Динь! Салон укутал умиротворяющий, чисто самолетный звук, после чего стюардесса заговорила в микрофон.

– Привет, дамы и господа, – объявила она. – От имени авиакомпании «ДжетБлю» я рада приветствовать вас на борту самолета, совершающего беспосадочный рейс до Нью-Йорка.

Объявление продолжилось – равно как диалог с этой зомбированной Пэрис Хилтон.

– Да вы чё, блин, издеваетесь надо мной, дамочка? – возмутился я. – Это мое место! А у моего друга Брайана – место у прохода. Жутко не хотелось бы вам этого говорить… Хотя нет, погодите: скажу вам с большим удовольствием… Ваше место посередине! А теперь двигайтесь.

– Нет, – отрезала она, таращась в окно.

– Чувак, эта тетка просто чокнутая, – прошептал мне Брайан.

– Послушайте, – сказал я ей. – Не могли бы вы просто…

– Я ИМЕЮ ПРАВО ДЕЛАТЬ ВСЕ, ЧТО ХОЧУ! – взревела она, выпучивая глаза, словно злодейка из кино. – Я заслужила это место!

В данный момент уже половина пассажиров таращились на нас. Мне просто хотелось ее придушить, но я, естественно, не собирался этого делать. У Брайана, в свою очередь, был такой вид, будто он вот-вот не выдержит.

– Простите, в чем у нас тут проблема? – поинтересовалась подошедшая бортпроводница.

– Ну, вот эта вот дама…

– Да никаких тут проблем, спасибо, – отозвалась дамочка с моего кресла.

– Ладно, – сказала стюардесса, после чего посмотрела на меня: – Тогда, сэр, прошу вас занять свое место.

– Вон та дама сидит на моем месте, – сказал я и объяснил ситуацию.

– О! – произнесла стюардесса, до которой наконец дошло. Она повернулась к женщине с собачкой: – Мэм, вам придется пересесть.

– Нет, мне сейчас полагалось бы сидеть в первом классе!

Даже бортпроводница оказалась в полном замешательстве.

– Вот сука! – буркнула она сквозь зубы, направляясь к пилотской кабине. Через минуту к нам подошел командир корабля и сказал нахалке, что ей нужно либо самой уйти, либо ее выведут из самолета.

Прошло все далеко не гладко.

На место происшествия ворвались двое полицейских и служащий службы безопасности аэропорта, которые протащили ее по проходу вместе с ее собачонкой. Все в самолете аплодировали и подбадривали их всякими выкриками.

– Да я эту вашу «Джет-Блю» по судам затаскаю! – визжала она.

На что Брайан прокричал:

– Ну таскай, раз уж такая потаскуха!

Весь самолет разразился смехом. Не стоит и говорить, что этот перелет я никогда не забуду.

Заснуть мне никак не удавалось, в голове все крутились беспокойные мысли по поводу предстоящей встречи. Но я сфокусировался на своих персонажах и постепенно погрузился в дремоту. Мы с Брайаном так и не обменялись координатами. Хотя я был бы не прочь – чувак явно крутой, бывалый, из тех людей, которых до смерти не забудешь. Я выглянул в окно, оглядывая быстро приближающийся мегаполис. В животе у меня порхали бабочки.

Выйдя из аэропорта, я запрыгнул в желтое такси и направился прямиком на Манхэттен. Таксист высадил меня на углу Сорок второй улицы и Пятой авеню, недалеко от издательства. Я никогда еще не бывал в Нью-Йорке, и, блин, позвольте мне сказать вам, что это просто пипец. Какой-то бомж тут же стрельнул у меня мелочь, а некая фифа, ну чисто из сериала «Настоящие домохозяйки», пихнула меня плечом – и все это на протяжении какой-то пары минут. Прямо над головой хлопали крыльями голуби. Автомобили рявкали на меня гудками – свали, мол, на хрен с дороги! Все это было настолько далеко от моего городишки, насколько вообще возможно в нашей стране.

Для тех из вас, кому еще только предстоит познакомиться с Нью-Йорком: для того, кто попал сюда впервые, город этот чрезвычайно клаустрофобный и невероятно грязный – я имею в виду огромные черные мусорные мешки, которые здесь просто стоят на тротуарах, – и все здесь очень громкое, быстрое и безжалостное. Половина таксистов понятия не имеют, как куда проехать, и требуют, чтобы вы позвонили тем, к кому едете, и спросили дорогу; но если все это отбросить, то должен сказать, что это просто суперское явление, которое стоит испытать на себе. Этот город электризует. Я был очень рад, что наконец попал сюда!

