— Смотрите, милорд… — почти шепотом обратился к Михаэлю рыцарь, показав пальцем в сторону леса, начинавшегося сразу за переправой.

Из глубин леса стали появляться огоньки. Десять, двадцать, сто, тысяча… Великое множество огней, скорее всего являющихся факелами в руках несущих их людей, продолжали появляться из леса.

— Они уже здесь, — проговорил Михаэль, бережно похлопав свою лошадь по шее.

По непрочному льду, небольшими группами, солдаты Томаса Рассела стали переправляться через реку. Когда первые люди сошли на берег, Михаэль услышал тревожный зов еще одного всадника:

— Милорд, посмотрите, там!

Михаэль обратил свой взор на Путь Утренней Зари, из тени которого на белый снег стали выезжать конники.

— Спешиваемся, лошадей уведите за холм. Здесь что-то темное происходит! — с тревогой приказал Михаэль, слезая со своей лошади.

Всадники почти синхронно начали спешиваться, часть их принялась отгонять лошадей с верхушки холма, но не так далеко, чтобы, в крайнем случае, до них было проще добраться. Стоя по колено с снегу, Михаэль продолжал наблюдать: то за переправой армии лорда Рассела, то за приближением к ним конников из Герцогства Торо. Воины Рассела уже начали ставить палатки и шатры, зажигать костры, как вдруг, отделившись от их общей массы, навстречу коннице Торо вырвались конники из земель Гидры, несущие длинные знамена, которые было невозможно разглядеть на таком расстоянии. Михаэль уж было думал послать конника с приказом готовить войска к битве, как вдруг из горного прохода вслед за конницей показались целые полки немаленького войска.

— Сидим тут, хочу посмотреть, что здесь происходит…

***

Томас, скрепя сердце и, подавив волнение внутри себя, впереди своих всадников мчался навстречу конникам Дэймона Торо. Он не ожидал, что молодой маркиз так быстро откликнется на его письмо, но все же стоит отдать Дэймону должное — за три недели он смог не то, что принять решение о встрече, но ещё и собрать войско. Когда между ними осталось не более десяти метров, конники обеих сторон остановились, но, поняв, что под ними сейчас с полметра снега, сдвинули коней на колею Восточного Тракта, по которому довольно часто двигаются торговые караваны.

Томас, не выдержав возникшей паузы, первым выехал навстречу маркизу Торо, взяв собой только лордов Вентера и Вейдта. Дэймон Торо навстречу к молодому королю выехал в сопровождении своих вассалов, и его сразу можно было узнать по не менее легендарным, чем сам маркиз, доспехам медного цвета со шлемом, увенчанным окрашенной в синей цвет конской гривой.

— Неплохая сегодня погодка, не находите ли, маркиз Торо? — любезно произнес Томас, в душе осознавая, насколько сильно он замерз.

— Да, приятная безоблачная ночь… Можете отбросить формальности, титулоупотребление и так далее. Для вас я просто Дэймон, для удобства общения. Надеюсь, я могу называть вас просто Томас? — поинтересовался Дэймон, с легкостью сняв с головы свой шлем.

— Ваше право, марк… ой, Дэймон! — неловко отсмеявшись, ответил Томас, с трудом потянув свой шлем со своей головы.

— Так-то лучше. Итак, зачем ты вызвал меня сюда, Томас? — с улыбкой спросил Дэймон, передав шлем одному из своих спутников.

Томас замялся — честно, он даже не обдумывал то, что скажет при встрече, на которую он, кстати говоря, даже не надеялся. В Дэймоне он видел много плюсов: хороший военный опыт, статус легенды многочисленных битв совместно с Родриком Эрганом и без него… Это придало бы его бойцам уверенности и усилило бы их дух. Дэймон — воин, которых Томасу категорически не хватало для противостояния мощи армий Бэйла Рэндэла и Михаэля Боле. Это ум и опыт, которых до сих пор так сильно не доставало молодому Томасу Расселу. Хорошенько обдумав, Томас уверенно, будто готовил эту речь часами, произнес:

— Вы знаете меня…

— Не знаю, — перебил Дэймон, приятно улыбнувшись, дав понять, что готов слушать дальше.

