- Привет, детка. В чем дело? - Спросила Миранда.
- Ну… э-э… я… мам, прости меня за то, как я себя вела.
Кэролайн что-то прошептала на заднем плане, и Кэссиди поправила себя. - Как мы себя вели.
С горящими глазами Миранда крепко обняла Андреа и задышала в трубку. - О, милая.
Кэссиди шмыгнула носом и продолжила: - На самом деле мы не хотим жить с папой. Мы хотим жить с тобой.
Андреа встревоженно подняла голову, но Миранда улыбнулась ей сквозь слезы.
- Мои сладенькие девочки…
Теперь, когда ее грудь свободно вздымалась от такой любви к дочерям, к молодой женщине в ее объятиях и к этой новой возможности в жизни, Миранда не могла понять, с какой стати она закрылась на столько лет. Сдерживание эмоций было частью ее защитного механизма отрицания и внутреннего подавления. Отныне, однако, делиться своим душевным состоянием с самыми важными для нее людьми станет приоритетом.
- Я так счастлива слышать это - прошептала она, ее голос срывается. - И я хочу, чтобы вы обе знали, что я также очень сожалею о своем поведении. Я подвела вас, девочки… - она с трудом сглотнула, борясь с чувством вины и сожаления, - и я не была хорошей матерью.
- Все в порядке, мамочка, - сказала Кэссиди, шмыгая носом.
- Нет, все не в порядке, дорогая. - Миранда не согласилась. - Но я исправлюсь. Отныне я буду настоящей мамой.
Андреа, щеки которой блестели от ее собственных слез, тихо прижалась губами к ладони Миранды, и этот жест стер последние остатки сомнения в ее сердце. Раскрыться и поделиться своей человечностью с кем-то достойным было не признаком слабости, а признаком любви.
- Я обещаю.
И это не было одним из тех нерешительных обещаний, которые она давала в прошлом, которые так легко забывались или отодвигались в сторону ради бизнеса. Независимо от того, какое будущее уготовано ее карьере, Миранда была полна решимости наладить отношения с дочерьми.
- Я люблю тебя, мамочка, - прошептала Кэссиди, и Кэролайн подхватила: - И я!
- И я люблю вас, мои дорогие, милые деточки.
Она услышала, как Кэролайн хихикнула, и легко представила, как Кэссиди закатывает глаза, когда она говорит: - Ну, мааам, мы же не дети!
- Ты всегда будешь моим ребенком, Боббси. - Она подчеркнула ласкательное имя, понимая, что, несмотря на редкие жалобы, ее дочери все еще любят, когда их называют в честь любимых детских книжных персонажей.
- Эй, мам? - Кэролайн снова говорила по телефону.
- Да? - Спросила Миранда, осторожно вытирая следы слез со щек Андреа.
- Ничего, если мы все равно проведем Рождество с папой? Кен и Сара приедут, и мы собирались посмотреть Чайскуфского.
- Кого? - Поинтересовалась Миранда.
- Да, - вмешалась Кэссиди. – Щелкунчика.
Миранда фыркнула. О, Чайковский!
Потом она поняла, что не будет с дочерьми на каникулах, и на сердце у нее стало тяжело при мысли, что ей все равно придется ждать до Нового года, чтобы увидеть их снова. Это была всего лишь одна лишняя неделя, а потом она получит их обратно.
- Мы уже давно договорились, что ваш отец пригласит вас к себе на Рождество в этом году, помните? Все в порядке, мои дорогие. Мы скоро увидимся.
- Окей. Спасибо, мам, - сказала Кэролайн, прежде чем задуматься. – А ты на Рождество будешь одна?
Миранда посмотрела на Андреа и улыбнулась.
- Нет, я буду не одна. - При этих словах молодая женщина улыбнулась ей в ответ. - Андреа будет здесь со мной. Мы будем праздновать вместе.
- Хм … ладно … хорошо… наверное.
Судя по тону, дочери подозревали, что между ней и Андреа происходит что-то еще, но именно такой разговор Миранда не хотела вести по телефону.
- Не беспокойся обо мне, Боббси.
Андреа нежно погладила ее по пальцам, прежде чем медленно поцеловать каждую костяшку, и в каком-то смысле Миранда была рада, что у нее будет немного больше времени наедине с молодой женщиной.
- Но мы же поговорим с тобой по скайпу, да? - Спросила Кэролайн.
- Обещаю, дорогая.
Потом Миранда услышала в трубке школьный звонок.
