Кто-то сегодня очень злой, — все же не выдержав молчания, начал Стас, отвлекаясь от интереснейшей лекции Котикова. Я только закатила глаза.

Очень смешно, Ананас, — в отличие от приятеля я старалась слушать бурчание профессора и записывать хотя бы более-менее знакомые слова.

Что, Веленская, провела веселые выходные, а мне не хочешь рассказывать? — не унимался друг. Нет, вот он сейчас серьезно? Знает же, во что я вляпалась на этой недели, а сам…

Ха, ха, и еще раз ха! Мог бы не издеваться. Сам же прекрасно знаешь, что в пятницу меня загребли в полицию. Лерка же тебе звонила, чтобы ты вытащил меня из лап служителей закона! А про субботу мог узнать из новостей, — почему-то мне вновь стало обидно за себя и за то, что произошло со мной. Да, да, знаю, что жалеть себя плохо, но сейчас мне именно и хотелось пожалеть свою бедную и несчастную тушку.

Я впервые в жизни слышу о том, что ты сейчас говоришь. И никакая Соколова мне не звонила. Она, конечно, чокнутая, но не настолько, чтобы добровольно связываться со мной, — выдал Стас. Я уже было хотела вновь начать возмущаться, но Миронов жестом заставил меня замолчать. Вместо того, чтобы сочувствовать мне, молодой человек уставился в экран своего мобильника, после чего вдруг произнес что-то вроде «Да он экстрасенс!».

Ты уверен? — недоверчиво переспросила я, не зная, как еще реагировать на слова друга. Если Лерка никому не звонила тогда в пятницу, то это ж получается чертовщина какая-то! Как тогда Никита нашел меня, если не по просьбе Стаса? Или, может, у меня галлюцинации уже начались и того жуткого пятничного вечера и вовсе не было? Хотя нет, бред какой-то! Или нет?

Да. Нет. Не совсем, — нервно ответил Стас. — Точно. Звонила мне твоя дурная подружка, просила тебе помочь, да только меня в городе не было. В среду мой брат из-за границы прилетел, так мы на выходных с ним тусовались. Видно, я перепил по страшному, и ничего уже не помню. А насчет субботы я действительно ничего не слышал. Так что у тебя произошло, моя маленькая бедная Машенька? Судя по бурной реакции наших однокурсников, ты выходные провела тоже весело.

Миронов тараторил со скоростью космической ракеты, не давая мне и слова вставить. Поэтому, когда прозвучал последний вопрос, я только открыла рот, не зная, что и как ответить. Наконец, собравшись с мыслями, я поведала господину Ананасу короткую версию истории о том, как один музыкантишка чуть было не утопил меня в реке, после чего он же меня и спас. Вдаваться во все подробности я не стала, но и то, что я рассказала, явно поразило Миронова.

Ну ты даешь, Веленская, — наконец, выдал парень, напрочь забыв о лекции. — Тебя же ни на минуту нельзя оставить одну! Сразу же в такую историю вляпалась.

Мне нечего было на это ответить. Да и Стас был прав. Я реально «вляпалась».

16

«Так, миленькая и тормознутая Машенька», — распорядился мой внутренний голос, — «нам надо срочно поговорить! Ну вот просто срочно!».

Да здравствует первая степень шизофрении. Я готова слушать нравоучения своего внутреннего я, — пробубнила я себе под нос, направляясь вдоль тротуара как раз в сторону своего дома.

Сегодня, вместо того, чтобы опять влезать в какие-то передряги или же трястись на обратном пути из универа в душном автобусе, я решила прогуляться до своей скромной обитель, заодно, желая подумать о своем, о девичьем. Первые же раздумья обратились против меня, потому что в них наглым образом влез мой ехидный внутренний голосок, который явно намеревался разобраться во всем происходящем и как можно быстрее.

«Во-первых, тебе иногда полезно напрячь свой головной мозг и подумать. Во-вторых, что-то в твоей истории, которая так и наступает тебе на пятки последние пару дней, слишком много нестыковок. В-третьих, меня, а значит и тебя, реально напрягает вся эта ситуация с Ником. Да и кстати, с сынулей Котикова тоже. Так что, если не хочешь опять оказаться в идиотском положении, соберись с мыслями, проигнорировав их желание не приходить на собрание, и начни обмозговывать все!» — не унималась другая «я».

