Отношения с Эмбер не могут быть простыми. Хрупкость, которую он в ней заметил, говорила о том, что она была внутренне сломлена. Такое ощущение, что перелом в ее душе неправильно сросся, и поэтому боль навеки поселилась внутри, преградив ей путь к нормальным отношениям.

– Что такое? Тебя что, толкнули? – Эмбер развернулась в поисках виноватого.

«Хорошая растяжка», – подумал Мауро, он по-прежнему не понимал, почему девушка так недовольна собой.

– Все в порядке, Эмбер.

Бывали времена, когда он погнался бы за любым, кто толкнул его – в прямом и переносном смысле, и показал бы, насколько могут быть опасны кулаки человека с травмой позвоночника. Так сложилось, что, когда ты в инвалидном кресле, твои кулаки на уровне самых болезненных точек соперника. Но Мауро уже давно принял как данность, что некоторые из окружающих его людей ведут себя как идиоты. Он мог дать гневу взять над собой верх, как это порой бывало, или научиться быть выше этого. Быть более человечным и показывать миру, что силу следует демонстрировать в спорте, а не в потасовке.

Мауро поднял глаза на табло и понял, что у них не осталось времени до вылета, даже не было времени зайти на Аишей и операторами в зал ожидания, оставалось надеяться, что те доберутся сами.

– Вперед, – сказал Мауро, сделал над собой усилие и убрал руку с бедра Эмбер, – уже зовут на посадку!

Когда машина въезжала в ворота виллы, Эмбер затаила дыхание. Послеполуденное солнце окрасило белые стены дома в теплый оранжевый оттенок, с трех сторон его окружал большой бассейн, и окон было достаточно, чтобы с каждой стороны дома открывался вид на воду. Сквозь панорамные окна Эмбер могла видеть вторую половину дома, а за ней Средиземное море. Девушка вышла из машины и замерла, пораженная красотой.

Хотя Аиша предупредила ее о роскоши, она ожидала увидеть виллу вроде той, которую она и Йен, ее бывший, арендовали в счастливые времена. На той вилле гудели трубы, а в саду между камнями тропинок пробивалась зеленая трава. На этот раз ее взору предстало нечто иное.

Любуясь прекрасным домом Мауро, Эмбер вспомнила свою крохотную квартирку на окраине Лондона. Она была благодарна Вселенной за крышу над головой, но осознание того, что Мауро фантастически богат, заставило ее почувствовать себя еще более бедной. Он миллионер, человек, преуспевающий во всех жизненных аспектах, а она – в одном шаге от увольнения. Такого богатого и успешного мужчину не может заинтересовать девушка, одевающаяся на распродажах, живущая в убогой квартирке. Впрочем, она к этому и не стремилась…

Эмбер повернулась к Мауро:

– Здесь очень красиво.

– Спасибо, – ответил он беззаботно, – пойдем покажу тебе, что здесь есть.

Непонятно почему, но мысль о том, что им придется жить в его доме, вызывала у Эмбер беспокойство. Будто бы Мауро имел преимущество. Ей было бы комфортнее, если бы компания сняла для них виллу на нейтральной территории. Беспокоило еще кое-что. Она, конечно же, помнила, что произошло в аэропорту. Как она сидела у него на коленях и словно под гипнозом смотрела неотрывно на его губы, на которых заиграла легкая улыбка, когда он провел по ним языком, будто готовясь прикоснуться к ее губам.

Если бы их не прервали…

Но, хвала небесам, им помешали, и ей не пришлось теперь думать, к чему бы это могло привести.

Пока Мауро рассказывал о своих владениях, у Эмбер кружилась голова от роскоши. Кожаные диваны в огромной гостиной, множество спален с широченными кроватями, застеленными шелковыми покрывалами, в просторной столовой – вещь, о которой Эмбер мечтала каждое утро, – суперсовременная блестящая кофемашина. Тут и там ей бросались в глаза характерные детали: поручни для поддержки, нестандартно низкая столешница на кухне, специальное противоскользящее покрытие пола – Эмбер понимала, что все эти едва заметные приспособления делали жизнь Мауро комфортной и удобной.

– Думаю, тебе понравится эта комната.

