Может, и к лучшему. Потому что мальчик, повзрослев, но не найдя возможностей для реализации необычных талантов и наклонностей, просто спился бы. Или превратился в маньяка. Но как же семья? Мать, отец… Что значит для них потерять ребенка? Она слышала, как администратор выпроваживал сестру пациента обратно в деревню. «Ты ведь патриот своей родины?» Нет, Брикс неплохой парень, но зачем же так казенно, прикрываясь пафосными словами?..

Леонора выключила освещение, потом снова включила все лампы в кабинете. Дисколет куратора бесшумно взмыл вверх с площадки центра и растаял в темноте ночи еще полчаса тому назад. Она подошла к шкафчику с реактивами, приподняла пузатую бутыль с прозрачной жидкостью и, откупорив плотную затычку, плеснула в стакан для воды, стоящий возле кулера. Потом аккуратно убрала бутыль обратно и, зажмурившись, опрокинула обжигающий напиток в рот. Горло сдавило судорогой, но жидкость успела упасть вниз, и почти сразу голову заволокло серым, нестойким, колышущимся туманом. Она тяжело опустилась на то же место, где еще час назад сидел жрец. А может, все не так? Может, мальчишку спасли от мельницы, которая выравнивает и притирает своими жерновами кирпичики, из которых сама же и состоит? А столкнувшись с личностью, неспособной безапелляционно принять ее ценности, начнет потрошить и ломать столь редкий и ценный для кого-то продукт. Леонора включила голомонитор консоли и попробовала активировать инструкцию по обработке результатов тестирования. Оказалось, что весь десятый параграф доступен только в том случае, если сканер передает данные, а объект исследований находится в кресле.

– Ну и хрен с вами…

Она опять распечатала бутыль и наполнила пластиковый стаканчик. На этот раз спирт прошел через пищевод куда проворнее, придав психологу излишнюю в такой ситуации уверенность в своей правоте. Хронометр коммуникатора показывал двадцать три сорок пять. Самое время посмотреть, выключил ли Брикс свою консоль и какие преимущества имеет администратор комплекса по сравнению с рядовым дежурным персоналом. Тихонько просочившись в темный коридор, сунула нос в приоткрытую дверь кабинета. Брикс всегда нервничал, если по какой-то причине его консоль вырубалась из закрытой сети Ордена, настолько нервничал, что предпочитал вообще не отключать консоль. Так и вышло. Призрачное зеленоватое сияние монитора в темной комнате отбрасывало на белые стены замысловатые неприятные тени. Доступа к десятому параграфу не было даже у него. Зато сразу открылась база посещений. Пришлось перенастроить фильтр на прошедшие сутки, и – о чудо! – статистика была девственно чиста. Согласно отображенной таблице никто из пациентов вчера к Леоноре не обращался и никаких тестов она, оказывается, не проводила…

Психолог закинула ноги на столешницу и перешла в меню переписки с Орденом. Нет, обычно она не злоупотребляла спиртным. Лишь пару раз перед экзаменами мальчишки в универе таким образом помогли ей снять стресс. Причем если девушки честно зубрили лекции, то парни только этим и занимались, однако экзамены сдавали куда успешнее своих однокашниц, и это было обидно.

Дверь кабинета бесшумно распахнулась. На пороге стоял Брикс. Он потянул носом воздух.

– Не пойму, ты празднуешь или наоборот? Могла бы и пригласить за компанию…

Отводя глаза от длинных девичьих ног, торчащих над столом, он вошел в кабинет и бросил короткий взгляд на монитор консоли.

– Шла бы ты, Лео, спать, завтра куча отчетов…

Леонора поднялась и, одарив откровенно заинтересованным взглядом вошедшего в собственный кабинет администратора, пошатываясь вышла в коридор. Брикс присел на освободившееся кресло и печально покачал головой. Как монах мог все это предвидеть? Ведь именно он попросил Брикса не закрывать кабинет на ночь. Теперь придется подыскивать нового специалиста, писать длинный отчет о нарушении субординации… «Шило в жопе» – так его бывший куратор в высшей школе управления называл параметр психотипа Альфа, у мальчика он составил тридцать два процента, у него самого этот показатель был равен тринадцати. Вообще показатель выше двадцати пяти встречался редко, и именно он был решающим в отборе, которым занимался Орден. Не сам по себе, конечно, а в совокупности с другими показателями. Зачем им это? Впрочем, на Гернетоне такие характеристики стали бы для мальчишки сущим проклятием. А ситуации, в которую сегодня попала Лео, преследовали бы его постоянно.

