========== Оно тебе надо? ==========
— Тем, Вету сегодня выписывают из больницы, — говорит взволновано женщина. Эта несколько месяцев казались ей ада. Ей было страшно даже смотреть на дочь, ведь та будто сгорала на глазах.
— Ты готова ее забрать? — спрашивает Дзюба и садиться, представляя, насколько трудно было его матери. Он и сам множество раз чувствовал, как разрывалось его сердце, стоило увидеть сестру.
— Сомневаюсь. Артем, мне страшно даже думать о том, что с ней это произошло. В последний раз она выглядела как овощ. Ее накачали таблетками так, что она не могла нормально говорить, казалось, будто от нашей девочки осталось лишь тело, вся душа будто исчезла.
— Я заберу ее, она поживет у меня, постараюсь привести ее в норму, — тяжело вздохнул футболист, боясь встречи с сестрой.
Пару месяцев назад у Веты обнаружили биполярное расстройство. Никто бы не мог даже представить, что у этой озорной девушки может быть такое серьезное психическое расстройство. Никто, даже она сама, не замечали смены фаз, вот только во время депрессивной ей стало хуже всего. Апатия, сон по двадцать часов, а после попытка самоубийства. «Опасна, она может причинить себе вред, ей следует пройти лечение в больнице». Эти слова навсегда врезались в память девушки. Ей не хотелось ложиться в психбольницу, признавать, что она все же больна, но выбора не было. Эти стены слишком сильно давили на ее. Вечный контроль, решетки на окнах, а за малейший проступок — привязывание к кровати. Лекарств было слишком много, девушка даже не запоминала, что пьет. В какой-то момент просто стало все равно. На руках красовались белые полосы, напоминая о том дне, когда в ее головы пришла мысль о том, что она никому не нужна. Глупая. Ей было больно каждый раз смотреть, как мать сдерживает слезы, а брат старается шутить. Она сама все испортила.
— Давай помогу, — подлетел к ней Артем, стоило ей выйти к регистратуре. — Я уже забрал все твои вещи, можем ехать.
— Тем, я очень скучала, прости меня, — произнесла она, чувствуя, как по щекам стали течь слезы.
— Ну ты чего, котенок? Все же хорошо. Я тоже очень скучал по тебе. Ты согласна пожить со мной? — спросил он, выводя ее из больницы.
— Где угодно, лишь бы не снова за эти решетки, — она морщится и оглядывается назад.
Квартира Артема всегда отличалась минимализмом. Лишь какие-то мелкие детали, вроде фигурок черепашек-ниндзя, напоминали, что в душе Дзюба еще тот ребенок. Лев всегда был его тотемным животным, именно поэтому мягкие игрушки были разбросаны по всей гостиной и спальне. Девушка подошла к дивану и стала рассматривать милых животных.
— Тотоша, — произнесла она, взяв в руки маленького львенка, которого сама же сшила лет в двенадцать.
— Да, Тотоша. Между прочим, мой друг, не твой, — он улыбнулся и забрал игрушку. — Не переживай, малыш, я не обижу тебя, — парень погладил его по вязаной гриве. Именно эта вещь всегда напоминала ему о сестре. И когда она попала в больницу, а врачи вынесли неутешительный диагноз, львенок помогал Дзюбе сохранять спокойствие и веру, что все обязательно наладится.
— Господи, тридцать лет человеку, — усмехается Вета и опускает взгляд на свои руки. Кофта задралась, оголяя шрамы, именно поэтому девушка в спешке стала натягивать рукава сильнее.
— Да, тридцать, и что? — пожал плечами Артем. — Дзюба, ты можешь не прятать от меня их, ты же знаешь, что я нормально к этому отношусь.
— Я знаю, Тем, знаю, — сказала она, вспоминая тот злополучный день.
Ей просто показалось, что она никому не нужна. Тишина в ее маленькой квартире давила на нее, казалось, что даже если ее не станет, то всем будет наплевать. Кто же знал, что у нее просто депрессивная фаза, которая поглощала все вокруг. Лезвие казалось таким манящим, и девушка просто думала, что никто и не найдет ее, лежащую на полу, в этом огромном мире.