Мауро открыл дверь в одну из гостевых спален, и Эмбер замерла от восхищения – из окон во всю стену открывался восхитительный вид на море! Водная гладь простиралась до линии горизонта, вдалеке на волнах покачивались яркие рыбацкие лодки. Повинуясь внезапному порыву, Эмбер подошла к окну и коснулась пальцами стекла. Море было так близко, казалось, всего один шаг отделяет ее от погружения в безбрежную синеву. Мауро пересек комнату, нажал на кнопку, и стеклянные двери стали сдвигаться, пока вся стена не ушла в сторону. От кровати до моря оставалась лишь терраса и сотня ярдов золотистого песка.

– Мауро, это невероятно!.. – Голос Эмбер звучал глухо, она говорила с усилием, проклиная себя за излишнюю эмоциональность. Откуда в ней эти чувства? Она не понимала. Возможно, все дело в том, что она потеряла свой дом, и даже убогая квартирка на западе Лондона ей не принадлежала. Возможно, она понимала, что это все – результат успешной работы, тогда как она, Эмбер, едва удерживалась на плаву благодаря единственному таланту, который у нее был.

Возможно, так вышло оттого, что в присутствии Мауро ей пришлось держать себя в руках, изо всех сил сдерживать желания, и, увидев море, она ослабила самоконтроль.

Впрочем, Мауро тоже вынужден был держать себя в узде. После того как они едва не поцеловались в аэропорту, Мауро был нарочито вежлив, даже холоден, казалось, он тоже старается избежать проблемы. Все это вызывало еще большее напряжение, физически и эмоционально оба не могли расслабиться.

– Я собирался предложить тебе поужинать. Моя домработница, скорее всего, оставила что-нибудь в холодильнике, или я могу заказать еду из ресторана. – Мауро снова поднял на нее глаза. – Или ты можешь сейчас лечь спать, и увидимся за завтраком.

Эмбер поняла, что на ее лице непроизвольно отразилось облегчение, когда он понимающе улыбнулся.

– Тогда я тебя оставлю. – Мауро показал, как управлять стеклянными дверями, и сказал, что будет в бассейне, если ей что-то потребуется.

Когда он ушел, Эмбер плюхнулась на кровать, до сих пор испытывая удивление и восхищение от этого невероятного дома. Она едва не поддалась обаянию этого мужчины, но теперь все встало на свои места. Не было на свете ничего более разного, чем их дома, их жизни были примерами двух крайностей. Никакого романа между ними не могло быть.

Мауро проснулся от дивного аромата итальянского кофе, наполнившего дом, и улыбнулся. Он не ожидал, что Эмбер проснется раньше его, почему-то ему казалось, что ей захочется подольше понежиться в кровати. Мауро предполагал, что успеет потренироваться в бассейне, и к тому моменту, как она появится, будет лежать на шезлонге с коктейлем в руке. Выходит, Эмбер застала его врасплох. И ему это не понравилось.

Мауро задумался, что еще он предполагал неверно и где еще просчитался. У него было множество любовниц, но теперь он вдруг осознал, что ни одной из них ему не пришлось по-настоящему добиваться, почти все они сдавались без боя. Он без труда заводил легкие интрижки, с такой же легкостью расставался с избранницами. Его бывшая девушка ясно дала понять, что с такими спортивными амбициями, как у него, в жизни не остается места романтике. Однажды он попался на эту удочку и теперь не имел ни малейшего желания повторять. Серьезных долгосрочных отношений он старательно избегал.

Мауро резко поднялся на руках в постели и одним рывком пересел в кресло. У них еще оставалось немного времени, чтобы побыть вдвоем, до приезда съемочной группы. После завтрака он сможет потренироваться, а потом приедут Джулия, Аиша, операторы, и начнутся съемки первого дня. Все как обычно – бассейн, пляж, романтический ужин «для двоих»… И все же его терзало любопытство. Мауро хотел понять эту женщину, узнать о ней больше.

Он доехал до кухни и увидел, что Эмбер сидит за столом с чашкой эспрессо.

– Доброе утро, – сказал он и направился к кофемашине. В своем сицилийском доме он чувствовал себя истинным итальянцем. В Англии он мог начать день с чашки чая и тоста, но на Сицилии он пил эспрессо и больше ничего.