Мальчик подбежал к матери, схватил за спинку стул с сидящей на нем матерью, и поволок к входу в спальню. Огонь обжигал лицо и руки, но он почти ничего не ощущал – видя перед собой только бледное лицо матери. В этот момент подоспел пожарный, и они вместе вынесли женщину из дома. Скорая увезла Ксению Олеговну в ожоговый центр, в реанимацию. Площадь ожогов была слишком велика, и за ее жизнь врачи боролись с переменным успехом две недели. В это время мальчик пытался восстанавливать в доме то, что мог. Дима заколотил двери и окна, которые при пожаре сгорели, остальные закрыл. Мальчик спал под обломком потолка в спальне, но защищенный стенами дома от улицы. Из вещей, оставленных грабителями, мало что уцелело после пожара.

Забегая в больницу каждый день, мальчик с надеждой и ужасом ждал, когда мать окончательно придет в себя. Он не знал, как сообщить ей о том, что от их дома остались только обгоревшие стены. На второй день после пожара Дима попробовал устроиться на работу, так как ему нужно было чем-то питаться, а денег в доме не осталось ни копейки. Карманные деньги, которые у него остались со школы, он и так протянул два дня, просить у соседей и знакомых не решался, а родственников в городе у них не было. В шестнадцать лет мальчика никто не соглашался брать, несмотря на то, что он выглядел достаточно рослым, крепким молодым человеком. На все запросы о работе в различных компаниях, ему однообразно отвечали:

– Молодой человек, вы нам понравились, приходите после того, как вам исполнится восемнадцать лет, мы с радостью возьмем вас…

– Но мне срочно нужна работа! – пытался уговорить Дима.

– Извините, это нарушение закона – отвечали работодатели, – вам нужно идти в колледж или в школу.

– Я не могу, мне очень нужно заработать, моя мать в больнице, отец куда-то пропал… мне на что-то нужно жить! Я буду очень стараться! – взмолился Дима.

– Мне искренне жаль вас, но, простите, не могу, – осталась непреклонной начальник отдела кадров последнего места, в которое пытался устроиться Дима.

Голодным мальчик не остался, так как вечером пошел на вокзал разгружать вагоны. Но этого заработка хватало только на то, чтобы поесть и на лекарства для матери, которые требовали врачи, несмотря на «бесплатную медицину».

Прошло еще три дня. После всего, что произошло, Дима окончательно упал духом. Он даже молиться уже не мог, хотя в начале, сразу после пожара, жил одной молитвой и эта связь с Богом дала ему сил выжить. Но после всех отказов, мальчик пришел домой, в свой уголок, укрытый от непогоды остатками потолка, в конце комнаты свисающим лохмотьями, упал на пропахшую дымом старую кровать и расплакался от отчаяния и бессилия. Вновь ожила детская обида на отца, за последние дни переросшая в отвращение, даже ненависть к виновнику их бед. Возненавидев отца, Дима потерял связь с Богом, и сразу в душе возникла мысль, которая как плесень покрывала душу, лишая ее дыхания: «А куда смотрел Бог!? Почему Он не защитил твою маму и тебя!? Вы же искренне старались Ему служить! Почему за беззакония отца люди и Бог наказывают вас?!»

Дима ясно понимал, кто послал ему эту мысль и в начале достаточно активно защищался от нее, отвечая самому себе словами матери, которые она не раз говорила сыну, когда в их дом приходили проблемы, которые зарабатывал отец: «К сожалению, мы живем с ним, вольно или невольно пользуемся теми деньгами, которые он приносит в дом… и мы – одна семья, а значит – в одной упряжке… потому и платим вместе с ним… Бог и так нередко совершает чудеса, спасая нас от проблем, которые создает отец своей нечестностью. Если бы Бог без конца создавал чудеса для нас – это было бы несправедливо по отношению ко всем остальным…». Но сейчас, когда мальчик метался в поисках работы и везде получал отказ – силы оставили его и предательская мысль пробралась в сознание, свивая там себе гнездо.

