— Да что ты вообще во мне нашёл, Габриэль? — почти с ненавистью спросила Клара. Архангел молча ждал, что она скажет дальше. — Что тебе нужно от меня? Ты таскаешься за мной потому, что я предпочла твоего брата? Потому что никто не отказывает архангелу Габриэлю?

Габриэль молча слушал, стиснув зубы. Он не сводил с неё глаз, и Кларе начало нравиться его дразнить. Она улыбнулась и сделала шаг назад.

— А что, если я скажу, что у тебя был шанс? Что тогда, у миссис Оллфорд, я подумала, что ты лучше него, что я хочу именно тебя.

Габриэль всё ещё держался, но Клара начала замечать его напряженность. Он терпеливо выслушивал всё, что она ему говорила, но внутри всё закипало, и Клара почти физически ощущала нараставший в нём гнев. Она снова не сдержала улыбки, подумав, что Люцифер уже сжал бы ей глотку и заставил бы пожалеть о дерзости, но Габриэль не такой. Он будет слушать ровно столько сколько она сочтёт нужным. Во всяком случае именно так она о нём думала.

— Но ты решил сдать позиции. Уступил место старшему брату. Скажи, Гейб, почему? Ты был так самоуверен или же просто слеп? — продолжала давить Клара. — Будь он на твоём месте, неужели он поступил бы так же?

— Замолчи, Клара, — тихо сказал Габриэль.

— Что? Прости, я не расслышала, — сказала Клара, приложив руку к уху. — Ты слабак, Гейб. Младший брат, который не в силах отвоевать своё. Ни в Раю, ни среди людей.

Габриэль сам не понял, в какой момент потерял контроль над собой. Его глаза загорелись голубым светом, а рука сжала горло Клары. Он прижал её к стене и поднял над землёй. Вместо страха на лице Клары читалось торжество. Она обхватила ногами его за талию. Габриэль собирался сказать ей что-то насчёт того, что уже неважно, что он нашёл в ней тогда, ведь теперь она — демон, но неведомая сила заставила его податься вперёд.

Не отпуская горла Клары, он впился губами в её губы. Позабыв обо всём, включая то, что Клара больше не была собой, он целовал её, и это было совсем не так, как в его иллюзиях. Она была настоящей. Её мягкие губы прекрасно сочетались с его, будто они созданы друг для друга. Он старался запомнить её вкус, ощущения от прикосновений к ней. От переполнивших его чувств он закатил глаза. Но всё закончилось, когда его пронзила острая боль. Он резко отпрянул от Клары. На её губах осталось немного его крови. Он коснулся кончиками пальцев своей нижней губы, которую прокусила Клара. Не сказав ни слова, он исчез, а она, потеряв в его лице опору, упала на пол.

— Я знаю, что ты где-то здесь, Габриэль! — громко сказала Клара, прохаживаясь по дому. — Ты бы не бросил меня одну. Так покажись же!

Она осматривала комнату за комнатой, но архангела нигде не было. Она улыбнулась. Ей доставляло почти садистское удовольствие играть с его чувствами.

— Ты дуешься, потому что я сделала тебе больно? Ну, прости меня, — говорила она, открывая очередную дверь. — Обещаю, я больше так не буду. Хотя, твоя кровь… ммм…

Габриэль сидел на чердаке. Он не боялся, что она обнаружит его, так как он скрылся от её глаз. Губа успела зажить, но не рана на его душе. Он откинул голову назад, упираясь в стену. По его щекам катились слёзы. Он должен был найти способ вернуть её прежнюю. Даже если она больше никогда не заговорит с ним, даже если ему придётся умереть.

***

— Дин, мне кажется, мы здесь уже были, — сказал Сэм, глядя по сторонам. Они без устали шли куда глаза глядят, надеясь обнаружить хоть что-то отдалённо напоминающее выход.

— С чего ты взял? — спросил Дин.

— Вот, этот камень я вижу уже в пятый раз, — объяснил Сэм. Старший Винчестер вздохнул и со всей силы пнул указанный братом ориентир.

— Напомни мне убить с особой жестокостью Габриэля и Горделиуса, когда вернёмся, — сказал он.

— Я уже начинаю сомневаться, что так уж хорошо, что Ад опустел, — заметил Сэм.

