Вспыхнуло адово пламя.

Не глядя, шагнула в языки пламени и через мгновение оказалась в том же коридоре, из которого и исчезала. Быстро залечила руки, убрав когти и направилась в семьдесят четвертую аудиторию. А все ведь так хорошо начиналось!

*

На пробежке я была самая последняя. Нововведенные «Основы рукопашного боя», являющиеся пока теоретическими, слушала через слово. Любовные проклятия и схемы наложения прошли как в тумане. Зато с каким наслаждением после всех занятий я переоделась и покинула Академию Проклятий. Тут мне все об этом неверующем напоминало.

Холодный ветер ударил в лицо, вынудив придержать капюшон, который защищал от мокрого снега лучше, чем шапка.

Приближался вечер. Пока только приближался, заставляя канцелярских служащих с тоской поглядывать на часы, а торговцев радостно потирать ладони в ожидании вечерних продаж. По улицам сновали ученики всех возрастов — от малышей, бегущих из домашних школ, до подростков, занимающихся или в темных школах, или в городской общеобразовательной.Торопливо шагая по улицам, я старалась избежать столкновения с расшалившимися ребятишками, которые ожесточенным боем в снежки, видимо, провожали последние зимние деньки, но, подходя к конторе, едва не получила жесткий удар в спину. Стремительно развернулась, и все для того, чтобы уже уверенно увернуться от следующего снежка, которым явно мне в лицо целились. Я от стрел свободно уворачиваюсь, что уж говорить о снеге?

— Эй! — возмущенно вскрикнула я.

— Ай, — заявили мне в ответ, намылив пригоршней снега.

— Юрао! — заорала я, узнав нахального дроу.

Офицер Найтес хохотал, и пока я лицо вытирала, и пока снег стряхивала, и даже когда в руке моей появился не менее увесистый снежок, чем тот, коим меня наградили, он все еще продолжал посмеиваться. Зря!

— Это первый! — заявила я, прицельно запустив снежком в не успевшего увернуться дроу.

— Дэй! — возмутился он, перестав, кстати, смеяться.

— Знаете, в чем ваша ошибка, офицер Найтес? — поинтересовалась я, наклоняясь, и когда выпрямилась, у меня уже было два снежка.

— В чем это? Тьфу ты! — отплевывался от снега Юрао.

— Ты не брал в расчет мою ловкость, так что получай!

Он не успел ни увернуться, ни отплеваться, как еще три белоснежных снаряда впечатались в оплот власти темного императора.

— Так, значит, ты с партнерами поступаешь? — возмутился Юрао и получил еще снежком в лоб. — Так, значит, да? Все, Дэйка, готовься к смерти!

И мой следующий снежок застрял в воздухе, прямо перед мокрым лицом злого дроу.

— Щит, первая степень, простейший, — обрадовал меня Юрао. Удар ногой по заснеженной дороге — и в воздух взмывает с десяток снежков размером с яблоко каждый. — Магия преобразования материи, — просветили меня, — почти запрещенный уровень.

Нетрудно было догадаться, в кого полетят сейчас снежки, все и разом, и я поступила так, как было бы логичнее всего в данный момент, то есть рванула к конторе, пригибаясь и петляя по мере следования. Два снежка просвистели над моей головой, три врезались в стену, четыре пытались попасть в спину, но также потерпели крах, последний втемяшился в лестницу рядом с моей ногой.

И у кого-то снежки кончились! А мне было невероятно весело и легко на душе!

Поскользнувшись на лестнице, держась одной рукой за перила, второй захватила побольше снега и, развернувшись, со всей силы запустила снежком в приближающуюся темную фигуру, смеясь… И почти сразу сообразила, что это не Юрао! Упс, неловко вышло!

Дроу, кстати, держась за живот и похрюкивая от хохота, прислонился к стене, нагло потешаясь над ситуацией. А я смотрела, как мой снежок медленно сползает со лба магистра Эллохара на его же нос… Там места снежному снаряду было откровенно маловато, и, не дойдя до кончика самой выдающейся части лица темного, он позорно шлепнулся… на сапог директора Школы Искусства Смерти.

— Неожиданно, — скосив глаза на каплю, образовавшуюся на носу, произнес магистр. Косит глаза он кстати, презабавно!