Дима вдруг вспомнил случай, когда Сеня заигрался со своими и бросил его одного в море. Да, теперь паренек тонул в своих проблемах и бедах, а Бог молчал, как будто бы Он, как друг детства, заигрался в свои, неведомые игры и забыл о Диме.

Бог не мешал молодому человеку развивать свои обиды и претензии к Нему, Он не подстраивается под людей даже тогда, когда люди этого хотят больше всего в жизни! Но Бог уже приготовил ответ для своего любимого сына, хотя и не спешил его отдавать. Дима должен был вспомнить о своих братьях и сестрах по вере и обо всех своих знакомых, чтобы на будущее усвоить еще один урок:

Человек создан быть частью единого целого, и он должен научиться признавать себя этой частью, понимая, что хочет он или нет – он зависит от окружающих его людей. Но, со своей стороны человек должен сделать все, насколько возможно хорошо, качественно и правильно, чтобы не страдала та часть Великой Вселенской Церкви, которая доверена ему. Но самое главное – не зацикливаясь на деталях, держать в сознании ориентир на Великого Зодчего, воздвигающего эту Церковь, от Него ждать милости и помощи, через окружающих людей, послушных Ему, или через обстоятельства жизни.

Звонить деду и бабушке мальчик не решался, чтобы лишний раз не расстраивать их. Они были пожилыми людьми и все равно не смогли бы приехать и помочь. А родственники по линии отца за всю жизнь ни разу не появились в их доме и не звонили, отец также не звонил родственникам, хотя Дима знал, что кто-то есть у него. Мальчик пытался «выкарабкаться» сам, но ему пришлось признать свое бессилие против обстоятельств.

В своем отчаянии и страдании Дима не мог понять, что он должен делать, но, наплакавшись, он вдруг вспомнил, что один из братьев по вере работает в строительном магазине менеджером. Слабая надежда, вспыхнувшая в сознании, дала сил мальчику подняться с постели, стереть следы слез с лица и сходить к соседям, чтобы позвонить.

Во время разговора, сосед, не стесняясь, стоял рядом и слушал. Диму смущало это пристальное внимание, но он не мог попросить хозяина выйти из комнаты, в которой он говорил по телефону. Мальчик положил трубку, услышав от брата по вере обещание:

– Я поговорю с начальством и попробую тебе помочь.

Уже собравшись уходить, Дима услышал вопрос хозяина:

– Сосед, тебе деньги нужны или работа?

Дима смущенно улыбнулся и, задумавшись на мгновение, ответил:

– Конечно, если бы не нужны были деньги, я не искал бы постоянную работу – работы и дома хватает – все перестраивать нужно…

– Работы у меня для тебя нет, но, если ты пообещаешь отдать, то я могу дать тебе деньги на твою хату, – глаза соседа были холодными как лед, но губы изображали подобие улыбки.

– А под какой процент? – поинтересовался Дима, прекрасно зная, что деньги в долг люди дают только под проценты.

– О процентах можно договориться… – немного замялся сосед, явно прицениваясь.

Дима подождал ответа. Наконец сосед закончил фразу:

– Пять процентов в месяц, я думаю, совсем не много при нынешних обстоятельствах…

– Спасибо за предложение, – ответил молодой человек, – но я не могу занимать, пока не буду знать, что способен отдать.

– Хорошо, ты подумай, – закончил сосед, видя, что Дима колеблется, – а когда этот… – сосед кивнул на телефон, – даст тебе работу, приходи. По крайней мере, сможешь нанять специалиста и купить материал для крыши. А то, как ты мать привезешь в такой дом? Сам-то небось, под остатками потока в родительской спальне расположился?

– А откуда вы знаете, дядя Гриша? – насторожился Дима.

– Да это и ежу понятно – отмахнулся сосед, – крыши на доме нет, часть потолка в комнате родителей осталась, а ты в нем живешь. Не будешь же ты под дождем спать…

Выходил Дима от соседа со смешанным чувством надежды и настороженности. Голос в глубине сознания ясно предупреждал:

«Не бери чужих денег, как бы трудно ни было!»

«Берешь чужие и на время, а отдаешь свои и насовсем» – подбросила память любимую поговорку отца. Но при воспоминании об отце Дима впал в глухую ярость.