Кровь в жилах Томаса продолжала закипать — дыхание учащалось, но при этом оно становилось глубже, руки его перестали трястись, зрение и рассудок будто помутнели. Он не осознавал, что творится вокруг, лишь понимал, что бой продолжается до сих пор, а он стоит среди толпы, грязный и уставший. Что-то в нем начало ломаться — мгновенно подняв свой меч, юноша помчался на ближайшего к нему вражеского воина, но того сбила лошадь, и тело переломанного человека отлетело в сторону. Тяжело дыша, Томас вонзил свой меч в тело сбитого воина несколько раз, и потом, обернувшись, срубил несущегося на него всадника Брайсонов.

Томас шел вперед — в самую гущу схватки, продолжая рубить и резать всех встречных людей, будь то воин, то крестьянин. Когда до площади осталось меньше сотни метров, Томас, опьяненный жаром битвы, как-то расслышавший в начавшемся хаосе плач, с разворота рубанул по источнику звука…

Меч его глубоко вошел в ребенка, уже не плачущего, а падающего навзничь, практически наполовину разрубленного мечом Томаса. Снова у короля затряслись руки, меч гулял из стороны в сторону и Томас, сев над телом убитого ребенка, огляделся — тысячи его воинов слились с солдатами Торо в единой, кровавой бойне, учиненной над жителями и защитниками Эрнепорта.

— Остановите это! Под страхом смерти приказываю прекратить резню над жителями города! — закричал Томас, сняв шлем и от безысходности схватившись за голову.

Рыцари и простые воины стали опускать свое оружие, давая гражданам убежать и спрятаться в районах города, не затронутых резней и начавшимися пожарами.

— Поднимайтесь, Ваше Величество… — спокойно проговорил лорд Вентер, нашедший Томаса в этой кровавой бойне.

Лорд Вентер поднял Томаса с колен и вложив меч молодого короля в ему в ножны, вместе с ним короткими шагами направился к дворцу.

***

Дэймон стоял перед дворцом в самых первых рядах. Увидев Томаса, ещё не отошедшего от произошедшего убийства, склонил голову в знак приветствия и пропустил своего короля вперед. Взору Томаса предстал дворец, перед которым были построены последние его защитники — человек триста, не больше, все напуганы, что было видно по их глазам даже на большом расстоянии.

— Меня зовут Томас Рассел, сын Дракса Рассела, я лорд Дробежа и правитель Королевства Рек и Востока. Вам нет смысла сражаться, мы отпустим вас, ваши семьи, позволим вам сражаться на нашей стороне и разделить все богатства наших походов. Но мы отпустим вас при одном условии, — с улыбкой и облегчением проговорил Томас, поглядывая на Дэймона — Вы выдадите мне вашего лорда, лорда Брайсона и всю его семью. Вам нет смысла умирать.

Томас вернулся в строй в окружении своих людей. Дэймон, преодолев плотную толпу из воинов, подошел к Томасу, протиравшему свой меч и руки от крови, и довольно, с ехидной улыбкой на лице, проговорил:

— А вы, государь, для своего возраста смыслите в переговорах. Но я не уверен, что они сдадут своего лорда…

— Подождем пару минут, я уверен в своих словах! — с улыбкой ответил Томас.

Ждать пришлось и вправду недолго — лорда, старшего его сына, дочь и их детей вывели на площадь их же бойцы и знаменосцы, не желавшие погибать за просто так, по прихоти прячущегося за их спинами лорда.

— Они твои… Все защитников помиловать и предоставить судьбе! — проговорил Томас, сразу же направившийся во дворец в окружении своих гвардейцев.

Дэймон, обнажив оба своих меча, направился к лорду Брайсону, связанному и сидевшему на коленях перед ним. Глаза его были закрыты — он не хотел, чтобы лорд преждевременно узнал того, кто его убьет. На голове маркиза Торо был шлем — уж больно он хотел поиграть с тварью, лишившей его брата.

— У меня для тебя загадка, ублюдок. И пока ты её отгадываешь, я буду убивать членов твоей семьи за каждую ошибку или подсказку. Итак, как меня зовут? — спросил Дэймон, скрестив оба меча на шее старшего сына лорда.

— Откуда я знаю? — небрежно рявкнул лорд, и Дэймон, тяжко вздохнув, дернув на себя мечи, перерезал его сыну горло.

