И как-то совсем неожиданно на моем пути возник Жловис. Гоблин с трудом дышал, видимо, только что совершив забег быстрее моего: камзол его был расстегнут, открывая идеально белую рубашку (госпожа Жловис иных и не держит, ее стараниями и занавески в академии белоснежные всегда), шарф развязан. Утерев пот со лба, привратник отставил левую ногу, хитро прищурил и так маленькие глазки, и началось:

— И вот такая ситуация: адептка одна то сама с пирогами от Мелоуина шастает, то ей их от стража передают… И вот она загадка — а кого адептка Риате пирогами-то задабривает, а?

Из всего этого я только одно поняла:

— Мне что-то от Мелоуина передали?

— А то! — Жловис протянул бумажный пакет с золотыми вензелями. — От дроу твоего передали. Вот и записка.

Я взяла сверток, взяла и записку, открыла, прочитала… Осторожно поставила его на пол и отошла подальше… от греха.

— Дэйка, ты чего? — изумился гоблин.

Я-то ничего.

— Чего там написано-то? — начал допытываться Жловис.

— «Партнер, это тебе к обеду», — напряженно и недовольно прочла я.

— Э… — протянул Жловис, — так чегой ты, а?

— Это не Юрао писал, — Нахмурилась, предполагая нашу недавнюю знакомую, так как другие стесняются. Ну, как «стесняются», просто после моих подробных объяснений по поводу того, что я со всеми теми, кто хотя бы попробует тронуть меня или моих родных сделаю, притихли сразу и не высовываются. Да, и знают они, что травить меня бесполезно, больно, уж, живучая!

— Да где ж не Юрао? — возмущению Жловиса не было предела. — Он, как не он! Я ж его записки тебе таскал и Янке тоже.

«И читал их», — осталось невысказанным, но зато стало понятным.

А я вновь вгляделась в записку. У Юрао, как и у всех гномов, имелась одна особенность — в конце своих посланий они ставили подпись. А подпись гнома не подделает даже самый кропотливый эльф, так как гномы расписываться учатся с детства, и куда императорским вензелям до гномьей подписи — вензеля подделать проще. И глядя на имя офицера Найтеса в конце записки, я точно видела — писал не Юрао.

— Дэйка, — настороженно позвал Жловис.

— Кто передал пакет? — строгим и каким-то не своим голосом спросила я. Моим, конечно же, но так я в основном только со своими подчиненными во дворце разговаривала.

— Дэйка, ты со стражами кончай общаться, — высказался Жловис, — А пакет… Да кто ж его знает… У меня в каморке был. С запиской.

— Господин Жловис, а как пакет мог попасть к вам в привратницкую, вы не подумали? — Даже демонстративно одну бровь подняла, ожидая ответ.

Уперев руки в бока, гоблин возмущенно ответил:

— Так твой дроу и раньше заходил спокойно!

— И уходил, не пожелав вам темнейших? — скептически поинтересовалась у Жловиса.

— Нн-не, — гоблин почесал за ухом, — такого, чтоб парой слов да со Жловисом не перекинуться, такого не было точно.

И мы с гоблином одновременно и крайне подозрительно уставились на пакет. То, что ни открывать, ни пробовать и тем более есть содержимое я не буду, не обсуждалось. Даже экспериментировать не буду. И, приняв решение, я напряженно позвала:

— Дара.

Жловис моргнул, потом подозрительно прищурился и полюбопытствовал:

— Ты с каких пор вот так запросто к возрожденному духу взываешь?

Воздух над нами замерцал, затем появилось лицо духа смерти, и Дара хмуро спросила:

— Что случилось?

— А чего сразу «случилось»? — стремительно застегивая камзол, спросил Жловис.

Дара материализовалась полностью, опустилась на пол и, игнорируя гоблина, спросила уже у меня:

— Так в чем дело, Дэя?

Молча передала ей записку и, указав на пакет, сказала:

— Это не Юрао писал.

Возрожденный дух смерти отреагировала мгновенно — пакет, полыхнув огнем, оказался свернут в огненный кокон, сама Дара вчиталась в записку и поняла то, о чем начала догадываться и я:

— Кто-то из адептов.

Да, только нас, проклятийников, учат запоминать надпись и воспроизводить ее с малейшими подробностями. Так что это кто-то из наших, вот только… не Логер. Потому что он записок Юрао не видел и как партнер ко мне обращался, тоже не знал. Во всей Академии Проклятий об этом знала только Янка, она же и читала записки дроу.

— Тимянна на лекциях сегодня была? — Дара пришла к тем же выводам, что и я.

— Была. — Я понять не могла, что происходит. — Мы же сидим вместе.

— Так, — возрожденный дух подняла на меня вмиг покрасневшие глаза, — кольцо-артефакт все еще на тебе?

Я невольно коснулась артефакта Тьеров, как всегда, прикрытого перчаткой.

— Дэя, иди к себе! — прорычала Дара.

И сказано это было так, что я молча развернулась и отправилась в свою комнату.

*

Стоило мне открыть дверь, как я услышала слова вездесущей Дары:

— Я вам про поисковое заклинание давно говорила.

— Помню, — глухой голос магистра.

Войдя и закрыв дверь, поняла, что разговор ведется не в моей гостиной, а доносится из ярко пылающего адового пламени. Оттуда же и прозвучало:

— Дэя, иди сюда.

Самое забавное, что на диване сидел Счастливчик, настороженно вскинувший одно ухо и округлившимися глазами глядевший на меня. Улыбнувшись коту, я вошла в адово пламя.

И оказалась в императорском дворце! Бездна! Тьер! Император, Нахесс дери! Тьер! Тьфу ты! Я походу болезнью логики от кронпринца заразилась!

«Личные апартаменты его императорского величества, малая гостиная для приема особо важных сановников», — вспомнилась выдержка из путеводителя по столице, которую мне как-то довелось прочесть в… неважно где! Тьма! Как же меня все достало!

Тут, кстати, а на самом деле совсем не кстати, обнаружился и вальяжно устроившийся за столом император и напряженно сидящие за тем же столом шесть лордов, среди которых находился и лорд Риан Тьер.

— Моя невеста, Дэя Риате, — поднимаясь, представил меня магистр.

Посмотрела на того, кто притащил меня в этот… петушатник. Причем совсем не понимая, что вообще происходит и как мне себя вести в этой ситуации. Думаю, возмущение не подойдет. Вряд ли кто-то оценит, если я сейчас начну орать благим матом на всех известных мне языках. Риан же подошел, улыбнулся, затем осторожно взял мою левую руку, стянул перчатку и… снял кольцо. Изображаю статую, потому что ни-че-го-шень-ки не понимаю!

— Алсэр, проверь! — И колечко, сверкая, понеслось к лорду с ярко-синими глазами.

Алсэр — один из самых знатных родов Темной империи. Столь же приближенный к императору, как и род Тьер… И как-то неожиданно вспомнилось, что это один из ныне существующих родов, которые когда-то завоевали с императором территорию империи.

Синеглазый аристократ без труда поймал кольцо, сжал в кулаке… Через мгновение взгляд его полыхнул синим пламенем, пламя побежало по руке, заискрилось между пальцами, превращая кулак в своеобразный факел…

— Поисковое заклинание высшего порядка, — начал лорд Алсэр. — Магия… странная. Задействована энергия потустороннего мира. Чувствуется соленый привкус… Да, наша знакомая в нем также отметилась, но не она одна. Здесь что-то еще, что-то новое. Гениальное и простое. Заклинание активировано вчера… — И лорд посмотрел на меня. В упор и слишком, уж, откровенно, — Алсэр же, заметив, что я мрачно смотрю на него, улыбнулся. Только улыбка вышла странной, потому что во рту у него тоже полыхало синее пламя, просвечивая сквозь зубы, и произнес: — А поведайте нам, прелестная леди Риате, вы, случаем, вчера с заклинанием стазиса дел не имели? Кстати, — Алсэр перевел внимание на Риана, — Удивлен твоим выбором, Тьер. Чистокровная человеческая девушка. Однако, — Он принял задумчивый вид, — защитные заклинания твоего уровня разрушить практически невозможно, и мы все об этом осведомлены еще с незабвенной поры юности.

Мне как-то совсем не понравились ухмылки, скорее завистливые, чем насмешливые, которые промелькнули на лицах присутствующих.

— Так вот, — продолжил лорд Алсэр, — у заклинаний стазиса и твоей защиты три из двенадцати потоков схожи, посему я и предположил, что кратковременное нарушение защиты может быть вызвано разрушением заклинания стазиса. Я прав, леди Риате?