Юджин, выплюнув зубную пасту, прополоскал рот, посмотрел в зеркальце на свои ровные блестящие зубы и, улыбнувшись еще шире, стянул с себя тонкую, пропитанную потом ткань спортивного костюма. Гимнастика была здесь такой же обязательной процедурой, как и душ, завтрак или ужин. Сначала все кажется странным, утомительным, порой даже неприятным, потом привыкаешь и уже не можешь себе представить, как можно без этого жить. Холодная вода приятно обжигала кожу, организм привычно потребовал еды. Юджин еще раз поправил бледно-голубую кашаю и вышел из кельи.

В столовой было шумно, но не от болтовни послушников, а от стука разносов и легкого гула вытяжной вентиляции, спрятанной где-то за фальшпотолком. Когда новичок попал в обеденный зал в первый раз, ему он показался ульем, по которому хаотично движутся совершенно одинаковые люди без пола и возраста, но потом привык.

«Мультики в больничке» были, видимо, тоскливыми и кого угодно могли склонить ко сну. Проснулся Юджин в том же кресле – по крайней мере, так он считал, но врачиха была уже другая. Еще одним сюрпризом стала одежда. На нем был обтягивающий комбинезон из очень прочной эластичной ткани. Раньше он такой не встречал. Докторша ласково улыбнулась и пожелала мальчику хорошего дня, а за порогом кабинета его встретила не сестра, а какой-то парень. Незнакомец был одет в черную накидку с широким запа́хом, брит налысо, и если бы не заговорил с Юджином, тот, скорее всего, вообще принял бы его за странный бракованный манекен из одежной лавки.

– Привет. Надеюсь, ты не очень торопишься?

Ровный спокойный голос, казалось, не спрашивал, скорее утверждал. Этот голос словно ухватил мальчика за рукав и потянул за собой.

– Но там сестра…

– Она уехала, ее попросили оставить тебя здесь на некоторое время. Родителей тоже предупредили, поэтому, поверь мне, время у тебя есть.

Юджин понимал, что выходить одному из больнички в город совершенно незачем, но в глубине подсознания подпрыгивал какой-то маленький чертенок, не желавший подчиняться этому лысому чучелу.

– А как же мой хрюхарь, кто его накормит?

«Чучело» бросило на мальчика заинтересованный взгляд, или так только показалось?

– Дикие животные вполне способны эффективно решать проблемы с пропитанием вне зависимости от присутствия человека. Не думаю, что твой хрюхарь умрет с голоду, пока мы с тобой немного пройдемся по зданию. Или тебе это совсем не интересно?

Конечно, он был прав. Очень интересно. А после того, как Юджин под присмотром проводника вошел в просторный, хорошо освещенный зал, большую часть которого занимали доселе не виданные мальчиком механизмы, похожие на огромных металлических птиц, поблескивающих вороненой сталью, он совершенно забыл, что такое время.

– Это тренажеры швертджамперов, космических истребителей. Тебе ведь нравится летать?

От этого ненавязчивого вопроса у Юджина распахнулся рот, а его будущий наставник легонько подтолкнул мальчика к лесенке, ведущей в открытый люк рубки управления кораблем.

Оказалось, что для полетов на этой махине необходимо знать кучу всяких вещей, которые называл наставник: физику, математику, географию, навигацию, геометрию… В общем, Юджин решил задержаться немного в своем новом доме, тем более что, по словам монаха, и отец, и мать были только рады, что их ребенку выпала такая удача – учиться в специальной школе Ордена. Скучать по родным было просто некогда. Уже на следующий день мальчика в группе таких же послушников загрузили на дисколет и высадили на настоящем «необитаемом» острове. Неделю их обучали делать самодельное оружие, разводить огонь, добывать пищу, а на закате мелюзга, звонко смеясь и плескаясь в соленой воде, прыгала на песчаном мелководье одной из бухт сказочного островка. И что интересно, наставники даже не пытались кого-то заставлять что-то делать. Все выходило само собой. Воспитанник задавал вопрос, ему объясняли, показывали, предлагали попробовать, помогали, хвалили, поправляли… Почему раньше было не так? Почему та же сестра по любому поводу орала и норовила отвесить подзатыльник или делала вид, что занята каким-то срочным делом? Может, она сама не знала ответов на его вопросы?..