Так вот почему он так зол на меня, но… Почему же Риан ничего не сказал?! Доверяет?! Наверное именно по этой причине. Значит, он мне верит, а его мнение все же для меня самое важное.

— Я не брала никакие книги, — упорно повторила. — Я использовала простейшее проклятие, магистр. От такого же не умирают, я…

Но, не дав мне даже возможности объяснить ситуацию, преподаватель прошипел:

— Радуйся, что подцепила лорда-директора, который настолько верит, что даже на доказательства просто закрыл глаза. Однако расследование начал. И мне будет любопытно посмотреть, как изменится его отношение к вам, адептка Риате, когда все выяснится.

Тесме развернулся и ушел, а я так и осталась стоять у дверей, глядя ему вслед. Однако не сдержала замечания, что произнесла четко, но тихо. Я была уверена, что он услышит:

— Я не говорю с теми, кто не может меня услышать. Это глупо. Лучше промолчу, нежели разбрасываться бессмысленными обвинениями.

Однако он не повернулся, но эмоции… Да, я считала его эмоции. И злость, что я там почувствовала все объяснила. Она смогла затмить разум, так что говорить о чем-то было бессмысленно.

— Даа-а-а, — пробормотал Счастливчик, — подставили тебя красиво, малышка.

Пройдя в аудиторию, я заняла привычное место рядом с Янкой, которая странно на нас со Счастливчиком поглядывала, но молчала. От остальных мне тоже достались странные напряженные взгляды, недобрые такие и изучающие.

Пересадив котика на колени, я положила тетрадь на стол, открыла на первой страничке, в заглавии указала название нового предмета и, как остальные, в молчании ожидала начала лекции. Но человеческий маг повел себя странно:

— Закройте тетради! Вы должны слушать и запоминать каждое сказанное слово!

Тесме, сидящий чуть в стороне от доски, меланхолично произнес:

— Адепты нашей академии развивают в основном зрительную память, как того требует специализация. Стройте лекцию таким образом, чтобы у них была возможность записывать практически каждое произнесенное вами слово.

Далее последовало заковиристое ругательство на человеческом языке, отчего я стремительно достала свой блокнот и начала записывать.

Тесме все так же спокойно сказал:

— Уважаемый Селиус, мне казалось, что срок в двести лет достаточен для изучения нашего языка. Если это не так, мы заменим вас. Также вынужден напомнить, что время лекции ограничено.

Счастливчик, свернувшийся на моих коленях, фыркнул, но ничего не сказал. Промолчал и маг, но взгляд его, если бы мог, расплавил бы Тесме на месте. А я продолжила дописывать, что запомнила. Этим и заинтересовался раздраженный маг:

— Адептка, что вы записываете? Лекция еще не началась.

— Я записываю не лекцию. У людей в некоторых поселениях невероятно развита фантазия, вот и данное выражение, что вы только что произнесли можно перевести на тринадцать человеческих языков, — Я подняла глаза на мага и продолжила, — три доимперских, четыре Хаоса и, если постараться, то может даже в руны. Вот так в длинном разговоре можно произнести подобное и если кто-то скажет речь типа «Было приятно пообщаться», то смело можно валить оттуда. Те, кто понимают, что не знают чего-либо, то сразу говорят об этом. Умение признавать ошибки дорого ценится. И раз, уж, вы спросили, то могу ли я уточнить, кого вы в прабабки полудохлику желали?

— Необычно, но не скажу, — хмыкнул маг, и продолжил, а вернее начал вести занятие уже глядя на других:

— Я знаю, что вас четыре года обучали как экспертов, способных обнаружить следы присутствия проклятия и определить его. Очень жаль, что вас не учили противостоять проклятиям. Этим мы и займемся. — Недовольный взгляд на Тесме и чуть нагловатое: — Слушайте и запоминайте. Я не буду учить вас конкретным заклинаниям противодействия, хотя и это будет присутствовать на наших лекциях, но в основном моя задача — научить вас думать, анализировать и нейтрализовывать проклятия любой сложности. В идеале вы должны быть способны противостоять даже неизвестным вам проклятиям, разрушая их основу.

