— Я не могу возвести сотни домов за одну ночь, лорд Неруб! — грозно рявкнул Бэйл, покинув покои вслед за лордом и оставив двухлетнего Брюса с няньками.
— Я понимаю вас, мой лорд, но не лучше ли…
— Нет, не лучше, Неруб, это совсем не лучшая затея, — грубо прервал Бэйл.
— Слушаюсь…
Преодолев лестницу и большой Амборский чертог, они подошли к вратам. Поклонившись, стражники открыли врата и пристроились вблизи своего лорда, отправившегося к недовольным, насмерть замерзавшим людям. Стражники с улицы мгновенно окружили Бэйла стеной щитов и копий, а воины, ослушавшись приказа командиров, открыли свои казармы и пустили в них людей. Повсеместно жглись костры — десятки, если не сотни огней озарили город. Жгли все, что могло гореть — прилавки, ткани, редки бревна и поваленные заборчики, обломанные копья, отобранные у затоптанных стражей.
— Поднимемся на смотровую вышку, надо оценить масштаб с высоты! — приказал Бэйл, после чего стражники, развернувшись в сторону людей, выстроили арку из копий и щитов.
По лестнице Бэйл взбежал на самый верх каменной вышки, и, когда он поднял люк, его встретили уже знакомые, светящиеся голубым светом глаза…
***
— Стойте тут! — приказал Бэйл, оглянувшись вниз, на своих воинов.
— Но милорд… — возразил Неруб, краем глаза приметивший голубые глаза чародея.
— Мои приказы не обсуждаются! — тут же рявкнул Бэйл, захлопнув люк за собой.
Бэйл, заперев за собой люк, выпрямился перед Медивом, отвернувшимся от лорда в сторону Унфертских гор, видневшихся далеко вдали, едва ли не на горизонте. Он молчал, но Бэйл чувствовал, словно чародей лезет к нему прямо в голову, пытаясь достать что-то оттуда, что-то узнать.
— Теперь ты веришь, юный лорд? — не поворачиваясь к Бэйлу, произнес Медив.
— Во что верить? В капризы погоды? Я уверен, что такое случалось и в далеком прошлом, Медив…
— Ты либо слеп, либо действительно не хочешь верить, и я знаю почему, — грозным тоном прервал Медив, хотя на лице его не читалось ни капли напряжения.
— Я верю вам… Я многим вам обязан, но…
— Ты боишься… Это хорошо, ибо того, кто смерти не боится, она находит рано или поздно, и, чаще всего, перед смертью, эти люди больше всего просят пощады.
— Что будет с моим сыном если я погибну? Я не хочу, чтобы он вырос таким, каким стал я! Одиноким, без отца, матери и любви! — отчаянно произнес Бэйл, стукнув кулаком по ледяной бойнице.
— А с чего ты, лорд Амбора, взял, что твой сын вырастет? — спокойно заключил Медив, наконец-то обернувшись лицом к Бэйлу.
Бэйл притих — слова Медива, уже зарекомендовавшего себя, как провидца, видящего людей насквозь, ошеломили мужчину. Он молча смотрел на мага, ожидая, что тот продолжит разговор, но никакого продолжения не следовало, а в глазах Медива читались лишь спокойствие и уверенность.
— Медив, я убил её, чего ещё от меня хотят? — едва сдержав слезы, проговорил Бэйл.
— Никто не говорит о её смерти, лорд Рэндэл, я говорю о том, чтобы не дать прибавить к её смерти еще миллионы, многие миллионы…
Бэйл тяжко вздохнул и опустил голову — тяжелее мыслей на его душе, пожалуй, никогда ранее не было.
— У меня есть кое-что для вас, лорд Рэндэл, — с легкой улыбкой проговорил Медив, отодвинув одну из сторон своего плаща.
Бэйл поднял свои глаза — Медив, сохранив спокойствие в лице, протягивал ему два его меча, утерянных в битве на Пламенных Полях. Он чувствовал всё — ужас, напоминавший его о лишениях после той битвы, благодарность за возвращение семейной реликвии, и радость, разумеется. Он вновь выпрямился, принял мечи и вложил их в пустые до этого момента ножны, и, словно повинуясь внутреннему голосу, неожиданно сел на колени и проговорил:
— Благодарю вас, добрый маг…
— Поднимись, лорд Рэндэл, тут не за что вставать на колени, — приподнял Бэйла Медив, похлопав по плечу напоследок.
— Что мне делать? — произнес Бэйл, отряхнув прилипший к колену снег.
