Явление пятое
Эйе, Инени.
ИНЕНИ: Да, господин, что от меня требуется?
ЭЙЕ: Ты когда-то ведь воевал?
ИНЕНИ: Было дело.
ЭЙЕ: Так вот, вспомни былое искусство. Войско вскорости выступает на север с Тутанхамоном и Хоремхебом во главе. Ты тоже пойдёшь.
ИНЕНИ: Хорошо.
ЭЙЕ: Следи за Тутанхамоном. Возможно, с ним что-нибудь произойдёт на пути в Нижний Египет. Ты писать не разучился?
ИНЕНИ: Нисколько. Я пишу очень быстро и разборчиво, господин.
ЭЙЕ: Так вот, в случае чего – пиши мне и посылай с самым скорым гонцом, которого найдёшь.
ИНЕНИ: Я всё отлично понял, господин. Пойду домой, доставать из сундука воинские одежды.
ЭЙЕ: Молодец!
Даёт ему золота. Инени с поклоном уходит.
Явление шестое
Эйе один.
ЭЙЕ (кричит вслед Инени): То же самое делай, если что-то случится с Хоремхебом! (в сторону) Не услышал уже, убежал. Да-а, я тоже хорош – про Хоремхеба забыл. Мальчишка, если рассуждать здраво, опасен даже меньше. Хотя, с другой стороны… С Хоремхебом ещё можно союзничать, хотя он сам спит и видит во сне накладную царскую бороду. А вот у находящейся у власти юной пары чем дальше, тем больше своеволия. Причём девчушка из них двоих наиболее упрямая. Они царь с царицей – и точка! Если всё так и дальше пойдёт, они вовсе разгонят всех советников…
Хмуро качая головой, уходит.
Явление седьмое
Женские покои. Анхесенамон одна.
АНХЕСЕНАМОН: Вот мой муж снова уехал! Как же это гадко, гадко! И ведь все считают, что я – сторонница войн. Ничего подобного. Я не сторонница. Просто войны неизбежны, это я уже давно поняла… Как тоскливо одной!
Нервно ходит взад-вперёд, вертя в руках рубиновое ожерелье.
АНХЕСЕНАМОН: Сегодня ночью я почти не спала. (в испуге глядя в угол) Ах! Что там такое? Зверь? Нет, это моё новое пурпурное платье. А выглядит как окровавленный зверь! Нефрина, Нефрина!
Входит рабыня.
Явление восьмое
Анхесенамон, рабыня.
АНХЕСЕНАМОН: Нефрина, моё письмо в Сирию было отправлено?
РАБЫНЯ: Да, госпожа царица. Гонец Мерсу уже торопится на север.
АНХЕСЕНАМОН: А мне кажется, его не отправили.
РАБЫНЯ: Госпожа царица, господин Хоремхеб сам, ещё до ухода с войском, убедился в том, что Мерсу отправился в путь.
АНХЕСЕНАМОН: Хоремхеб, Хоремхеб! Что Хоремхеб? Боюсь я этого Хоремхеба. Я всех боюсь… Может, и ты прячешь под платьем кинжал? А? Кинжал? Признавайся!
Подбегает к ней, рабыня в страхе отступает.
РАБЫНЯ: Что ты, что ты, добрейшая царица! Я – среди самых преданных твоих служанок!
АНХЕСЕНАМОН: Хорошо. Убирайся. Оставь меня одну.
Берёт рабыню за руку и тащит её к открытой двери.
РАБЫНЯ: Ах, царица! У тебя ведь жар?
АНХЕСЕНАМОН (замирает): Жар?
РАБЫНЯ (отскакивает в сторону, истошно кричит): Лекаря! Лекаря! У госпожи царицы лихорадка!
Сбегаются рабы.
Явление девятое
Коридор во дворце. Эйе, Хоремхеб.
ХОРЕМХЕБ: Ты слышал новость? Царица заболела.
ЭЙЕ: Чем?
ХОРЕМХЕБ: Чем, чем! Всё тем же. Лихорадкой.
