«Не смей даже думать о том, чтобы сейчас развернуться и уйти!»

Сетовала девушка на собственную нерешительность. Набрав в груди побольше воздуха, она негромко постучала по деревянной поверхности. Секунды показались вечностью, а сердце стучало в висках, заглушая собственные мысли. И вот, послышались приглушенные шаги. Дверь со скрипом приоткрылась…

— Рей…

Болезненный, почти измученный вид. Тёмные круги под глазами. Свободные штаны и маска, скрывающая половину лица, но Рей была уверенна что губы были потрескавшимися и явно бледными. Его серые глаза, пустые до этого мгновения, постепенно заполнялись смятением. Сердце Рей едва не остановилось, глядя на мужчину.

«Через что нас заставили пройти, любимый…»

— Зачем ты приехала? — голос тихий, хриплый. Какаши смотрел серьёзно, чуть нахмурившись, а по взгляду не прочесть, что твориться в его голове.

«Как всегда».

В глубине души Рей даже немного пожалела, что пришла к нему, но вдруг взгляд стал более мягкий, и голос прозвучал не так настороженно. — Болван, держу тебя у порога. Проходи, — он открыл дверь пошире, пропуская обескураженную девушку внутрь.

========== Глава 12. Рей Нохара ==========

Только шагнув за порог, сонный дурман окутал мысли, заставляя забыть, зачем она пришла сюда. Кровь играла в венах, и где-то глубоко с неистовой силой начало пробуждаться желание. Жить, вдыхать воздух на двоих, спокойно и безмятежно. С ним.

— Привет, — единственное, что вырвалось из груди, сдавленной невидимым кольцом.

— Ты по делу? — он был холоден, безучастен. Как тогда, в первый день их встречи, только вот между ними произошло слишком много. Рей старалась хоть как-то оправдать его поведение. Тем не менее, она рассчитывала, надеялась, что возлюбленным овладел лишь ступор, не более.

— Я… — слова, которые девушка придумывала по дороге, предательски разлетелись, и теперь она стояла перед ним, не зная, с чего начать. Вобрав побольше воздуха, она лишь обессилено прикрыла глаза и протянула ему конверт.

— Что это? — Какаши лишь удивлённо вскинул бровь.

— То, что может поменять нашу жизнь, — Рей произнесла это, словно зачитывая исповедь.

— Хм… — он скептично поджал губы, взяв у ошеломлённой девушки конверт, провертев его в руках. Щипающая дрожь пробежала от ног до головы, так, что она немного дёрнулась от напряжения, пока Хатаке с равнодушием открыл конверт и прочитал заветное письмо. — Значит, ты не дочь Иошито. Занятно.

«Занятно? Занятно? Это всё, что ты можешь сказать сейчас мне? Одно ничтожное «занятно»?» — голова просто кипела от мыслей, но девушка впала в окаменение, такое, что даже не смогла выдавить и звука. Тем временем Какаши достал фотографию и внимательно её изучил.

— Вот как, — он ухмыльнулся, и, взглянув на Рей, стал засовывать лист и фото обратно в конверт. — Я так понимаю, ты ещё не узнала, кто твои настоящие родители иначе никогда не пришла бы ко мне.

— Какаши… — она даже не звала его. Она взывала к его разуму, к чувствам, душе, которую однажды он раскрыл перед ней, опустевшую, раненную, но такую светлую. Тогда как она стояла раскрытая перед ним, он смотрел с настоящим равнодушием. В голове тут же вспомнился их диалог в его кабинете, когда они репетировали конференцию.

— Я говорю о маске чёрствого, бездушного сухаря, которую Вы так старательно носите передо мной.

— А что если я правда такой?

— Нет. Не такой.

Внутренний голос паршиво напомнил, как он просто оставил её в ту самую ночь, когда она лишилась отца, лишилась всего.

— Почему? — терпя раздирающую боль в груди, Рей смотрела на него, не моргая, стараясь уловить в его глазах то, что она наблюдала каждую ночь, каждую минуту, проведенных с ним. И вопрос был не только на его реплику, но и на то, почему он так ведёт себя, почему снова заставляет её страдать, но теперь уже умышленно, медленно, по-садистки, вгоняя кунай в самое сердце.

Какаши устало выдохнул, немного раздражённо, словно Рей была назойливой мухой. И именно так она себя сейчас и ощущала — насекомым, никчёмным, неспособным разобрать элементарную ложь, поддавшись своему минутному порыву тогда, после конференции. Мужчина скрылся в комнате и вернулся уже через несколько секунд с каким-то предметом в руках, пока девушка смотрела на его движения, словно оцепенев от отчаяния, не в силах двинуться.

— Держи. Держи! — Какаши чуть прикрикнул, насильно пихая в руки этот предмет, когда она не отреагировала на первый приказ. — Ты же видела эту фотографию, не могла не видеть. Не приходило в голову, почему я был с тобой?

Был. Не буду, а именно был. Слова врезались в разум, оставляя шрамы, болезненные и ноющие. Она подняла рамку с фотографией, стараясь сфокусироваться на них. Это его команда, это Рин Нохара и Обито Учиха…

«О.У…»

Выходило скверно, раз Какаши, так и не дождавшись её реакции, заговорил мертвецки спокойным тоном.

— Тебе наверняка рассказывали о моём прошлом, о моих прозвищах, о моих товарищах, и что с ними случилось? — он цедил каждое слово, убеждаясь, что они все доходят до Рей. — Неужели никогда не интересовалась, почему меня называли «товарищеубийца»?

— Я не спрашивала никогда… — Рей могла лишь прошептать, вглядываясь в фото и не зная, что она ищет. Ответ, который она не хочет, не желает услышать.

— Подсказка в твоих руках, — нетерпеливо Какаши кивнул на фото.

«Он убил их…» — страшная догадка впилась в мозг, заставляя кровь останавливаться, и с той же назойливостью звенело. — «О.У….О.У…»

— Я уже говорила, Какаши, скажу ещё раз, — наконец, она смогла поднять глаза. — Я знаю, что ты убивал, но мне равно, ведь…

— А что ты скажешь, узнав, что я убил твою сестру?

По самую рукоять в сердце. Стоны, сдавливаемые внутри, вот — вот готовы были выплеснуться наружу вместе со слезами. Казалось, что это страшный сон, и это лишь Гендзюцу, наложенное кем-то перед тем, как она вошла сюда. Рей до хруста и боли сжала пальцы, чтобы убедиться, что это сон.

— Я не верю… — это всё происходит здесь, сейчас.

— Ками… — Хатаке вскинул голову, раздражённо скрипнув зубами. — Хорошо, я озвучу то, что ты не можешь осознать. Я убил твою сестру, которая была в моей команде, Рин Нохара.

Пустота, образовавшаяся после смерти отца, показалась небольшой прорехой по сравнению с тем, в какую бездну обратились его слова.

— Что ты…

— Да ты сама посмотри! — рыкнул Какаши, кивая на фото. — У вас одинаковый цвет волос, нос и губы. И такая же самоотверженность, желание защитить народ. Рин так же отдала себя в жертву ради Листа, как и ты, поставила своё будущее ради Кёзан но Куни, которая, как оказалось, тебе даже не является родной.

— Ты врёшь… — Рей отчаянно не хотела верить в его слова. И вдруг искра сомнения и недоверия зажглась в глубине почти разрушенного сознания. — Однажды ты сделал мне подарок. Что это было?

Всё выглядело слишком горько, слишком больно, чтобы быть правдой. Девушка задала вопрос, чтобы проверить, он ли это на самом деле. Однажды она прочитала в книге, что есть специальная техника, позволяющая копировать облик другого, и глубоко, на пепелище сожжённого сердца, вспыхнул слабый, едва различаемый огонёк надежды.

— Кунай, — Какаши понял, зачем она спрашивает, и не стал долго раздумывать с ответом.

Приговор. Это был её Какаши, и в то же время это был уже другой, чужой. А может, именно сейчас он настоящий? Тогда всё, что он сказал — чистая правда. Он убил свою сокомандницу, Рин Нохара, и Обито Учиха узнав об этом, унёс её подальше от этого мира, где царит жестокость и боль, желая укрыть её, подарить другую жизнь.

В мозг теперь просто впивались десятки доказательств, воспоминаний, подтверждений и разговоров. И собственные предчувствия, которые она игнорировала. Рей не могла их всех вынести, и не в силах сдержать стон, обхватила голову руками и выскочила из квартиры Хатаке. Она бежала по безлюдной Конохе, не разбирая дороги, точно зная, что теперь она чужая в этом месте. Она никогда не сможет жить здесь, радоваться жизни и любить. Никогда.