— Принять верное решение, Бэйл…
Медив кивнул и, отойдя чуть в сторону, посохом очертил вокруг себя несколько рун, и исчез, словно его тут и не было.
***
Бэйл ничего не рассказал лордам и стражам, даже то, откуда у него появились мечи и куда бесследно пропал тот странный человек. Беспокойная ночь только начиналась, и, такая формальность, ничего существенно не изменившая, быстро сползла с языков суеверных лордов.
В сопровождении десятков стражей Бэйл лично наведался в каждый уголок города, встретил голодных и замерзших людей и впустил их в замок — греться у костров и каминов. Купцы, зажиточные люди и мелкие лорды, имевшие в городе крупные, каменные дома с прислугой, либо добровольно, руководствуясь моралью и примером своего господина, либо под страхом оружия, впускали людей в дома.
Бэйл вернулся в чертог заполночь — когда лично убедился, что на улице не осталось никого, кроме стражи, гревшейся у горячих костров. В сопровождении лорда Неруба, Ханта и Вестхилла, десятка советников и прислужников он поднялся в тронный зал чертога, где, сев на главенствующее место, произнес:
— Хорошая работа, эту ночь мы должны пережить…
— Что прикажете делать, мой лорд? — обратился к Бэйлу Саймон Вестхилл, лорд замка Западная Башня.
— Зови писаря, пусть пишет новый указ…
— Будет сделано, милорд, — с улыбкой отреагировал лорд Вестхилл.
***
По звону колоколов люди стали собираться вокруг лобных мест, куда с самого утра сбежались глашатаи и стражи. Каждому глашатаю выдали запечатанный свиток, печать на котором призывалось сломать только на глазах у людей, дабы те уверовали в истинность слов лорда Рэндэла.
Сам Бэйл вышел к ближайшему сбору уже облаченный в доспехи, в окружении десятка гвардейцев, собранных с ним по первому зову. И вот, когда звон колоколов прекратился, глашатай неспеша надломил печать, раскрыл свиток и, набрав в легкие побольше воздуха, громко и уверенно принялся вещать:
— По приказу лорда Бэйла Рэндэла — очистить город — большая часть людей разразилась выкриками и громкими вздохами — Забрать с собой все, что представляется возможным, в первую очередь еду и необходимые вещи. В сопровождении с вами в Унферт все пехота лорда Рэндэла, которая, несомненно, обеспечит вашу безопасность. К ночи город должен быть опустошен.
Едва лишь глашатай закончил речь, десятки людей бросились в разные стороны, лишь отдельные кучки зевак остались на месте — вероятнее всего обсудить приказ лорда и то, что его к этому подтолкнуло.
— Все прошло гладко, — произнес лорд Неруб, стоявший справа от Бэйла.
— Как нельзя лучше, — прокомментировал Бэйл, резко развернувшись и взбежав по ступеням в чертог.
Лорды и гвардия взбежали за Бэйлом, впервые за многие дни, проведенные в замке после возвращения из похода, выглядевшего бодрым и ясным. Едва все завалились в чертог, Бэйл, остановившись, громко приказал:
— Созвать все знамёна, что есть у нас, всю конницу с земель, подвластных Амбору!
— Будет сделано, — прокомментировал лорд Вестхилл.
— Установите точку сбора, руины замка Горные Врата, у самого подножья Унфертского хребта. На все приготовления и сборы там я даю три дня, а дальше мы отправимся на войну! — провозгласил Бэйл, вызвав смешанные эмоции у всех присутствовавших в зале.
— Что делать с вашим сыном, лорд Рэндэл? — спросил лорд Неруб.
— Отправьте его со всеми людьми в Унферт, там будет безопаснее, — скрепя сердце заключил Бэйл, посмотрев на огромную карту.
***
Уже через час, когда вороны были отправлены, а люди стали массово покидать Амбор, несколько тысяч конников Бэйла, собранных сразу же после оглашения приказа, ожидали приказа своего господина. Осмотрев колонну, Бэйл направился к лорду Вестхиллу, гордо наблюдавшему за собранными в столь короткий срок силами.
— Сколько здесь?
— Пять с половиной тысяч копий, милорд, еще больше присоединятся к нам у Горных Врат, как я думаю…
— Надеюсь этого хватит…
Бэйл выехал вперед, к всадникам, вооруженным черной сталью и оружием рыцарей Ордена, присланным несколько дней назад из Унферта по приказу короля Томаса. Они гордо смотрели на своего командира, и, мысленно себя приободрив, Бэйл громко выкрикнул:
