Ну что, гений в разработке планов, умные мысли в твоей голове появились? — едко заметила я, но Ник только снова выругался. — Судя по твоим словам, это значит, что «нет».
Я хотела было сказать что-нибудь еще (ну в самом деле, у меня просто шалили нервишки), но тут резкий хруст прямо под моими ногами заставил меня замолчать. Точнее нет, не так. Вместо того, чтобы вновь отчитать Ника за то, что он потянул меня за собой, я почувствовала, как доски под моими ногами проломились, а сама я полетела прямиком вниз, в холодную речную воду, истошно крича.
Возможно, в этом не было ничего такого (Ну в самом деле, не утону же я в середине мая в какой-то речушки сомнительной чистоты?), но все осложнял тот факт, что я не умела плавать. Об этом я и поспешила сообщить Нику, который, казалось, испугался до смерти из-за моего неожиданного падения.
Я тону! — кое-как смогла выдать из себя я, пока захлебывалась от противной воды, которая забивала и нос, и рот, и уши. — Я не умею плавать!
Услышав мои слова, Ник, кажется, пришел в себя.
Держись, крошка, — последнее, что услышала я, прежде, чем уйти с головой под воду.
Я хотела было сделать вдох, но это была явно плохая идея, потому что в дыхательные пути сразу же попала вода и я почувствовала жуткую боль. От холода руки и ноги сковывало, и я не могла больше шевелиться. А еще, мне было жутко страшно и на какое-то мгновение мне подумалось, что если я умру сейчас, то мою смерть признают самой нелепой.
Сознание постепенно отключалось и даже внутренний голос уже не язвил, смирившись с произошедшим. Похоже, это и был тот самый «конец».
14
Вам когда-нибудь доводилось бывать на похоронах?
Смотреть, как люди оплакивают уход человека, которого почти не знали, захлебываясь слезами и соболезнованиями?
Конечно, эти завывания, напоминающие рыдания, не всегда искренние и правдоподобные, но кого это в тот самый момент волнует?
Вы просто стоите и смотрите, как человека отправляют на вечный покой под толстый слой грязи и песка, а потом возвращаетесь домой и ваша жизнь идет своим чередом.
Вы не задумываетесь о том, что теперь будет с тем телом, с которым вы навсегда попрощались, и тем более, вы вряд ли часто будете вспоминать о похороненном.
Но самое ужасное в похоронах, когда ты не просто сторонний наблюдатель, а участник. Более того, ключевая фигура.
От одной мысли об том, что в этот раз я буду не смотреть, а участвовать, мне становится плохо, словно вот-вот вывернет наизнанку.
И это даже не удивительно.
Меня же хоронят не каждый день.
Стоп, стоп, стоп! Что-то меня потянуло не в ту степь. Я ведь еще жива (хотя, может, и не совсем здорова), поэтому, рановато я задумалась о похоронах. О собственных похоронах, на секундочку! Возвращаемся в реальность!
А реальность такова: если существует больший лопух на свете, чем пойманная звездюлька мировой сцены, то знайте, что этот лох я — Веленская Мария Игоревна!
Это же надо было умудриться утонуть в реке, сбегая от фанаток известного мальчика-рокера, которого я почти восемь (или вроде того) часов скрывала в своей квартире по просьбе своей чокнутой подруги! Кому рассказать, не поверят.
Ну, я бы точно не поверила. Особенно, в ту часть, где этот самый похищенный-тире-уже освобожденный музыкант пытается вернуть меня к жизни путем искусственного дыхания.
Нет, постойте! В моей истории не было такой части! Точно. А значит…
Отстань! — завопила я, раскрывая глаза. Конечно, это была плохая идея, потому что в ту же секунду я закашлялась, давясь водой (которая, наверное, застряла в моих легких). Но я успела заметить, что лицо Ника было всего в паре сантиметров от моего и если бы я не остановила это безобразие, этот Супермен полез бы меня спасать от нехватки кислорода путем… Не, одно дело целоваться с симпатичным парнем (потому что это прикольно и приятно), а другое дело, когда к тебе пристает какой-то самовлюбленный черт с гитарой. Беее!
Жива! — в голосе Люцифера прозвучало облегчение. Я все еще туго соображала после всего произошедшего, но все же смогла понять, что вокруг нас собралось много народу и все эти незнакомые мне люди бегают туда-сюда, кричат и суетятся. На мгновение показалось, что мимо меня только что пробежала женщина в форме медика «Скорой помощи».
Молодой человек, отойдите, — приказал кто-то Нику, отталкивая того в сторону. Парень сопротивляться не стал. Вместо этого, уступив место медикам, которые сразу же принялись «возвращать меня к жизни» (Сегодня прям день какой-то «Верни Веленскую к жизни и получи бонус»!), фронтмен «Алых Демонов» подошел к какому-то высокому мужчине с темной футболке (по крайней мере, это мне так показалось) и принялся что-то тому втолковывать. При этом, Ник был достаточно близко ко мне, поэтому, я могла прекрасно его слышать.
Все в порядке, Дог. Это Маша, моя подруга, — пояснил мужчине Ник, все еще тяжело дыша. Похоже, неожиданный заплыв подействовал и на молодого человека. И хотя выглядел музыкант куда лучше, чем я, он все равно казался утомленным.
«Еще бы!» — язвительно заметил внутренний голос. — «Тащить тушку весом в шестьдесят с лишним килограмм со дна реки, это тебе не коктейльчик в кафе попивать!»
«Вообще-то, во мне всего лишь пятьдесят девять килограмм!» — парировала я, понимая, что глупо (очень глупо) начинать спор с самой собой.
Я не подруга! — вмешалась я, не обращая внимания на просьбы медиков не шевелиться. Те пытались угомонить меня, но это было заведомо провальным делом. Я попыталась встать и объяснить всю ситуацию, но женщина в форме дернула меня назад, ворча что-то про то, что меня переохлаждение и, по всей видимости, травма головы.
Собеседник Ника, наоборот, недоверчиво покосился на меня, явно не понимая, что здесь вообще происходит. Сам Ник был удивлен. Ха, наверняка этот парень уже мысленно похоронил меня и сейчас пытался оправдаться! А не получится у него ничего! Я жива!
Знаешь, после той ночи, что мы провели вместе, мы, как минимум, можем считаться приятелями, — наконец, взяв себя в руки, ответил мне светловолосый. Несмотря на всю серьезность ситуации, он явно сейчас посмеивался надо мной. Вот ведь индюк! — И вообще, ты только что чуть было коньки не отбросила. Сделай милость и дай врачам осмотреть тебя.
Первая фраза музыканта прозвучала весьма двусмысленно, от чего на моем лице наверняка отразилось смущение. На секунду я потеряла бдительность, чем и поспешила воспользоваться дамочка медик. Неприятное ощущение в руке заставили меня поежиться.
Что вы делаете? — начала было вновь возмущаться я, но врач только мотнула головой.
В машину ее. Везем в центральную больницу, — бросила она кому-то, стоящему позади меня.
Я не собиралась сдаваться без боя, но к моему удивлению, весь мой пыл начал потихоньку угасать, а сама я почувствовала невероятную усталость. Черт возьми, они мне что, успокоительное вкололи? А вдруг мне его нельзя? У меня же может быть серьезные травмы, пониженное давление, что-то там еще опасное для жизни, а эти манипуляции могут только усугубить мое состояние! Чем вообще думают эти горе-врачи? И…
Мысленно моя тирада продолжалась, а вот на деле я начала постепенно отключаться. Я уже не видела ни Ника, вокруг которого крутились медики и спасатели, не слышала чьих-то криков (Умоляю, пусть это будет не Лерка. Только не она!), не видела, куда меня уносят. Все пространство вокруг заполнялось темнотой и только сейчас я поняла, что жутко устала. Эти три дня отняли у меня больше сил, чем весь семестр на практиках профессора Котикова.
И тут мне жутко захотелось спать. Долго-долго спать.
Третье пробуждение за один день оказалась куда веселее предыдущих двух. И если первый раз я проснулась от противного будильника, то второй раз, кажется, я тонула в местной речке, и, если я правильно помню, это никак не входило в мои планы. Поэтому, когда я открыла глаза и увидела перед собой белоснежный потолок, я даже обрадовалась. Ну согласитесь, с моим послужным списком за сегодня, это самый приятный вид, который я могла наблюдать. По крайней мере, видеть это было куда приятнее, нежели стены морга или, того хуже, самодовольную физиономию фронтмена «Алых Демонов».
