Мужчина свернул с дороги и горько усмехнулся совету навигатора повернуть при ближайшей возможности. Проехав еще около пятисот метров, Генри слез с мотоцикла, решив дальше идти пешком. Он тщательно спрятал свое средство передвижения между многолетними кактусами, накрыв его зеленой, толи по задумке создателя, толи от старости, рыболовной сетью, которую достал из спортивной сумки. Уже собираясь двинуться в путь Меерсон заметил, что к сетке прицепился какой-то непонятный кусок шерсти посеребрено-седого цвета. Снова подойдя к укрытию молодой человек понял, что это накладная борода и, надо отметить, достаточно качественная, сделанная из натуральных волос, скорее всего, буйвола и выкрашенная настолько сильным красителем, что теперь ничто не могло бы ее смыть (если только вместе с бородой).

-Черт! – Раздосадовано буркнул он и тотчас же оглянулся, насторожившись от собственного всплеска эмоций.

Меерсон бросил бороду снова в сумку и, на этот раз, тщательно оглядев ничего ли не оставил на месте быстрым шагом поспешил скрыться за горизонтом.

***

Пока его коллеги разбирались с больными гемофилией, Оливер решил попытать счастье в разговоре с Уна Сиху. Марлини рассказ ему о той неудаче, которую они потерпели с Кетрин, но факт того, что старуха посвящена в скрытую от других информацию, делала ее важным свидетелем, а,значит, не позволяла оставить ее в покое.

Подойдя к двери дома Белой Лилии, мужчина слегка приостановился, чтобы глотнуть воздуха,прислушался и через несколько секунд постучался. По обыкновению никто не ответил, что, учитывая глухоту женщины, было вполне неудивительным, и Оливер вошел без разрешения.

-Мисс Сиху? Мэм? Я агент Уинстер. Оливер. Вы помните меня? Я пришла поговорить с Вами по поводу убийства Хепи Уайта… Мэм… - Мужчина постарался говорить громче.

-Не кричи. – Спокойным, сухим голосом пробормотала старуха, стоя у нее за спиной, от чего агент даже подскочил на месте. Он обернулсяи, уставившись на женщину-навахо своими, еще широко распахнутыми от удивления глазами, несколько секунд просто стоял неподвижно.

-Ну что смотришь? Кажись, я не твоя красавица-жена, чтоб меня так разглядывать. – Брякнула Уна Сиху и прошла вглубь дома.

-Жена? – Отошел от оцепенения Оливер, вспоминая мог ли он проболтаться кому-то, что женат.

-Не суть. – Отмахнулась старуха, видя его замешательство. – Ты ведь не о ней хочешь поговорить… хотя… - Женщина впервые подняла на Оливера свои блеклые глаза, полные саркастического смеха, - и о ней тоже.

Оливер нахмурился и хотел уже спросить к чему ведет ее собеседница, когда та перебила его:

-Я не виновата ни в убийстве пастуха, ни в убийстве Деза, ни в чьем-либо еще. Даже если я и угрожала Хепи, то это не значит, что я могла бы его убить…

-Вы могли бы нанять кого-то для совершения преступления… - Предположил агент.

-Кого? – Смеясь, спросила Уна Сиху. – Кого? Из резервации я не выхожу, а кого-то из своих…полный бред…никто из навахо не пошел бы на это!

-Но Вы угрожали ему?

-Естественно! Он осрамил меня при всем поселке! Если бы я была молода как ты, то точно бы убила его! Но не сейчас…ему просто повезло! – Рявкнула старуха в негодовании.

-Так или иначе, Вы знаете что-то, что могло бы помочь нам… - спокойно продолжил Уинстер.

-Спроси меня, и я тебе скажу… - искренне ответила женщина, что было довольно неожиданно, учитывая ее прошлый настрой.

-С кем встречались Вы прошлой ночью? – Решил прямо действовать Оливер.

-Встречалась? – Старуха удивленно посмотрела на агента, но по взгляду того, поняла, что уйти от ответа ей не удастся. – С мужчиной. Чужаком. Он вышел на меня случайно. Один из тех, кто покинул нашу резервацию,рассказал ему обо мне. Я помогала его матери. Она сильно болела после смерти мужа… - На этой фразе Белая Лилия немного прервалась, чтобы сделать глоток свежего травяного чая и, судя по всему, отогнать воспоминания о собственном супруге, погибшем много лет назад. – Но ей уже никто не мог помочь…

-Почему?

