Когда дело касалось ее работы, у Миранды была набита рука, и она могла одним прикосновением оценить, как поведет себя ткань при любых обстоятельствах: заставит ли определенный покрой платья изящно упасть или оскорбительно свисать с тела модели. Она всегда любила прикасаться к роскошным материалам новых коллекций, но до сих пор Миранда просто приписывала это исключительному, торжествующему чувству быть первым человеком, открывшим потрясающие творения и новаторский, молодой талант. Когда дело доходило до одежды и аксессуаров, она оставалась преимущественно тактильной в восприятии на протяжении всей своей карьеры, и теперь до нее дошло, насколько важно прикосновение в ее способе понимания мира.

Однако то, что ее и без того чувствительное тактильное восприятие могло быть усилено другим человеком, было новым. В конце концов, она не позволяла своим прежним отношениям существовать на таком интимном уровне. Просто заснуть в объятиях друг друга было немыслимо в прошлом, потому что ее потребность в личном пространстве всегда заставляла ее избегать физического контакта помимо секса.

Теперь же она упивалась этим.

Исчезла преграда, которую она с трудом поставила на место несколько дней назад, когда проснулась в таком же положении рядом с Андреа. Уверенная в себе и как ребенок, получивший разрешение съесть не одно, а все печенье в банке, она сильнее прижала пальцы к ягодицам молодой женщины. Она благоговейно массировала тонкий хлопок трусов в такт движениям ноги, медленно, но целеустремленно. Было трудно не тереться о бедро, расположенное между ее собственными ногами, и Миранда почти зарычала на шею Андреа, удивляясь, как молодая женщина могла продолжать спать при всем этом.

Андреа, однако, продолжала спать, неподвижно, если не считать глубокого, ровного дыхания, которое заставляло ее грудь мягко прижиматься к боку Миранды. Одна из рук Андреа покоилась ладонью вниз, чуть выше левой груди Миранды, и едва уловимый пульс, бьющийся так близко к сердцу Миранды, усиливал рой ощущений, которые постепенно угрожали захлестнуть ее.

Ее кожа гудела, как будто все оставшееся пространство между ней и Андреа стало электрически заряженным, и она усилила давление своей ноги, снова потерлась вверх и вниз, чтобы прогнать дрожь, которая где-то по пути стала бесспорно сексуальной.

Я так близко…

Вздрогнув, Миранда убрала ногу в сторону.

Что я делаю?!

Сердце стучало в ушах, а широко раскрытыми глазами она смотрела в потолок. И все же, не желая просто оттолкнуть Андреа от себя и сбежать с дивана, она позволила урагану внутри себя остаться, словно внимательно наблюдая за диким, непредсказуемым зверем с достаточно безопасного расстояния, а не просто стреляя в него из страха.

Хотя она перестала двигаться, ее тело все еще гудело, как чугунный колокол, глубоко резонирующий от звуковых волн собственного звона. Пораженная тем, что ей удалось возбудиться от одного лишь трения ткани между ней и Андреа, она судорожно выдохнула и со смесью гордости и волнения повернулась и нежно уткнулась носом в щеку все еще спящей юной женщины.

Ощущения внизу живота задержались, угасая мучительно медленно, и Миранда безуспешно пыталась успокоить дыхание. Даже безмятежность тихого утра не помогала, потому что богатый, золотистый свет и свежий воздух только усиливали ее состояние осознанности.

Каждая частичка ее тела, прикасавшаяся к Андреа, словно пульсировала, жила своей собственной жизнью, и Миранда быстро поняла, что ей не хватает терпения, чтобы оценить затянувшееся, непреднамеренное поддразнивание. Ей нужно было взять себя в руки, иначе она взорвется.

- Шшш…, - вдруг прошептала Андреа, и ее лицо повернулось, чтобы прижаться успокаивающим поцелуем к скуле Миранды.

- Ты удивительная, - продолжила она, ее рука скользнула с груди женщины вниз по ее руке, чтобы соединить их пальцы.

- Ты все это время не спала? - Прохрипела Миранда, не зная, должна ли она чувствовать себя смущенной или преданной. Но Андреа потерлась о ее нос и поцеловала так нежно, что Миранда просто почувствовала себя любимой.