— Здорово, мальчуки, — послышался голос, и оба Винчестера обернулись. Они направляли оружие на бывшего Короля Ада, который и не думал защищаться.

— Кроули! — воскликнул Дин, затем чуть тише: — Выглядишь хуже портовой шлюхи.

— Спасибо, Дин, — поджав губы, ответил он. — Как прогулка в Аду?

— Прекрасно. Смотрим достопримечательности, фотографируемся, — отозвался Дин.

— Тебе-то что? — спросил Сэм.

— А то, что я здесь, чтобы вытащить вас отсюда, — серьёзно заявил Кроули. Оба Винчестера всем своим видом выразили недоверие. — Не бесплатно, само собой.

— Конечно. Как же иначе, — не унимался Дин.

— Слушайте, я вытащу вас отсюда, а вы… заберёте от меня дочь Люцифера. Мне плевать, что вы с ней сделаете. Просто заберите её!

— Что? — не верил своим ушам Сэм.

— Лось, ты оглох?

— В чём подвох, Кроули? Ты же из штанов выпрыгивал, чтобы прибрать её к рукам, а теперь вот так просто отдаёшь?

— Послушай, Дин, я выбрался сюда с огромным трудом. Мне пришлось час петь ей колыбельную, и качать на руках. Она контролирует мои силы, манипулирует мною как хочет. Это совсем не то, на что я рассчитывал. Так как, мы договорились?

Винчестеры переглянулись. Не похоже было, чтобы Кроули замышлял какой-то подвох. Выглядел он слишком потрёпанно, и явно был в отчаянии. Как и они. Немного подумав, Дин спрятал пистолет.

— Веди.

========== Осознание ==========

Клара снова бежала. На этот раз через хвойный лес, окружавший домик у озера. Она замечала, что не задыхается от долгого бега, а мышцы в ногах не ноют от боли, а с каждым километром разогреваются сильнее и выдают ещё большую скорость. Она оставила Габриэля и свои попытки вывести его на эмоции. Ей физически необходимо было выплеснуть нараставшую внутри ярость, но это можно было сделать и без архангела. Она снова ощутила его влияние. Люцифер больше не казался единственным лучом света в её мрачной жизни, он стал будто лазерным прицелом, под который она то и дело попадала. Необъяснимое чувство заполняло её изнутри в такие моменты. Она ни разу не дала себе остановиться и прислушаться. Ей казалось, что стоит поддаться на его зов, и она утратит себя. Навсегда лишится воли, и больше не сможет смотреть на него, как на… нет, не равного. Равными они не будут никогда. Но раньше Клара не ощущала его силы так явно. Одно его имя холодило кровь. Каин наверняка что-то забыл рассказать ей, когда воскресил её.

К этим воспоминаниям Клара старалась не возвращаться. Она сама себя убеждала в том, что помнила только то, что было до её смерти, а потом она оказалась в «Полночи». Но между этими событиями было и кое-что ещё.

Последнее, что помнила смертная Клара — как агония резко закончилась, и на её место пришёл покой. Как судорога, охватившая всё ещё тело, отступила, и в голове утих скрежет её зубов. Она не услышала плач Хейлель, и подумала, что умерла не она, а её дочь. Конечно, это было невозможно. Нефилим не мог быть мертворожденным. Тишина, которой Кларе так не хватало много часов подряд, начала пугать, но помимо неё была ещё тьма. Клара ощущала себя замкнутой в каком-то изолированном пространстве, будто в парализованном теле. Она не могла дышать, не могла открыть глаза и пошевелиться. У неё не было рта, чтобы закричать, не было сердца, что колотилось бы в отчаянье и ужасе.

Паника и клаустрофобия в неразлучном тандеме охватили то, что осталось от Клары. Её сознание, захваченное в плен неизвестности, молило об избавлении. Если это и была смерть, то она явно что-то забыла. Клара представляла её иначе. Она должна была отключиться, перестать существовать, исчезнуть, но всё это произошло не с ней, а с окружающим миром.

Клара застыла где-то между вдохом и выдохом. У неё не было лёгких, как и тела в принципе, но она помнила, как дышать. Казалось, стоит ей сделать вдох и выдох, и она выберется из этой пропасти. Простые действия, которые она выполняла каждый день, не задумываясь, теперь были сродни древнему магическому ритуалу.