-Она не хотела оставаться с нами, и ее душа уже была на половине пути к тому миру, где живут мертвые. Она хотела как можно скорее воссоединиться с тем, кого любила всю жизнь. – Уна Сиху тяжело вздохнула и с грохотом поставила железную кружку на стол.

-Тот мужчина…как его звали? Вы часто с ним виделись? – Уточнил мужчина.

-Откуда мне знать? Я не спрашивала его имени. Просто захотела помочь, потому что… - Старуха осеклась и сморщилась, не желая продолжать.

-Потому что когда-то Вам никто не помог? – Осторожно завершил за нее фразу Оливер.

Уна Сиху снова посмотрела на него и, ухмыльнувшись, кивнула.

-Никто. Я не часто с ним виделась. Только один раз ко мне приходили его дети. Но я отослала их обратно, сказав, что буду работать только с ним самим. Он не давал мне ничего, нет. - Опередив вопрос, сказала женщина.

-Вам просто хотелось ему помочь. – Подтвердил агент. - А кто навел его на Вас? Вы сказали, что это был один из тех, кто покинул резервацию?

-Да. Один человек из вашего мира, писатель, он проходил обряд здесь, потому что хотел забыть покойную жену.

Оливер в вопрошающем удивлении поднял глаза на старуху.

-Фил Лютер?

-Откуда мне знать, я его паспорт не проверяла! – Буркнула она.

Старуха села на скрипучий стул, прогнувшийся под ее хоть и небольшим весом.

- Я не думаю, что могу тебе еще чем-то помочь. – Пробурчала она.

-Да, конечно, спасибо. – Оливер вдруг почувствовал, что ему нужно обязательно уйти отсюда, что здесь ему нельзя, просто не стоит больше оставаться. Мужчина быстро направился к выходу, но его остановила последняя фраза собеседницы:

-Кстати, передай Кетрин, что шаман у себя. – Приветливо улыбнулась та и скрылась в спальне.

Оливер не поворачиваясь, остановился в дверях и несколько секунд простоял так, обдумывая, почему именно для Кетрин необходимо это послание?

***

Пока комиссар удобно расположился на мягком диване с аляпистой цветастой обивкой и наблюдал за носками своих только сегодня утром вычищенных ботинок, агент Марлини расхаживал по небольшой, но уютной гостиной в одном из современных домов поселения. Это было одно из тех самых быстровозводимых сооружений, которые стали популярны в последнее время. Рядом с диваном, на котором столь по-хозяйски расположился Лафарг, стояла такая же деревянная тумба, как и в других домах навахо, только несколько большего размера. Она была покрыта белой салфеткой с причудливым узором, а на салфетке стоял стеклянный графин с лимонадом.

Марлини приостановился и внимательно посмотрел на этот графин. Не то чтобы он хотел пить, но аромат сахарного сиропа, лимона и еще чего-то очень вкусного заставил мужчину невольно сглотнуть, опустить взгляд и продолжить двигаться дальше. Дальше – это значит дойти до восточной стены дома, поднять взгляд с пола, посмотреть на картины, висящие на стене, тяжело вздохнуть, развернуться на каблуках и продолжить свой путь к западной стене, а дойдя до нее, вновь поднять взгляд, посмотрев на глиняные маски каких-то индейских духов, опустить голову и повернуть назад.

Лафарга сначала мало беспокоило это расхаживание, и он постарался сосредоточиться на чем-то постороннем, но тут по телевизору стали показывать новости, что и привлекло внимание комиссара. В течение последних месяцев ни один выпуск не обходился без репортажа об Ираке, об оружии массового поражения, без заявления президента, обвинявшего Саддама в связях то с одной, то с другой террористической организацией. Лафарг что-то буркнул про себя, когда на экране появился Буш-младший, и, судя по лицу комиссара, это не было чем-то даже издалека похожим на комплимент.

Так или иначе, в тот момент, когда Лафарг уже был готов высказать свое мнение по поводу современной политической обстановки в комнату вошла хозяйка дома. Молодая женщина встала в дверях, словно это она была в гостях у агентов, а не они пришли к ней с расспросами.

-Господа, я могу предложить вам лимонад? Чай? Кофе? – вежливо спросила она.