Какое облегчение! Это просто приглашение на праздник Хеллоуина. Смешно. Она измученная, заработавшаяся женщина. Вполне подойдет, если она появится в пижаме и без прически.

Ева быстренько отослала сестре ответ, что придет. Спрашивать, мог бы Грэм прийти как ее пара, глупо. С чего это ей пришло в голову, что она может пойти с ним куда-нибудь? Она не пара, они…

Ева уронила голову на подушку для купания и застонала. Она не знала, кто же они. Ее жизнь вся обозначена цветными табличками, подсказывающими ей, когда и где ей быть и что делать. Она гордилась своим умением все планировать, и точно знала, что ее ждет.

Вот что она не спланировала, так это страстное влечение к Грэму Ньюпорту. Пара взглядов, потом флирт, который было не остановить, когда возникли подозрения, что ее отец имел связь с его матерью. Стоило им узнать, что Саттон не отец Грэма, как все, что их сдерживало, исчезло, и все предупреждения от семей были забыты.

Ева с трудом дождалась, чтобы они с Грэмом остались наконец одни в ту их первую ночь после гала-приема по сбору средств для детской больницы. А то, как он буквально сорвал с нее платье, подтвердило, что влечение было обоюдным.

И именно тогда она забеременела. Ева лишь за неделю до этого перестала принимать противозачаточные таблетки, решив, что это ни к чему, раз она ни с кем не встречается. Они с Грэмом настолько обезумели от страсти, что когда подумали о презервативе, то она заверила его, что принимает таблетки. И оба тотчас про это забыли.

Ева понимала, что в беременности он будет винить ее. Это ведь она сказала, что они в безопасности. Да пусть винит сколько угодно, только бы на этого ребенка не обрушился гнев Ньюпортов.

Снова зазвонил телефон. Ева скосила глаза на дисплей – на этот раз Грэм – и прочитала сообщение:

«Приезжай ко мне в пентхаус. Через полчаса».

Ева рассердилась. Если кто-то и соглашается на требовательный тон, это точно не она. К тому же она устала. Хорошо бы заснуть в теплой пене и при этом не утонуть.

Она ничего не ответила. Конечно, нет смысла притворяться, что мысли о Грэме ее не возбудили, но следует вести себя разумно. Она ждет ребенка, и ей предстоит битва за своего отца. Секс не может стать главной нитью, связывающей их с Грэмом.

Ева прикрыла глаза – нужно отключиться от всех страхов, всех проблем, просто успокоиться. Врач сказал, что она должна постараться по возможности больше отдыхать. Даже пять минут раз от разу пойдут на пользу ее здоровью и здоровью ребенка. Она будет думать о приятном. Интересно, у нее будет мальчик или девочка? И будут ли у малыша поразительные аквамариновые глаза Грэма и ее медовые волосы? В одном она была уверена: этот ребенок будет упрямым, настырным, со всеми другими качествами, которые есть у нее и Грэма.

Она представила себе детскую – Нора и Грейс помогут ее обставить. Можно нанять декоратора, но детская – это не кухня или ванная. Нет, она сама приложит руки к оформлению.

Вода остыла, но вылезать не хотелось. Тишина дома принесла хоть временное, но облегчение. Весь день она провела на совещаниях, приняла множество решений по филиалам компании в нескольких странах. Она не любила лодырничать, но сейчас ничего не делать было приятно.

Да, следует прислушиваться к своему телу, а она устала и нуждается в передышке.

– Ева…

Она вздрогнула, и вода выплеснулась на пол. Ева открыла глаза и увидела Грэма – он стоял у двери, ведущей из спальни в ванную. У нее сердце едва не выскочило наружу, так он ее испугал.

Ева растерянно моргала – она, оказывается, заснула. Вода совсем остыла, и ей стало холодно. Она вылезла из ванны и сдернула полотенце с горячей сушки.

– Что ты здесь делаешь? Как ты вошел?

Грэм пожирал ее глазами, и она задрожала уже не от холода.

– Я ждал, что ты приедешь ко мне еще час назад.

Завернувшись в полотенце, Ева заткнула концы на груди. Она так долго проспала? Наверное, устала сильнее, чем думала.

– Во-первых, я не давала согласия встречаться с тобой по твоему требованию, – отрезала она и выразительно на него посмотрела, когда он уставился на ложбинку у нее на груди. – Во-вторых, ты не ответил, как попал в мой дом.