— Ублюдок! Как ты смеешь? — завопил лорд, после чего Дэймон сразу же снес голову его престарелой жене.

— Я не ублюдок, лорд Брайсон, но мы виделись, лет десять назад, может больше. Я, кажется, имел честь побывать у вас в плену…

— Да кто у меня только не бывал только! Лорд Яво Премли?

— Ответ неверный, ублюдок! — рявкнул Дэймон и без сожаления разрубил дочь лорда Брайсона — У тебя тут родня заканчивается, не заставляй меня пресекать твой род!

Дэймон посмотрел на оставшихся — это были дети, обычные дети, две девочки и парень, сидевшие на коленях и плачущие от вида мертвой матери. Ему приходилось раньше убивать детей, но это не приносило ему удовольствие, лишь разочарование, но сейчас… Сейчас Дэймон определенно с наслаждением их убьет в память о брате.

— Ты, ты вроде из мятежников, ну тот, Андри Вейдт, мать его… — всхлипывая произнес лорд, давно позабывший о тех братьях-маркизах, попавших к нему в плен.

— И ты получаешь дубль… Ой, теряешь! — произнес Дэймон и арбалетчики, стоявшие за герцогом, залпом расстреляли двух парней.

— Ублюдок, сука! Я убью тебя, мразь! — завизжал Брайсон, повернув голову в сторону довольного Дэймона.

— Кажется, я говорил по поводу ублюдков… — тихо произнес Дэймон на ухо лорду, после чего направился к девочке лет десяти, плачущей и смотрящей прямо в лицо герцогу.

Он смотрел в её глаза, глаза полные слез и ненависти, точно такие же, когда он видел своего брата в плену и после него. Дэймон погладил девочку за щеку и, резко обхватив её голову, с хрустом сломал ей шею. От этого хруста лорд Брайсон дернулся и, Дэймон, живший более десяти лет в ожидании этого момента, склонился над ним, держа в руках свой меч.

— А я напомню тебя, кто я такой… — проговорил Дэймон, сняв с себя шлем.

Медленно он начал спускать повязку с лица лорда Брайсона, а тот, усердно проморгавшись после липкой, неприятной ткани, с ужасом посмотрел в лицо герцога:

— Торо… Твою ж мать… Дэймон Торо…

Дэймон, схватив лорда за его потную шею, вогнал меч ему в сердце и с наслаждением наблюдал за последними секундами его жизни. Когда последний из рода Брайсон пал, Дэймон довольно вынул меч из его сердца и пошел во дворец.

— Что делать с телами? Это благородные лорды… Может похоронить? — обратился к Дэймону рыцарь, смотрящий мертвые тела.

— Скормите их тела свиньям, там их место. — довольным голосом произнес мужчина, наконец-то отомстив за все свои мучения.

***

Два дня они просидели в Эрнепорте — запасов провизии в нем было хоть отбавляй, а торговые караваны, приходящие в город и из него уходящие каждый день, не думали останавливаться. Томас не брал с них дополнительную плату, дабы не спугнуть потенциальных разносчиков слухов для его армии. Весь лагерь, в том числе и пленники мятежной армии, переместились в город — обезопасить каждого человека в условиях грядущей войны Томас избрал главной задачей на зиму. В принципе — в Эрнепорте можно было переждать зиму и буйное начало весны, но известия о том, что Бэйл Рэндэл недавно вывел из Амбора огромную армию не могли радовать молодого короля.

С замиранием души Томас мог наблюдать только за ней… За молодой Анной, постоянно расхаживающей по дворцу и ежедневно прогуливающейся под сопровождением охраны по внутреннему двору. В морозы на её белой коже появлялся румянец, и Томасу так и хотелось согреть девушку. Она не шла с ним на контакт — общалась только, когда он от неё что-то хотел.

— Долго сиськи будете мять, Ваше Величество? — окликнул Томаса Дэймон, приметивший короля за наблюдением гуляющей Анны.

— Мять сиськи? Это что такое? — удивленно произнес Томас, обнаруженный герцогом врасплох.

— У-у-у, это солдатское наречие! — посмеялся Дэймон. — Я слишком долго был в походах и понабрался у них. Мять сиськи означает — ломаться, не решаться на что-либо.

— Ну и солдатская терминология… А что сделать надо? — произнес Томас, накинув на свои замерзшие ноги меховой плащ.