Мне уже нравился его подход, а учитывая тот факт, что не так давно пришлось столкнуться с неизвестными ранее проклятиями, обещанные навыки становились и вовсе бесценными. А проклятия противодействия вообще мое любимое! Главное от восторга не запищать!

— Во всем есть основа, — маг развернулся, подплыл к доске, взмахнул рукой, и иллюзия убиения кого-то с большим количеством внутренностей тут же развеялась, оставляя чистое пространство. — Например, в основе почти всех здесь присутствующих — вода! Именно она, меняясь под воздействием проклятий, делает их столь действенными.

В корне неверная теория, и мы все насупились, как, впрочем, и Тесме, очень недоверчиво поглядывающий на коллегу.

— А ты слушай, слушай внимательно, — шепнул мне Счастливчик. — Селиус — единственный, кто умудрился проклясть все великие рода Темной империи, и снять эту гадость не могли очень долго.

— Все и разом? — сыронизировала я, а после несколько грубо добавила, — Не отвлекай.

Счастливчик тут же спрыгнул с моих колен и снова куда-то умчался, видимо оскорбившись. Главное, чтобы не потерялся, а так…

Я огляделась: судя по всему, авторитет Селиуса упал в глазах всей нашей группы, и этого никто не скрывал, а я решила послушать, что он скажет, — это не помешает точно. И записала сказанное, используя сокращения, которым нас научил Тесме. А когда подняла голову, поняла, что Селиус смотрит на меня, причем смотрит с благодарностью. Мне же он и начал рассказывать, практически не обращая внимания на остальных:

— Каждое проклятие строится по определенной схеме — эмоции плюс мысленное послание. Облачаясь в словесную форму, оно влияет на структуру организма жертвы. Но вы не учитываете, что графическое изображение измененной под воздействием проклятия структуры тоже весьма действенно.

Слова он использовал не совсем верные, но в корне… в корне, возможно, был прав, так как мне вдруг вспомнилось то, что я сделала в конторе. Ведь я нарисовала знак из охранительной магии, и он действительно защитил! Я жадно слушала каждое слово мага, слушала, соотносила с тем, что не так давно пришлось узнать и применить, и понимала — это новый, совершенно новый уровень проклятий. Точнее, то самое новое, что хорошо забытое старое. А Селиус продолжал:

— Любое проклятие обратимо.

Наша группа зашумела, Тесме откровенно посмеивался над коллегой, а я слушала, затаив дыхание, ведь я знала, о чем он говорил.

— Крайне неприятно наблюдать вашу ограниченность, — с усмешкой произнес Селиус. — С другой стороны, наши знания всегда были уделом избранных — двух-трех магов из сотни магически одаренных, что способны смотреть на мир широко распахнутыми глазами.

Тесме не смолчал:

— Знаете ли, присутствующие здесь адепты, если учитывать численность населения, также являются избранными. Фактически один адепт на две-три тысячи разумных граждан империи.

— Я говорил о магах, — холодно уточнил Селиус. — А если говорить о данном стаде, которое вы именуете адептами, я вижу здесь лишь одного адепта, способного стать выдающимся проклятийником.

И маг указал на меня.

На губах Тесме расплылась каверзная ухмылочка, после он произнес:

— Поверьте, потенциал конкретно этой адептки оценили не только вы, уважаемый коллега.

— Не ожидала от вас, — негромко сказала я. Молчать не собираюсь.

Магистр молча сложил руки на груди, окинул меня неприязненным взглядом, затем обратился к Селиусу:

— Продолжайте лекцию.

Маг вернулся к доске и вывел: «Заклинание противодействия «Антаге».

— Записывайте, — обернувшись к нам, произнес он.

Дальнейшая лекция протекала в соответствии с классическими методами преподавания в нашей академии.

Внезапно воздух замерцал, в следующее мгновение перед нами появилась Дара, которая, кивнув магистру Тесме, произнесла:

— В расписание четвертого курса были внесены изменения по просьбе мастера старшего следователя Окено. Лорд-директор одобрил. После окончания данной лекции адептов ожидают в криминалистической аудитории, Бытовые проклятия перенесены на время практических занятий. Всего кошмарного вам.