– Сформируется дефицит квалифицированной молодежи внутри системы, на этом фоне Матери придется положиться на Совет посвященных во многих вопросах управления Орденом. Это наш шанс постараться все изменить или наконец избавиться от нее самой!

Уроп инстинктивно придвинулся вплотную к собеседнику. Он был отпрыском другой богини и одним из тех, кто был знаком с древними документами архива, спасенного монахами после смерти двух последних вечных матерей, уничтоженных Сеей. Он же вместе со Стацином вот уже более тридцати лет вынашивал план избавления Ордена от его бессмертной ведьмы.

– Эта тварь мне не мать! Но это так, к слову. Ты хоть раз за всю свою длинную жизнь мог уличить ее хоть в одной значительной ошибке? Все ее «промахи» рано или поздно оборачивались глубоко продуманными и прекрасно подготовленными последствиями. Поверь мне, Совет ей больше не нужен. Чем больше мы тянем время, тем меньше остается у нас шансов на успех. За последние сто лет она обложилась системами безопасности так плотно, словно это не дворец, а приграничный бастион. И если еще двадцать лет назад ее увлечение интеллектуальными системами выглядело смешным, то теперь я понимаю, как глубоко заблуждался. Система безопасности, система наблюдения и интерпретации, система индивидуального обучения и контроля – все это туфта для молодых посвященных. Эта ведьма давно преступила древний закон и создает персонифицированный искусственный разум. Неужели ты этого не видишь? Нужно было еще при последнем перерождении объявить ее Обретшей Последнее Бессмертие, а ребенка утопить в бассейне.

Стацин убрал ладонь с шеи и демонстративно постучал пальцем по своему лбу. Устало отодвинулся от излишне эмоционального друга, проверил, насколько плотно закрыта дверь в комнату, и только потом снова поднес руку к горлу.

– Сколько человек сейчас сидит перед тобой? А сколько входит в Совет посвященных? Самому молодому советнику едва исполнилось пятьдесят, но у каждого за плечами не только университеты большого мира. Ты ведь не хуже меня понимаешь, что будет после убийства богини: они пожмут тебе руку, а потом публично казнят либо вообще отдадут на растерзание во второй или третий круг, где монахи порвут тебя на клочки как отступника. Советникам, как и всем еще живущим, не нужны конкуренты. Они, как, впрочем, и ты сам, привыкли быть избранными и не видят причин менять свои привычки. Смешно наблюдать за «почками», которые надеются улучшить организм, удалив из него «сердце». Ты зациклился на ведьме, а чего ты хочешь на самом деле? Власти? У тебя ее мало? Тебе претит ее попечительство? Не желаешь ли поинтересоваться у нашей «паствы», у «овечек» с Гернетона, ты сам-то им нравишься? Или, быть может, под твоим руководством Совет сделает их жизнь более счастливой? Брось…

Стацин вытер выступивший на лбу пот и, бросив на собеседника грустный взгляд, скривил на изрезанном морщинами лице ироническую улыбку.

– Богиня более пятисот лет умудрялась водить за нос не только свору жадных и голодных до власти сыновей, но и гораздо более опасных для нее ныне почивших «подруг» Хлою и Эстампу. Три тысячи лет она из воплощения в воплощение вырабатывала механизмы защиты как от внешних, так и от внутренних угроз. И поверь, мы с тобой знаем об этом так мало, что лучше использовать слово «ничего». Она так хорошо научилась манипулировать нами, что больше боится бездетности, или неожиданной старости, или вырождения от внутриродового спаривания. Нужно ждать, ждать и терпеть, готовить последователей. Какой бы опытной и проницательной сволочью она ни была, она просто человек и рано или поздно должна совершить роковую ошибку.

Уроп резко отстранился, поднялся со стула, и его щуплый силуэт направился в сторону выхода из комнаты. Уже распахнув дверь, он гневно бросил через плечо:

– Вот и ты находишься под ее чарами, тебе проще рассуждать о ее превосходстве, а не бороться с гадюкой, выродками которой мы все являемся. Я прожил достаточно, чтобы наконец умереть. Но сделать это я хочу с окровавленным мечом в руках, а не на мягком диванчике возле искусственного камина.