Несколько кварталов пешком, и вот я уже перед офисом «Дарджилинг паблишинг». Едва успел зарегистрироваться за стойкой в вестибюле, и через секунду уже понимаю, что возношусь на тридцать шестой этаж в лифте. Секретарша мистера Нортана поздоровалась со мной и препроводила в его кабинет. Я сел весь на нервах, ожидая его появления.

Кабинет выглядел примерно так, как в каком-нибудь кино про Уолл-стрит, представляете, о чем я? Я таращился поверх письменного стола в огромные окна, за которыми раскинулась великая пучина Нью-Йорка. Никогда в жизни не бывал в столь высоченном здании. На столе громоздились высокие стопки рукописей. Стены были сплошь уставлены книгами, от пола до потолка. В центре стола лежала стопка бумаги поменьше – мой двадцатистраничный ознакомительный фрагмент, который обеспечил меня билетом в Большое Яблоко. Верхняя страница была сплошь исчиркана красным.

– Вот он где! – воскликнул мистер Нортан с широченной улыбкой, входя в кабинет.

– Здравствуйте, мистер Нортан, – сказал я, вставая, чтобы пожать ему руку.

– Мистер Нортан – так звали моего отца. Для тебя я просто Эд! – напористо поправил он.

– Хорошо, Эд, конечно, – отозвался я.

Эд оказался дородным дядькой откуда-то с Юга – по акценту все было ясно как день, – лет около пятидесяти. Волосы цвета соли с перцем – больше соли, чем перца, вообще-то, – белые джинсы, ковбойские сапожки, белый блейзер, бирюзовая рубашка, шейный платок и, конечно, же, белая ковбойская шляпа для полноты образа. Честно говоря, более уместно он смотрелся бы в Хьюстоне, штат Техас, на какой-нибудь ферме или скотобойне, чем в издательском кабинете.

– Ну что, сынок, сразу перейдем к делу? – произнес он сиплым голосом водилы-дальнобойщика. – Лично для меня дело абсолютно решенное. Мне чрезвычайно нравится твой замысел, и если ты готов довести его до логического завершения, я готов выписать аванс в размере сорока тысяч прямо сейчас – с окончательным расчетом в размере шестидесяти тысяч, когда ты закончишь роман. Естественно, ты в полном праве подыскать грамотного литагента, чтобы проверить договоры, но я гарантирую, что гонорары и потиражные тебя более чем удовлетворят. Хотя позволь мне кое-что прояснить, сынок. Чтобы воплотить эту штуку в жизнь, мне нужно, чтобы ты предоставил законченный вариант рукописи ровно через шесть месяцев. И не позже. Мне кровь из носу нужно выпустить эту книгу уже в следующем году.

Вот тут-то я окончательно и понял: Эд – в своем деле дока.

– Так что скажешь? – спросил он.

Я просто не мог поверить – все это даже отдаленно не походило на реальность. Два дня назад я валялся в депрессии, спал все дни напролет в доме своей матери – небритый, вонючий, считающий овец в окружении тарелок с протухшими сэндвичами. А сегодня мне предлагают издать книгу, причем за деньги.

Ни секунды не раздумывая, я пожал протянутую руку.

Он дал мне еще несколько ценных указаний и отправил восвояси, вручив с собой несколько книг и приободрив напоследок:

– Я знаю, что ты справишься, сынок, и справишься хорошо. Жду не дождусь, когда можно будет в полной мере насладиться успехом нашего с тобой сотрудничества. До скорого.

В горячке вдохновенной целеустремленности я поспешил домой, даже толком не посмотрев город. На следующее утро уже сидел в самолете, направляясь домой, чтобы депонировать в банке чек на сорок тысяч и приняться за работу. После посещения банка я подписал договор аренды на свою собственную квартиру. Даже посетил приют для животных и подобрал себе собаку. В тот момент я был холост и не мог похвастать большим количеством друзей. Мне нужна была хоть какая-то компания. Это была маленькая дворняжка по имени Беннетт, лет трех на вид – черненькая, со светло-коричневыми пятнышками на морде и лапах. Вы такого классного пса в жизни не видели!