- О, нам надо идти, мам.
- Я люблю вас, мои дорогие. И я буду скучать по вам и думать о вас каждый день. Звоните мне, когда захотите, ладно?
- Поняла! - и Кэссиди прокричала на заднем плане: - Мы тоже тебя любим, мамочка.
- Пока!
- Пока!
Миранда вернула телефон на столик и тут же наклонилась, чтобы обнять Андреа как можно крепче.
- Мои девочки возвращаются, - выдохнула она, уткнувшись лицом в шею молодой женщины, и пока она плакала от облегчения, теплые руки гладили ее по спине, а сладкие губы успокаивающе прижимались к виску.
- Я так рада за тебя, Миранда, - прошептала Андреа.
Несколько минут они обнимались молча, слегка лаская друг друга по лицу. Прежнее возбуждение Миранды прошло, и теперь она просто купалась в любви Андреа. Она так ярко сияла в ее глазах, лежала на этих полных губах и говорила с ней через самое слабое прикосновение. Миранда никогда не видела и не чувствовала ничего более прекрасного.
- Я люблю тебя, - мягко проговорила она, касаясь кончиками пальцев губ.
Андреа убрала руку и глубоко вдохнула через нос.
- Миранда… - дрожащим голосом выдохнула она. - Я … я тоже тебя люблю.
На короткое мгновение Миранде показалось, что ее грудь вот-вот разорвется от нахлынувших эмоций, но она позволила волнам пройти сквозь себя и смыть все оставшиеся следы тьмы в ее сердце. Она поцеловала Андреа в большой палец, потом в запястье, прежде чем дотянуться до шеи и притянуть сияющее лицо молодой женщины к себе. Она благоговейно потерлась уголком рта о подбородок Андреа, наслаждаясь нежной кожей и уже таким знакомым запахом. Для человека, который провел большую часть своей жизни в постоянном движении, она теперь с радостью никогда больше не сдвинется с места.
- Рррррггл …
Что это было, черт возьми?
- Гррррррррггг…
Андреа начала дрожать, пытаясь подавить смех.
Развеселившись, Миранда прошептала ей в волосы: - Дорогая, ты хочешь еще немного отдохнуть, или нам лучше встать и позавтракать?
- Завтрак, пожалуйста, - со смешком проговорила молодая женщина. - Но я не хочу двигаться, - добавила она с поцелуем.
- Я тоже не хочу двигаться, - Миранда крепче обняла Андреа, чтобы подчеркнуть свои слова. - Но ты не единственная, кто голоден, и нам понадобится пища.
При этих словах Андреа подняла глаза, скептически приподняв бровь. - А мы можем?
- О, да, - прошептала Миранда, облизывая губы. - Так и сделаем.
В глазах Андреа мелькнула искорка, которую Миранда узнала по их многомесячной совместной работе. Она поняла, что Андреа всегда, пусть и подсознательно, отвечала на ее флирт. Миранде стало ясно, что их отношения развивались с самого начала, хотя в то время никто из них об этом не знал. Многие люди, вероятно, сравнили бы их с кошкой и мышью, хищником и добычей. Однако Миранде гораздо больше казалось, что если ей придется быть кошкой, то Андреа будет котенком-подростком. Молодая женщина была, возможно, менее опытной, иногда неуклюжей, все еще совершенно невинной и наивно жаждущей исследований, но Миранда видела в Андреа много себя, и она чувствовала, что скоро наступит время, когда молодой котенок вырастет в гордого, сильного кота.
Миранда не могла дождаться.
- Пойдем.
Она высвободилась из одеял и поднялась с дивана, увлекая за собой молодую женщину.
Пока Андреа готовила завтрак из овсянки и фруктов, Миранда прислонилась к кухонному столу и размышляла, когда именно она согласилась вернуть углеводы обратно в свою жизнь. За последнюю неделю Андреа постепенно переключила их питание с преимущественно белковой диеты на цельные продукты с высоким содержанием углеводов и клетчатки, и как бы это ни шло вразрез с ее многолетними ограничениями, Миранда не возражала.
Глядя, как Андреа нарезает манго, Миранда услышала, как заговорил ее собственный желудок. Возможно, это был знак того, что наряду со многими другими ограничениями, которые она привыкла устанавливать для себя в своей личной и профессиональной жизни, она откажется и от этого конкретного правила. Контроль над каждой мелочью был необходимым условием ее выживания. Теперь, однако, Миранда больше не хотела выживать. Она хотела жить.
