— Благодарю вас, — произнес прохладный женский голос. — Посетитель, возьмите, пожалуйста, значок и прикрепите к мантии спереди.

Что-то щелкнуло, затрещало, и рыжеволосая увидела какую-то штучку, скользнувшую по металлическому желобку для возврата монет. Это оказался квадратный серебряный значок с надписью: «Пенелопа Флорес. Дисциплинарное слушание». Она приколола значок к своему платью. Вновь послышался женский голос:

— Уважаемый посетитель, вам необходимо пройти досмотр и зарегистрировать вашу палочку у дежурного колдуна, чей пост находится в дальнем конце атриума.

Пол телефонной будки дрогнул, и она медленно поползла вниз. Слизеринка опасливо смотрела, как тротуар за стеклянными стенками поднимался все выше, пока темнота не сомкнулась у них над головами. После этого она некоторое время ничего не видела. В ушах раздавался только однообразный механический звук подземного перемещения. Примерно через минуту (хотя Пенни показалось, что времени прошло куда больше) её ступни озарила полоска золотистого света. Расширяясь, свет постепенно залил все её тело и наконец ударил в глаза, заставив моргать.

— Министерство магии желает вам приятного дня, — сказал женский голос.

Дверь будки распахнулась, и Сириус вышел. Пенни — за ним, разинув в изумлении рот.

Они стояли в конце очень длинного, великолепного зала с темным паркетным полом, отлакированным до зеркального блеска. На переливчато-синем потолке сияли золотые символы, которые перемещались и видоизменялись, делая потолок похожим на огромную небесную доску объявлений. В стенах, обшитых гладкими панелями из темного дерева, было устроено множество позолоченных каминов. Каждые несколько секунд в том или ином камине на левой стене с мягким свистом кто-то появлялся — либо волшебница, либо волшебник. Справа перед каминами стояли небольшие очереди желающих покинуть Министерство. Посреди зала Пенелопа увидела фонтан, представлявший собой золотую скульптурную группу крупней, чем в натуральную величину, в центре круглого бассейна. Самая высокая из фигур изображала благородного чародея, взметнувшего в воздух волшебную палочку. Вокруг него стояли красивая волшебница, кентавр, гоблин и эльф-домовик. Последние трое смотрели на волшебницу и чародея снизу вверх, с обожанием. Из концов волшебных палочек, из наконечника стрелы кентавра, из острия гоблинской шляпы и из ушей эльфа били сверкающие струи, и журчание воды примешивалось к хлопкам трансгрессии и к шороху бесчисленных подошв. Сотни волшебников и волшебниц большей частью по-утреннему хмурых, шли к дальнему концу атриума, где виднелись золотые ворота.

— Туда, — сказал Блэк.

Сириус и Пенни присоединились к потоку сотрудников Министерства, одни из которых несли шаткие стопки пергаментов, другие — потертые портфели. Кое-кто читал на ходу «Ежедневный пророк». Минуя фонтан, Флорес увидела сверкающие на дне бассейна серебряные сикли и бронзовые кнаты. Рядом на маленькой потускневшей табличке было написано: «ВСЕ ДОХОДЫ ОТ ФОНТАНА ВОЛШЕБНОГО БРАТСТВА ПЕРЕДАЮТСЯ БОЛЬНИЦЕ СВЯТОГО МУНГО.»

«Если не исключат из Хогвартса, пожертвую десять галеонов», — подумалось Пенелопе в отчаянии.

— Сюда, Пенни, — сказал Сириус, и они вышли из толпы сотрудников, направлявшихся к золотым воротам. Слева от них за столом, под табличкой с надписью «Охрана», сидел плохо выбритый волшебник в переливчато-синей мантии. При их приближении он поднял глаза от «Ежедневного пророка».

— Я сопровождаю посетителя, — объяснил Блэк, показывая на Пенни.

— Сюда, пожалуйста, — сказал дежурный скучающим голосом.

Флорес подошла к нему ближе, и волшебник, подняв длинный золотой прут, тонкий и гибкий, как автомобильная антенна, провел им по телу Пенни сверху вниз спереди и сзади.

— Волшебную палочку, — буркнул дежурный колдун-охранник, положив золотой щуп и протянув ладонь. Пенелопа дала ему палочку. Охранник опустил ее на странное латунное приспособление — подобие весов, но с единственной чашечкой. Устройство завибрировало. Из щели в его основании проворно выползла узкая полоска пергамента. Волшебник оторвал ее и прочел, что на ней было написано:

— Тринадцать дюймов, внутри волос единорога, каштан, используется три года. Так?

— Так, — нервно подтвердила Пенни.

— Это мне, — сказал охранник, накалывая пергамент на небольшой латунный шип. — Это вам. — Он сунул Пенелопе волшебную палочку обратно.