— Вы знаете, что мы боремся за правое дело — против королевского гнета, постоянных войн и того, что им сопутствует. Мы боремся за справедливость, свободу и надежду, давно оставивших уже наше королевство. В вас я вижу того человека, который сможет помочь мне выиграть нашу общую войну, возродить ту самую надежду на мир…

— Какую надежду ты хочешь возродить? На что надеяться мне, человеку, потерявшему лучшего друга и не сумевшего никак ему помочь? На что надеяться его сестре, в один миг потерявшей всю свою семью: отца, братьев и родной дом? Жене моего друга, только познавшей, что такое настоящая любовь? Моему отцу, от старости теряющему рассудок и веру в нашу победу? Нет, король Томас, надежду не для кого возвращать…

— Но вы же надеетесь… — растерянно буркнул Томас, искренне желая, чтобы серьезно настроенный Дэймон снизошел до него.

— Я надеюсь? Да… Ты прав, юный король. Я надеюсь, что моя жена, носящая под сердцем моего ребенка, сможет родить здорового малыша, надеюсь на то, что вернусь к ним, надеюсь на то, что смогу выиграть в войне и убить тех, кто принес мне боль… А видя тебя, Томас, я понимаю, что таких же людей, надеющихся на лучшее и сражающихся за светлое будущее, намного больше, чем один я.

— Дэймон, мне приятно слышать это… Но теперь, когда мы, наконец-то поняли друг друга, я предлагаю тебе союз, Речное королевство и Герцогство Торо — чем не великая сила, способная свергать династии?

Тут уже задумался Дэймон — предложение молодого короля было ожидаемым, но всё же, трудным для мгновенного принятия решения. Слабый, больной отец Дэймона, герцог Бенедикт Торо, совсем недавно передал свои полномочия сыну, и только теперь маркиз понял, что такое ответственность за государство. В Томасе он видел молодого себя — гордого, сильного духом, способного на великие дела и умного юношу, нашедшего в себе силы мстить тем, кто когда-то лишил его родного отца. По одному в этой войне не победить. Дэймон прекрасно осознавал этот факт, да и правление было совершенно не его стезей. Почесав покрывшуюся инеем бородку, Дэймон удивительно задумчиво спросил:

— Что для вас союз? Объединение исключительно для войны, или же быть вместе, до конца, в дальнейшем?

— Кхм, если для вас наш союз может значить нечто большее, чем просто союз против наших врагов, то я со всей присущей королю ответственностью заявляю, что готов пойти на этот шаг для нашего, общего блага.

— Да будет так! — громко, вообще не задумываясь, произнес Дэймон, увидев в решительном Томасе настоящего лидера, если, конечно, многому того научить.

Дэймон и его спутники спешились, подошли вплотную к лошади Томаса, тоже спешившегося вслед за Дэймоном. Маркиз Торо ещё раз посмотрел в еле покрывшееся волосками первой бородки молодое лицо Томаса и, беззвучно покивав, преклонил колено перед королем Томасом Расселом.

— Да здравствует король! — праздно и громко произнес Дэймон, что, спустя пару секунд повторили его вассалы.

— Встаньте, герцог Дэймон Торо, правитель Герцогства Торо, входящего в состав великого королевства Рек и Востока! — провозгласил Томас, глядя на то, как медленно и величаво поднимается его новый подчиненный.

***

— Милорд, кажется тот человек, что прибыл из герцогства, преклонил колени перед Расселом… — шепнул всадник справа от Михаэля, усердно всматривающийся вдаль.

— Я вижу… Отправляемся обратно в лагерь, надо отправить много писем… — шепотом приказал Михаэль, наблюдающий за тем, как армия Торо сливается с войском Рассела.

В лагерь они прибыли быстро — мороз подгонял их, порой Михаэлю казалось, что он отморозил себе все конечности. Спешившись, он направился в свой шатер, разведенный у самой реки, в месте, где лед был наиболее тонким, а по центру вообще виднелся незамерзающий островок воды.

Пройдя вовнутрь, Михаэль сразу же бросился к вину, гревшемуся рядом с пламенем, разведенным внутри шатра. Покашляв от едкого дыма, принц отпил вина и, бросив взгляд на наскоро собранный стол, направился к нему. Достав из сундука несколько бумаг, Михаэль бережно взял в руку перо и первым делом написал Бэйлу Рэндэлу, по слухам уже покинувшего столицу после победы над войсками Унферта.