Стацин укоризненным взглядом проводил удаляющуюся по коридору фигуру Уропа. Тот всегда был резок в суждениях и неосторожен в оценках. Странно, что ведьма именно его назначила на роль центральной фигуры в Совете. А впрочем, ничего странного. Там он на виду, как и все его любимчики из посвященных. Не стоило соглашаться на эту встречу, ох не стоило.

Собственную причину желания избавиться от ведьмы он осознал и обдумал давно, и это не было ни местью, ни ненавистью обиженного ребенка, ни стремлением к собственному возвышению и величию. Необходимость подобного шага полностью овладела им, лишь когда он детально проанализировал «архив», а фактически историю жизни одной из ее соратниц – Хлои. Он прекрасно понимал, что Орден нужен Сее до того момента, пока она не реализует свою мечту и не создаст то, чему она и ее подруги посвятили все свои бесчисленные жизни. А потом… Потом весь этот мир, его мир, будет принесен в жертву ее безмерным амбициям. План избавления Ордена от богини Стацин продумывал уже не один десяток лет и считал его самым приемлемым из возможных вариантов: единственный способ убрать свою мамашу и при этом не развалить Орден, не скатиться до банальной резни – это подменить ее на другую девочку. Сделать такое с новорожденной было реально только при рождении двойни, а еще лучше тройни. Выделить среди родившихся близняшек несущую в себе сознание предыдущих реинкарнаций было нетрудно, все богини вне зависимости от наследственных признаков имели почти черную радужную оболочку глаз. То есть среди новорожденных именно ребенок с темно-карими глазами будет являться преемником сознания предыдущего поколения. Но во время родов к охране дворца привлекалось столько рядовых фанатиков Ордена, что просто подменить новорожденного ребенка было практически невозможно. В первую очередь потому, что ни одна женщина, девушка или девочка на сотню миль не допускалась к дворцу. Это очень жестко отслеживалось и пресекалось всеми возможными средствами, находившимися в распоряжении ведьмы. На весь период родов и еще как минимум полгода после них Совет посвященных практически отстранялся от руководства первичной структурой Ордена, а его отдельные подразделения управлялись мастерами второго и третьего кругов. Во дворец не мог проникнуть никто, а за нормальной работой ГИУС – глобальной информационно-управляющей системой – дистанционно наблюдали бойцы Черного легиона. Единственная возможность повлиять на процесс становления очередной реинкарнации заключалась в нелегальном проникновении и установлении контроля за самой ГИУС. Именно на этом настаивал Уроп. Сам Стацин отчасти был с ним согласен, но считал, что без подходящей замены это бессмысленно, поэтому надеялся дождаться двойни и действовать наверняка.

Осунувшийся, с темными мешками под глазами и побелевшими плотно сжатыми губами, Вагнер сидел на широком шезлонге перед объемным изображением структурной таблицы нового проекта, частью которого ему предстояло руководить. Выделив и развернув перед собой вкладку с финансовым сектором, он непроизвольно сморщил лоб и отчаянно вздохнул. Не заметив, как на открытую веранду, примыкающую к абсолютно гладкому зеркалу небольшого горного озера, отплевываясь, фыркая и размашисто стряхивая воду с волос, серебристым фонтаном разлетающуюся вокруг стройной фигурки, вынырнула его госпожа. Просеменив по теплому граниту, она прыгнула в соседний шезлонг и тут же начала ломать на голомониторе сгруппированный Вагнером рисунок зависимостей отдельных направлений проекта.

– Страшно?

Вагнер моргнул покрасневшими от недосыпа глазами.

– Нет, но…

– Даже не сравнивай это со стандартными выкладками. Спотовых сделок на этапе старта проекта не будет вообще. Мы выкупаем уже готовый бизнес и переформатируем его в течение полугода. В качестве официальных владельцев будут фигурировать только инсайдеры. Легенда для них и их денег отрабатывается уже больше десяти лет. Все чистое, не задет ни один офшор. Пусть копают, сколько хотят. Мы знаем, с кем имеем дело. Минфин САК тот еще орешек, но и на старуху найдется проруха…