— Простите, — поднимаясь, пролепетала я. Неловко получилось.

Подчеркнуто медленно лорд снял перчатку, вытер нос и, направив на меня строгий взгляд, хмуро спросил:

— В кого целилась?

Молча указала на дроу.

Юрао вмиг хохотать перестал, выставил вперед руку и напряженно:

— Э, магистр Эллохар, давайте без…

Незабываемая издевательская ухмылка исказила тонкие губы директора Школы Искусства Смерти, а в следующее мгновение земля задрожала… Магистр метнулся ко мне тенью, подхватил на руки, и мы практически взлетели на ступени, в то время как Юрао пытался хоть как-то избежать тесного знакомства с огромным снежным шаром, радостно к нему спешившим. И дроу это даже почти удалось, он в последний момент резко ушел от столкновения, отпрыгнув в сторону. Но не тут-то было — огромный, с меня ростом, снежок медленно развернулся, широко ухмыльнулся непонятно как нарисовавшимся ртом и начал решительно настаивать на знакомстве со стражем. Через мгновение случайные прохожие имели возможность увидеть незабываемый петляющий забег офицера Найтеса, напрочь отказывавшегося общаться со снежным комом. Ком настаивал, следуя за дроу по пятам и совершая все те кульбиты, на которые, к моему удивлению, оказался способен офицер Найтес. А я тихо хихикала над ситуацией. Весело же!

— Любовался бы и любовался, — опуская меня на ноги, произнес магистр Эллохар. — Но увы — дела. Понимаешь ли, Риате, ведьмы попросили составленные тобой схемы. Это ведь их ты рисовала на полу? Я видел.

В этот момент снежный ком, совершив обманный маневр, радостно выскочил навстречу стремительно от него убегающему Юрао и трепетно заключил дроу в снежные объятия.

— Двести восемь: два, — меланхолично прокомментировал Эллохар торжественную встречу представителя закона и представителя погоды.

Глядя, как недовольный и отплевывающийся от снега Юрао выбирается из сугроба, оставшегося на месте столкновения, я обратила внимание на одну деталь:

— То есть два раза избежать встречи с самонаводящейся сущностью удалось?

— Ага, — не стал отрицать магистр, — первый победный случай принадлежит мне, вторым может по праву гордится Тьер. Почему ты спросила?

— Так вы сказали, что сбежать невозможно! — напомнила я.

— Дорогая! — Эллохар наклонился, щелкнул меня по носу и лукаво продолжил: — Любое заклинание обратимо. Требуется лишь немного знаний, максимум умений и упорство в неограниченных количествах.

Отшатнувшись, я избежала повторного щелчка по носу и оглянулась — Юрао, злой и заснеженный, а главное совершенно невредимый, торопливо шел к конторе.

— Идемте, — решила я, — постараюсь начертить быстро.

*

Контора встретила порывом теплого воздуха, ароматом травяного чая, смешанного с духами Риаи, и едва ощутимым запахом чертополоха. Видимо, Юрао урок с каррагом учел и меры принял. Невольно улыбнулась.

Поспешно сняв пальто, я потянулась, чтобы повесить, но его у меня отобрали, шапку стянули, после чего Эллохар небрежно приказал:

— Поторопись, Риате, времени у меня действительно крайне мало.

Решив не обращать внимания на странности Рена, я бросила на ходу «Кошмарных, Ри» и, миновав приемную, вошла в свой кабинет. Искать сейф не стала, ведь схему я запомнила наизусть. И сев на свое место, привычно достала лист бумаги, перо, сменные грифели, чтобы мгновенно погрузиться в работу.

Половина листка была исчерчена, когда Эллохар неожиданно произнес:

— Ты расстроена.

Вскинув голову, только сейчас заметила, что он расположился напротив меня, и все время, пока я работала, чуть склонив голову к левому плечу, пристально наблюдал.

— Почему вы так решили? — несколько удивленно спросила.

Едва заметно ухмыльнувшись, магистр задумчиво произнес:

— Не отрицаешь, значит, я прав.

Мысленно помянув Бездну, я вернулась к чертежу, старательно игнорируя присутствие черезчур упертого брата. Кому, как не мне знать о том, что если ему что-то надо, то он упрется рогами, как баран! Сама такая же! И потому он, более молчать не желал: