешь в меня веру, что это возможно. Что может быть хороший финал, — улыбается девушка.

— Он и будет, Вет, мы обязательно станем самыми счастливыми.

— С тобой я уже счастлива.

На следующее утро ей будет невероятно грустно. Головину срочно нужно будет улететь, оставив ее одну.

— Ты уверена, что все нормально? — смотрит на нее Саша.

— Да, тем более завтра прилетает Тема, я справлюсь, не переживай, — выдавливает из себя улыбку она.

— Я люблю тебя, принцесса, — Головин поцелует ее в губы и нехотя покинет квартиру.

К вечеру голоса в ее голове снова начнут звучать. Она не выпьет таблетки, подумав, что не бракованная. Ей станет слишком тяжело дышать к полночи, тишина будет давить со всех сторон. Ее бросили, оставили, как надоевшую куклу или жалкого котенка. Всем просто наплевать, что ей сейчас безумно плохо.

— Нет, нет, это не так, — девушка схватиться за голову, пытаясь противостоять голосам в голове, которые твердят, что она никому не нужна. — Возьми же трубку, Головин, — Вета будет в спешке звонить Саше, брату, Игорю, кому-нибудь, чтобы услышать банальное «я люблю тебя».

Она не будет помнить, как оказалась в ванной. В зеркале ей покажется, будто за ее спиной кто-то стоит. Руки машинально откроют кран. Вета будет смотреть на себя в отражении, понимая, насколько же ущербно выглядит. Крики в ее голове будут становится все сильнее, она сядет в ванную и просто уйдет под воду. Воздух в ее легких закончится, заставив ее вынырнуть.

— Слабая, бракованная, жалкая, — она крикнет на саму себя, а ладонь машинально потянется к лезвиям для бритвы брата.

Вета посмотрит на свои руки. Шрамы стали совсем белыми, но оставались заметными. Это было клеймо, напоминающее о том дне. Хоть Саша так часто целовал эти полосы, говоря, что они не делают ее хуже, ей будет казаться наоборот. Набрав в последний раз Головина, девушка быстро пишет сообщение брату, в котором извиняется, говорит, что любит и прощается. А после выключает телефон и швыряет его в стену. Делает глубокий вдох и проводит металлическим предметом по своим рукам. Алая кровь начинает ручьем течь из вен, давая понять, что вместе с ней ее тело покидает и последние следы жизни. Крик боли вырывается из груди, слезы неустанно текут по щекам. Вода принимает красный оттенок, а дыхание девушки становится все более редким. Из ее уст срывается последний вздох, который буквально орет, что Веты больше нет. Ее будто никогда и не было.

Вернувшись с матча, Артем обнаружит злополучное сообщение. А дальше все происходило как в тумане. Ее найдут на следующий день, без каких-либо признаков жизни. Вокруг ее крохотного тела все окрасится в красный цвет. Дзюба будет рыдать над ее телом, понимая, что потеряла частичку своей души, лишился самого главного человека.

На ее похоронах будет не так и много людей. Родители с трудом смогут принять то, что их малышки больше нет. Артем будет мрачнее тучи, не в силах сдерживать слезы, он просто зарыдает в плечо Игоря, который и сам готов пойти вслед за подругой. Саша посмотрит на нее в последний раз и поймет, что лишился той единственной, с которой мог провести свою жизнь. Ее больше нет. Остались лишь воспоминания о той озорной Вете, которая привлекала всех вокруг своими шутками. Никто больше не услышит ее веселый смех, никто больше не сможет ее обнять. Артем больше никогда не сможет рассмеяться над ее шуткой о сольном концерте для мочалок, он, кажется, в принципе не сможет больше петь в ванной. Игорь больше никогда не сможет носить ее на руках, привозить ей фрукты и просто слушать ее рассказы о чем-то, что беспокоит. Саша больше никогда не сможет поцеловать ее мягкие губы, обнять посреди ночи, прижаться, чтобы чувствовать себя лучше. Никто больше не сможет послушать, как она поет и играет на гитаре. Никто больше не увидит ее. Никогда.

— Я же просил ее не оставлять. Я же просил не нарушить режим. Головин, ты понимаешь, что из-за этого началась депрессивная фаза, — крикнет Дзюба, а после ударит футболиста по лицу. Он никогда не сможет простить ни себе, ни Саше смерть сестры. Артем будет рыдать каждую ночь, вспоминая, какой же замечательной была его принцесса, пока в один прекрасный момент она не приснится ему и не попросит отпустить. Скажет, что безумно скучает, но даже несмотря на смерть, всегда будет рядом с ним, что безумно любит и не хочет видеть его страдание.

Игорь каждую неделю будет приходить на ее могилу и приносить пионы. Часами будет сидеть и рассказывать о том, что происходит в его жизни, о том, как сильно ему не хватает его малышки. Не раз упомянет, что с ее смертью он будто потерял частичку душу, невероятно важную частичку, без которой иногда не может даже дышать. Парень почувствует теплоту в районе плеча, будто кто-то положил туда руку. Слезы снова навернуться на его глаза, и Акинфеев поймет, что Вета всегда будет рядом с ними, она не сможет так просто оставить их.

Головин не сможет справиться с этой потерей. Каждый второй будет винить его в том, что именно из-за него она умерла. Если бы он не уехал в тот день, Вета была бы жива, была бы рядом. Они бы обнимались и строили планы на будущее, в надежде, что когда-то их мечты все же сбудутся. Саша будет гасить всю боль в алкоголе, а после сядет за руль. Он будет кричать, скулить, плакать, понимая, что не в его силах терпеть это. На минуту покажется, будто рядом сидит его Вета. Такая хрупкая, в такой же зенитовской толстовке, как в их первую встречу. Он разгонится до максимальной скорости, будет лететь вперед по трассе, даже не думая о том, что может умереть.

— Саша? — удивится Вета, увидев Головина. — Нет, нет, еще не твое время, ты должен жить. Построить семью, состарится. Ты не должен был умереть, тебе ведь уготована такая восхитительная жизнь. А как же сборная? А как же чемпионство? — она будет заваливать его вопросами, уже даже не сдерживая слезы. — Еще не твое время.

— А тогда было твое время? Такая была твоя судьба? Вета, единственное, что я хочу, это быть с тобой. Прости, но я не уйду. Пусть и в загробном мире, но я останусь с тобой, — решительно произнесет Саша. — Я люблю тебя и знаю, что ты любишь меня.