Он оказался почти вплотную к ней, пальцы води ли по ее голым рукам. Молча, он наклонил голову и провел губами по ее лицу, по скулам, по подбородку. Сильная дрожь пробежала по телу Евы, она стиснула ладони и прижала руки к бокам, борясь с желанием уступить ему.

– Ты восхитительно пахнешь, – прошептал он, продолжая гладить ей кожу. – Я забеспокоился, когда ты не появилась.

Ева откинула голову, наслаждаясь лаской и презирая себя за это. С этим мужчиной она себе не принадлежит. То, что он забеспокоился, приятно, но все равно они с Грэмом не влюбленная пара, и их разговоры не выглядят разговорами близких людей.

– Грэм, – Ева толкнула его в грудь, – не надо…

Его это не остановило, он обнял ее и заглянул в глаза.

– Знаешь, мы с Бруксом поняли друг друга.

Ева недоверчиво сощурилась:

– И он откажется от расследования моих семейных дел?

– Пока что он прекратит публикации. Но я не склонен говорить сейчас о моих братьях или о твоем отце. – И призывно покусал ей губы. – Ева, поверь мне. Я не стану тебе вредить.

Поверить ему… О, как бы ей этого хотелось! У нее есть секрет, о котором она еще не готова ему рассказать. Может, он и не намерен навредить ей, но уничтожить ее отца он намерен, а это нанесет удар ей.

Грэм дернул полотенце, и оно упало на пол. Ева не успела ему помешать. Все их прежние интимные общения – это натиск, неистовство, сброшенная в ярости одежда. А это медленное обольщение в ванной кажется даже более сексуальным.

– Не надо ни о чем думать, – раздался требовательный шепот Грэма. – Ты просто чувствуй. И все.

Можно подумать, что у нее есть выбор…

Грэм никак не мог насытиться Евой. Когда она не появилась, он подумал, что она еще работает, но когда она даже не ответила на эсэмэску, то он запаниковал подобно влюбленному дураку. Но он не влюблен и не дурак. Тогда что с ним?

И он приехал к ней, используя секретный дверной код, который как-то подсмотрел у нее. А когда увидел ее в ванне, то первое побуждение у него – забраться туда самому. И желательно побыстрее.

Но действовать надо неспешно. Она выглядит такой беззащитной, что у Грэма защемило сердце. Правда, он сразу подавил это чувство – лучше думать о желании ощутить ее под собой.

Он хочет ее, и он ее получит. Сейчас.

Посередине ванной стоял туалетный столик. Грэм подхватил Еву, усадил на край и втиснулся у нее между бедер. Он гладил ноги, округлые бедра и тонкую талию.

– Нам больше не следует этого делать, – прошептала она, вцепилась пальцами ему в плечи и задрожала, выдавая свое желание. Начало хорошее, и скоро она будет извиваться и, задыхаясь, выкрикивать его имя.

Грэм провел кончиком пальца по ее груди и ниже, к животу.

– И почему же?

Ева выдохнула и прикрыла глаза. Да, вот оно. То, что ему нужно увидеть, – полное подчинение ему.

– Потому что…

Грэм наклонился и ртом проделал тот же путь, что и пальцем.

– Мы оба этого хотим, – сказал он.

Она взяла в ладони его лицо и подняла ему голову.

– Мы хотим разные вещи, – заявила она, глядя ему в глаза.

– Прямо сейчас и здесь мы хотим одного и того же.

– Я не про то, что сейчас.

– Я же говорил тебе доверять мне, – напомнил ей Грэм, просунув руку между ее бедер. – А теперь хватит разговоров.

Она застонала и откинулась назад. Он весь день представлял себе ее… такую. Он, конечно, предпочитает, чтобы все происходило у него в пентхаусе, в гостиной, залитой городскими огнями. Но и здесь тоже неплохо. Если кто-нибудь нагрянет с визитом, то не заметит его автомобиль, потому что она предоставила ему на всякий случай отсек в гараже позади дома. Эта таинственность лишь увеличивала желание.

Чем ниже его рука спускалась, тем чаще у Евы вырывались чувственные вздохи. Она закусила губу. Он подался вперед и завладел ее ртом. Ева – идеальная партнерша в спальне, у них абсолютно одинаковые желания, они знают, как удовлетворить друг друга, не произнося ни единого слова, и оба не ожидают ничего, кроме сексуального наслаждения.