- Да. Прости, я просто … - она снова поцеловала ее, - казалось, что у тебя был… момент. Я хотела испытать то, что ты чувствуешь … через тебя. - Она подняла голову, чтобы они могли посмотреть друг другу в глаза, и улыбнулась. - Доброе утро.

Миранда подняла бровь, но не смогла сдержать ухмылку, которая, как она знала, так нравилась Андреа.

- Ты разбудила меня, когда провела ногой по моей икре. Что было очень приятно, - продолжила молодая женщина с немного мечтательной улыбкой. - Но потом ты стала такой напряженной, что я не хотела тебя отвлекать. - Она наклонила голову и вдруг застенчиво добавила: - все, что я могла сделать, это спокойно лежать здесь, обнимать тебя и… наблюдать. Стараясь не вмешиваться.

- О, но ты все-таки вторглась, - ответила Миранда, ободряюще сжимая руку Андреа. - В хорошем смысле. Я чувствовала тебя везде.

- Везде? - Молодая женщина покраснела, ее глаза заблестели.

- Везде, - повторила Миранда сдавленным шепотом.

Она хотела подождать, чтобы их отношения развивались медленно, чтобы дать Андреа достаточно времени, чтобы привыкнуть. Но ее тело все еще гудело, и молодая женщина смотрела на нее с такой внимательной нежностью, что Миранда знала, что она займется любовью с Андреа Сакс прямо здесь и сейчас, на скрипучем диване в красно-золотом рассвете.

- Знаешь, какой сегодня день? - Андреа заговорила прежде, чем Миранда успела опустить лицо для поцелуя. - Сегодня понедельник. Прошло пятнадцать дней после Парижа.

Потеряв всякое чувство времени на острове, Миранда не обратила внимания на дату, но быстро поняла ее значение.

- Никто из нас больше не работает на «Элиас-Кларк», - заключила она. - Теперь мы официально, - она подняла руку из-под одеяла, чтобы заправить прядь волос Андреа за ухо, - просто два человека…

- … два взрослых … - Прошептала Андреа, медленно наклоняясь.

- … две женщины, - выдохнула Миранда, ее губы были меньше чем в дюйме от губ Андреа.

Но прежде чем их губы соприкоснулись, на соседнем столике зазвонил телефон.

Не обращай внимания, мысленно взмолилась Миранда.

Тем не менее, оставаясь всегда эффективным помощником, Андреа подняла глаза и потянулась к телефону.

- Какой смысл в уединенном доме, когда все еще могут добраться до нас?! - Пожаловалась Миранда, закатывая глаза и едва сдерживаясь, чтобы не поджать губы, что, несомненно, выглядело бы как капризная гримаса. Быстрый поцелуй в кончик носа нисколько не успокоил ее гнев.

- Это может быть важно, - услужливо подсказала молодая женщина.

Миранда могла только ворчать.

- Видишь? Это Кэролайн. - Андреа указала на дисплей, и Миранда тут же почувствовала, как ее волнение превращается в надежду.

- Дай трубку.

Действительно обрадовавшись возможности поговорить с дочерью, Миранда без колебаний взяла переданную в руки трубку и ответила.

- Привет, Боббси!

- Привет, мам, - весело поприветствовала ее Кэролайн. - У тебя сонный голос. Ты все еще в постели? Я тебя разбудила?

- Нет, дорогая, ты меня не разбудила, - ответила Миранда, ухмыляясь Андреа, которая прижималась к ее груди, обнимая ее за талию.

- Сколько там времени? Разве ты не должна быть в школе? - Продолжала Миранда, легонько проводя пальцами по волосам Андреа.

- У нас обеденный перерыв, мам.

- У нас ?

- Да, Кэсс тоже здесь.

Миранда закрыла глаза от нахлынувших на нее эмоций, когда услышала, как ее вторая дочь говорит на заднем плане.

- Привет, мам.

- Приятно слышать вас обеих, - сказала она дочери. - Я очень скучаю по вам, девочки.

- Мы тоже по тебе скучаем, мам. Я … хм … Кэсс хочет тебе кое-что сказать…

Между близнецами возникла небольшая суматоха и шепот.

- … нет, ты это сделаешь… … это ты на меня разозлилась… … но мне стыдно… … Кэсс, просто сделай это. Сейчас.

- Хм … Привет, мам … это я, Кэсс, - раздалось с другого конца провода.