Некоторые из верующих поговаривали, что мальчик слишком рьяно схватился за все, не оказалось бы это простым эмоциональным порывом, который быстро погаснет… Но даже таковые соглашались, что Дима очень располагает к себе своей искренностью и открытостью. Мальчик радовался тому, что «пришелся ко двору», что он нужен окружающим и старался изо всех сил делать все, что может и даже иногда сверх того. Дима отличался твердым, но доброжелательным характером, он ставил цели и добивался их. Но выглядело это как-то естественно и просто, не упрямством, но силой увлеченности. Он был обаятелен и открыт в общении, и только об отце он старался никогда не распространяться, предпочитая давать простые, односложные ответы, когда люди спрашивали о нем. В этом вопросе Дима не мог довериться людям, окружающим его, зная, что они все же люди и могут осудить.
Отец Дмитрия одно время слыл удачливым бизнесменом. Он имел много денег, знакомств и «друзей». Но никто не мог сказать, что за бизнес у Олега Львовича. Его сотовый телефон нередко звонил даже ночью. Он куда-то уходил, носился с бумагами и документами, встречался за воротами дома с различными людьми, но никогда не приглашая их в дом. Нередко с таких минутных встреч он приносил пачку денег. И только изредка на Олега Львовича находило вдохновение; он садился за холст и начинал рисовать картины. Картины отца пользовались спросом, он рисовал не часто, но «запоем» – по пять, семь картин подряд. Потом вновь забрасывал кисти и краски и месяцами не прикасался к холсту. Картины всегда продавались довольно дорого и быстро.
Нередко талантливых художников считают людьми «не от мира сего». Олег Львович был полностью «от мира сего», возможно поэтому, его картины продавались в первую же неделю, как вывешивались в магазине. Он знал, что людям нравится. Его жена и сын были намного больше «не от мира сего», хотя имели простые, практичные профессии. Ксения Олеговна была хорошим бухгалтером, а Дмитрий работал строителем, затем контролером грузов при подготовке космических кораблей в рейс.
В раннем детстве Дмитрий гордился своим отцом, потому, что тот был художником и всегда при деньгах, позволяющих ему поддерживать достаточно высокий уровень жизни и общения. Но когда немного подрос – то выяснил, что «теневая» сторона жизни отца является резким контрастом с тем, что Дмитрий знал о своем отце. Он узнал, что отец через знакомых делает подложные документы для компаний и частных лиц, «пробивает» незаконные сделки и нередко «официально грабит» частных предпринимателей и довольно крупные компании. Через друзей и знакомых в правительстве и бюрократической системе он нередко доводил людей до банкротства.
Конечно, в ответ и некоторые директора и владельцы компаний пытались «потопить» своего врага. И не всегда Олегу Львовичу удавалось выигрывать. Бывали времена, когда он скрывался от своих врагов. Тогда жене и сыну приходилось туго. Их стерегли, угрожали.
Характер сына был полной противоположностью отцу. Дмитрий с детства не шел ни на какие компромиссы с совестью, был волевым, честным и, иногда резким с теми, кто делал «не правильно» что бы то ни было. Свою бескомпромиссность в вопросах чести он унаследовал от матери, которая все же сильно отличалась от сына тем, что никогда не осуждала людей, живущих по иным меркам и правилам, чем она.
– Сынок, не нужно ждать от людей, что они будут поступать так, как мы считаем правильным, – иногда уговаривала Ксения Олеговна, пытаясь успокоить возмущенного сына, когда тот приходил со школы и рассказывал ей об очередной несправедливости, – каждый сеет и жнет сам то, что посеял. Если ты хочешь, чтобы Бог благословлял твою жизнь – храни свою честь. Но не осуждай того, кто не собирается поступать по чести – ведь ты не будешь пожинать то проклятие, которое он навлекает на свою голову своей бесчестной жизнью,…лучше заранее пожалей его. Ведь это так трудно и больно, когда человек пожинает плоды своих бесчестных или жестоких поступков!
– Да уж… вижу!!! – вспылил Дмитрий. – На отца устал смотреть! Но ведь ты и я тащим вместе с ним его проблемы!!!! Он сеет свои бесчестные поступки, а мы с тобой расплачиваемся вместе с ним!!!