— Спасибо.

Спустившись в подземный этаж, волшебники вошли в массивную дубовую дверь. Они стремительно пошли по коридору, совершенно не похожему на те, что Пенни видела наверху. Голые стены. Никаких окон и никаких дверей, кроме одной совершенно черной в дальнем конце коридора. Девушка думала, что в нее-то они и войдут, но Сириус схватил её за руку и заставил повернуть налево, где оказался проем, ведущий на лестницу.

— Вниз, — пояснил Блэк, — Сюда даже лифт не ходит, такая глубина.

Добравшись до низа лестницы, они побежали по другому коридору, сильно смахивающему на тот, что в Хогвартсе вел в команаты отца Пенелопы. В держателях, укрепленных на грубых каменных стенах, горели факелы, освещая массивные деревянные двери с железными засовами и обитыми железом замочными скважинами.

— Зал суда номер десять.

Блэк резко остановился перед темной закопченной дверью с огромным железным замком. На ней висела табличка, которая горела красным светом и гласила: «Не входить! Идёт подготовка к дисциплинарному слушанию.» Пенни села на стоящий рядом диванчик и начала нервно теребить подол платья. Ей было безумно страшно. В один момент Сириус опустился перед ней на корточки:

— Пенни.

Девушка вопросительно посмотрела на мага.

— Не волнуйся, — мягко сказал Блэк, успокаивающе погладив Пенелопу по запястью, — на самом деле, это не так страшно, как может показаться. У меня, всё же, есть в этом кое-какой опыт, — усмехнулся Бродяга, а Пенни усмехнулась в ответ, — Всё пройдёт гладко. А если нет, то я сам буду разбираться с этой… Амелией Боунс, — произнося имя женщины, Сириус скривился. Пенелопа посмеялась, а таблица в это время загорелась зелёным цветом.

— Ну, иди, — подоткнул Блэк.

— А ты? — воскликнула девушка, — Ты что, не пойдёшь со мной?

— Нет, Цветочек, мне нельзя, — вздохнул Сириус, — удачи.

Сердце Пенни выбивало бешеную дробь прямо в горле. Она с трудом сглотнула, повернула тяжелую железную дверную ручку и вступила в зал суда.

***

Пенни шагала по каменным коридорам Хогвартса в сторону кабинета директора. Минерва подозвала девушку к себе, а зачем, Пенни не знала.

Суд снял с девушки все обвинения. Оказалось, что нападение на волшебницу засняли обыкновенные маггловские камеры видеонаблюдения. Именно они смогли помочь ей, ведь магия при магглах простительна в случае опасности. На следующий день Пенелопа прибыла в замок, и я думаю не стоит говорить о том, что все были ей рады — это и так понятно. В тот же вечер директор вызвал рыжую в свой кабинет. Пенни догадывалась, что старик будет разговаривать с ней на тему суда.

Назвав пароль, который звучал как «сахарные тростинки», Пенелопа поднялась по лестнице и оказалась в кабинете. Это была круглая, просторная комната, полная еле слышных странных звуков. Множество таинственных серебряных приборов стояло на вращающихся столах — они жужжали, выпуская небольшие клубы дыма. Стены увешаны портретами прежних директоров и директрис, которые мирно дремали в красивых рамах. В центре громадный письменный стол на когтистых лапах, а за ним на полке — потертая, латаная-перелатаная Волшебная шляпа.

— Здравствуте, мисс Флорес, — мягко поздоровалась Минерва.

Пенелопа вздрогнула, не ожидая увидеть здесь декана львиного факультета.

— Вы, верно, забыли, что Дамблдор временно покинул школу? — осведомилась Макгонагалл.

— Да, извините, — пробормотала Пенелопа в ответ. Альбус Дамблдор был вынужден покинуть школу, а всё из-за этой жабы Долорес. Пенелопа её терпеть не могла. Это розовое недоразумение делало такие глупые запреты, что даже смешно. «Мальчикам и девочкам не приближаться друг ко другу ближе, чем на восемь дюймов*». Разве это не глупо? Ещё Пенни слышала о том, что методы наказания у Амбридж довольно…жестокие. Часто, когда ученик после уроков выходил из её кабинета, у него на руке появлялась высеченная надпись «я не должен лгать». Но что очень странно, то никто, ни один человек из Слизерина не был наказан таким образом. Чаще всего страдали гриффиндорцы. Всё дело в том, что практически все ученики змеиного факультета были частью так называемой «Инспекционной Дружины», в том числе и Драко. Они могли снимать баллы с любого, но главной их задачей было найти Отряд Дамблдора. Малфой не знал о том, что его девушка состоит в этом самом отряде, а она и не говорила.