Дзюба любил заезжать к своей сестре, если получалось пораньше уйти с тренировки. С детства он привык защищать ее, быть рядом, помогать и поддерживать, как и полагается настоящему старшему брату. В этот день ему было неспокойно на душе, там будто скребли кошки, извещая о какой-то беде. Дверь, которая была не заперта, сразу же заставило футболиста напрячься, ведь Вета всегда ставила выше всего безопасность. Гробая тишина давила на него, буквально крича о том, что произошло что-то ужасное. Стоило зайти в ванную комнату, как ему показалось, что сердце просто остановилось. Его сестра, его малышка сидела возле раковины, а вокруг идеально белый кафель был окрашен в ярко-алый цвет. В тот момент был лишь одна мысль: «Лишь бы спасти ее». Артем четко помнил, как вез ее в больницу, держал ее руку, когда она пришла в себя. Помнил все приемы с психологом и тот вердикт. Помнил, как она повторяла его имя в надежде, что он спасет ее от больницы. Он никогда, наверно, не сможет этого забыть.
— Какие планы на сегодня? — парень смотрит на нее.
— Никаких. Я все еще отхожу от лечения и действия нескольких нейролептиков, мне просто хочется поспать.
— Может быть, ты хочешь кушать?
— Нет, спасибо, — ответила девушка, но, увидев расстроенный взгляд Артема, добавила. — Просто я устала, обещаю, что завтра обязательно начну возвращение к нормальному питанию. Спасибо, что забрал меня.
Вета зашла в комнату и бросила рюкзак куда-то в угол. С недавних пор ее жизнь будто пошла под откос. Эта попытка самоубийства, биполярное расстройство и психиатрическая больница. Она будто больше не была собой. Дзюба встала и подошла к зеркалу, задирая край толстовки. Расстройство пищевого поведения уже как полгода мучает ее тело наплывами: то ей кажется, что она просто идеальна, то просто ненавидит себя. Ей всегда не нравился этот фактор, но бороться было слишком тяжело. Никто и никогда не мог и подумать, что сестра Дзюбы, всегда лучезарная девушка, обладающая таким же чувством юмора и заразительным смехом, так сильно страдала внутри. Всю свою боль она привыкла скрывать за маской шуток и хорошего настроения, чтобы ни у кого не возникло мысли, будто с ней что-то не так.
— Завтра я проснусь и буду другой, буду нормальной, — говорит девушка сама себе и ложиться спать, не представляя, как пройдет ночь.
Каждый раз все проходит по-разному. Ей казалось, что ее организм постоянно готовит ей новое испытание, мучая кошмарами или беспробудным сном, продолжительностью в двадцать часов. Это стало настолько неотъемлемой частью ее жизни, что она просто привыкла.
— Доброе утро, — улыбнулся ей Артем и поцеловал в макушку. Казалось, что его медвежьи объятия могли излечить от всего.
— Доброе утро, тигруля, — произнесла девушка и сделала глоток кофе из его кружки.
— Тебе можно же кофе, да? — настороженно спросил парень.
— Да, конечно, алкоголь нельзя.
— Смотри, план на сегодня. Сейчас ты завтракаешь, не закатывай глаза, я все вижу, — пытается грозно произнести парень. — А потом мы едем на тренировку, у нас сборы, поэтому сборная в полном составе, Акинфеева увидишь, он скучал.
— Слушаюсь, мамочка, — говорит Вета и продолжает пить кофе.
Отношения с братом всегда были самой главной частью ее жизни. Тема никогда не бросал ее, даже потянул за собой в Питер, лишь бы проводить с сестрой больше времени. Оставлять ее и общаться лишь посредством видеосвязи было для него пыткой. Они слишком сильно любили друг друга.
— Я, конечно, безмерно счастлив, что ты решила сменить черную толстовку на зенитовскую, но на улице очень тепло, — Артем заходит в ее комнату и опирается на косяк.
— Если ты забыл, милый братец, то есть одна проблема, — она закатывает руках, оголяя белые полосы на своих руках. — Я не готова показывать их миру.
— Они не делают тебя хуже, Вета.
— Я знаю, но я не готова показать их миру. Там будет много людей? — она прикусывает губу и по-детски переминается с ноги на ногу.
— Не особо, но если тебе станет плохо, сразу же говори мне — поедем домой.
Дзюба просто боялся оставить ее одну. В голове раз за разом всплывала картина, как он нашел ее в луже крови. Тогда Артем мог потерять ее навсегда, лишиться части своей души. Ему было страшно, что если Вета останется дома, то все вернется снова. Да, у нее сейчас была светлая фаза, которая подразумевала под собой стабильность, но. Это, но всегда будто душило Дзюбу.