– Оглянись, сын, остановись! – прервала Ксения Олеговна сына очень грустно, – ведь мы не только несем последствия его неправильных поступков. Но, хотим или нет – мы пользуемся и благами, которые он своим «блатом» и взятками получает для себя и своей семьи….
– Не нужны мне эти блага! – возмутился еще больше Дмитрий, – пусть сам ими пользуется! Мне стыдно людям в глаза смотреть!
– Я тоже стараюсь не пользоваться, и люди здесь ни при чем – мне тяжело Богу в глаза смотреть… но приходится признать, что если ты и я откажемся от всего, что приносит в дом отец – мы тем самым «выбросим его за борт», отвергнем. А ведь он и доброе тоже делает и честным трудом также на жизнь зарабатывает…
– Но как я могу разделить и даже узнать, что отец заработал честно, а что нечестным путем! Он ведь всегда смотрит «честными глазами» и делает все, что пожелает! – устало пожал плечами сын.
– Не суди, сынок, прежде времени, – глаза матери выражали бесконечную грусть, даже скорбь, – может, придет время, что и ты сможешь гордиться своим отцом, как он гордится тобой, когда приходит на родительские собрания в школу.
– Наступит ли такое время?! – горько усмехнулся Дмитрий, устало уходя в свою комнату. Уже на пороге он услышал тихую фразу матери:
– Я верю, ведь я молюсь об этом.
В тот вечер Дмитрий долго думал лежа одетым на своей постели. Да, у него не было такой веры как у матери. Только мать могла верить, что его отец – мужчина, для которого все в жизни покупалось и продавалось, вдруг измениться.
*****
Стоял солнечный летний день, Дима почти закончил девятый класс. В дом ворвались люди в масках. Они вынесли из дома все, что смогли поднять, затем подожгли дом. На свою беду мать оказалась дома, так как заболела, и взяла отгул на работе. Люди в масках связали женщину и привязали к стулу в горящем доме. Унесли не только то, что заработал отец, но и все, что покупала мать на свои деньги. В то время Диме уже исполнилось шестнадцать лет. Он сдавал выпускные экзамены.
Удачно сдав последний экзамен, мальчик торопился домой, зная, что Ксения Олеговна дома, желая сообщить об очередной полученной пятерке. Подходя к дому, он увидел клубы дыма, и сердце вдруг сжалось непрошеной тревогой. От угла улицы Дима побежал, убедившись, что дым поднимается от его дома. Пожарные уже сновали вокруг, поливая стены и крышу жилища. Матери нигде не было видно. Подбежав к пожарнику, поливающему входную дверь, из-за которой вырывалось пламя, Дима закричал:
– Где моя мама?!!!
– В доме никого не было, – ответил тот, не оборачиваясь.
– Она там! Я уверен! – в ужасе закричал мальчик.
– Если бы она была дома – вызвала бы нас сама, а не ждала бы, когда соседи вызовут! – попытался убедить мальчика пожарный, но Дима уже не слышал.
Рослый мальчик рванул к окну родительской спальни, которое еще не было охвачено пламенем и, не раздумывая, ударил локтем в перекладину окна. Окно распахнулось, и Дима запрыгнул внутрь. Пожарный заметил отчаянный поступок мальчика и крикнул товарищу, не выпуская шланга из рук:
– Пацан с ума сошел! Вытащи его!
Второй пожарный запрыгнул в комнату, вслед за Димой. В спальне было пусто и мальчик, закрыв пиджаком лицо, рванул в горящий зал, заполненный дымом. В тот момент, когда пожарный запрыгнул в спальню через окно – Дима скрылся за дымовой завесой зала. Пожарный, выругавшись на упрямство и глупость мальчишки, побежавшего в самое пламя, направился следом. А Дима, тем временем, вбежал в зал и вынужден был присесть, чтобы не задохнуться и хоть что-то рассмотреть в густом дыму. Вдруг он увидел лежащую на горящем полу мать, привязанную к стулу, с кляпом во рту. Она была уже без сознания. Похоже было, что в начале, когда дом только загорелся, женщина пыталась освободиться и упала вместе со стулом, к которому была привязана.