В принципе, мне было нечего возразить, да и в словах моей интуиции (этот стремный голос в моей голове ведь можно назвать интуицией?) была доля логики.

Ладно, давай подумаем, — сдалась я, продолжая свой путь. — Начнем с простого. Точнее, с простейших вроде Лерки и Стаса. Лерка сказала, что не звонила в тот вечер Миронову, когда я загремела в полицию и это вполне нормально, ведь зная Соколову, она быстрее коньки отбросит, чем добровольно позвонит Ананасу.

«Но учти, что Котиков-младший приехал по просьбе Стаса, а не Лерки. Да и если уж на то пошло, то и с Леркой наш Никитка не знаком от слова совсем!» — вставила свои пять копеек интуиция.

И то верно, — нахмурилась я. — Хотя, утром Стас сначала сказал, что ничего не знает о моих похождениях пятничным вечером, а уже через минуту изменил свои показания. И ведь если он действительно провел тот вечер в компании своего неожиданно вернувшегося брата, с которым они выпили чего-то там, то Миронов может попросту не помнить всего происходящего.

«И все равно, кто-то из них врет!» — настаивала на своей версии другая «я».

Осталось только выяснить, кто именно.

Возражений со стороны внутреннего голоса не последовало, так что, под пунктом номер один в своем воображаемом списке того, что мне теперь делать, я мысленно записала «Узнать, кто из этого квартета мне врет и почему?».

Так, давай дальше. Моя главная проблема этого сезона — мировая звезда рок-музыки, единственный и неповторимый (и лучше бы таким и оставался, а то ума не приложу, что делать несчастному белому свету, если появится второй такой чудик!) фронтмен группы «Алые Демоны» — Ник, более известный нам как Люцифер Демонович!

«Ну ты и загнула!» — возмутилась интуиция. — «А как-нибудь покороче нельзя было сформулировать свою гениальную мысль?».

Нельзя, — огрызнулась я, попутно ловя себя на мысли, что я уже начинаю ругаться сама с собой. Еще немного в таком темпе и можно будет смело звонить ребятам в белых халатиках. — И вообще, давай дальше по делу. Ладно, оставим мучивший нас вопрос о том, как этот Ник умудрился сбежать из моей квартиры утром, при этом, умыкнув мой мобильник. Понятное дело, что сами мы все равно до правильного ответа не додумаемся. Лучше подумаем о насущном — почему этот парень преследует меня?

«Ну, тут два варианта. Либо он мстит тебе за ту ночь и вообще, за аферу Лерки. Либо ты так ему понравилась, что он просто не знает, куда деваться от своей любви!» — ехидно намекнул внутренний голос, но я решила проигнорировать сие заявления.

Если мстит, то странная у него какая-то месть. Ну да, из-за него я попала в передрягу с этими чокнутыми фанатками, но, ставлю двадцатку, что он и сам не ожидал чего-то подобного. К тому же, тот факт, что он полез спасать меня, реабилитирует мальчика в моих глазах.

«Так и скажи, что ты просто очарована этим Ником, как и все его поклонницы!» — если бы другая «я» могла, она бы расхохоталась. Да причем так противно, что у меня точно б уши завяли.

Не говори глупостей! — недовольно засопела я. — Просто, учитывая, сколько гадостей я ему сделала с легкой подачки моей подруги, это вообще чудо, что меня не отправили в очередной раз в полицию!

«А что, «Особо опасный преступник Мария Веленская» очень даже звучит! Так пафосно и красиво. Может, ну его этот университет и химию? Подашься в прекрасные преступницы!»

Кому-то пора заканчивать смотреть детективчики, — резонно перебила я поток мыслей.

«Ну, вот и заканчивай с этим, а то я тоже скоро совсем с тобой отупею».

Ладно, проехали. Давай вернемся к Нику, — мне хотелось вновь вернуть размышления в нужное русло, но интуиция явно была против этого.

«В общем, о Нике у нас нет никакой полезной информации», — подытожил внутренний голос. — «Зато, о Котикове-младшем мы знаем чуточку больше».

Возразить на это мне было нечего. О сынуле дяди Цербера я знала хоть что-то, что можно было бы использовать для психологического анализа.