ЭЙЕ: Я так и думал. Она слишком много переживает, без мужа вся изводится, вбила себе в голову, что в этой жизни у неё никогда нет выбора, теперь ещё и боится всех подряд. Удивительно было бы, если б она долго оставалась здоровой. Ещё и эти беременности – четыре, и все неудачные.
ХОРЕМХЕБ: Видно, кровь Нефертити порченая. И Меритатон, помнишь, тоже никак родить здоровое дитя не могла.
ЭЙЕ: Чья тут кровь, не знаю. Знаю, что положение царя и царицы в стране опять очень шаткое. Несколько лет народ верил, что юные и прекрасные супруги тут же сделают всё как нельзя лучше, последние бедняки будут на золоте есть и улицы ляпис-лазурью усыпать. Но Тутанхамон и Анхесенамон слишком мало внимания обращают на то, что происходит внутри страны. Возможно, частично я виноват – я слишком яро сподвигал их когда-то на войну с Нубией.
ХОРЕМХЕБ: Да нет, Тутанхамон бы и рад отстраивать города, да жена ему не даёт. Она вся в мать. Как кремень. Женщинам нельзя быть такими упорными и влиятельными… В любом случае, сейчас у нас с тобой передышка. Тутанхамон на севере…
ЭЙЕ: Он знает о твоей поездке назад?
ХОРЕМХЕБ: Зачем ему знать? Я же завтра еду назад. Так вот, царь далеко, а царица, как видишь, слегла.
ЭЙЕ: Тяжело разболелась?
ХОРЕМХЕБ: Я откуда знаю? Меня на женскую половину не пускают.
ЭЙЕ (задумчиво): Жалко мне девчушку всё-таки… Я всех Эхнатоновых детей с колыбели растил.
ХОРЕМХЕБ: Ладно, мне пора идти к дому, если я хочу успеть сделать ещё хоть что-то толковое до отъезда. Что-нибудь Мутбенрет передать?
ЭЙЕ: Мутбенрет? Нет, ничего, я с ней недавно говорил. До свиданья.
Хоремхеб, сухо кивнув, уходит. Входит гонец.
Явление десятое
Эйе, гонец, держащий свиток.
ГОНЕЦ: Господин Эйе, тебе письмо.
ЭЙЕ (берёт письмо): Благодарю. (читает) О! Хм! Инени молодец! Да! Ну-ну!
Даёт гонцу серебряную бляшку в награду, гонец, восхищённый щедростью, бормочет какие-то неразборчивые благодарности и уходит.
Явление одиннадцатое
Сад дворца. Бледная Анхесенамон лежит на постели в тени деревьев, её обмахивают опахалами рабыни. Из дворца выходит Эйе.
ЭЙЕ (мрачно): Сиятельная царица, рад видеть, что ты поправляешься!
АНХЕСЕНАМОН (полусонным вялым голосом): Эйе, по твоему лицу я вижу, что что-то дурное произошло.
Эйе старается изобразить участие.
ЭЙЕ: Ты пойми, девчушка, это неизбежно, и я совершенно не сомневаюсь, что в подземном царстве Осириса суд совершится справедливый…
АНХЕСЕНАМОН (резко поднимается): Подземное царство?.. Эйе! Говори всё сразу! Иначе я не выдержу!
ЭЙЕ: Мужайся. Твой муж, великий царь, был ранен в ногу…
Анхесенамон слабо вскрикивает.
ЭЙЕ: Рану не перевязали вовремя, и Тутанхамон тяжело заболел лихорадкой…
АНХЕСЕНАМОН (тихо): Ответь наконец! Он умер?
Эйе медленно кивает. Царица, испустив страшный крик, падает в полуобморок на руки прислужниц.
Явление двенадцатое
Дорога, ведущая к Фивам. По ней идёт Инени, одетый как воин.
ИНЕНИ (негромко говорит сам с собой): Как удачно сложилось! Я уже боялся, что мне самому придётся подстраивать какую-нибудь случайность. А тут – стрела, да прямо под колено! Не зря я так тщательно подбирал травы и коренья. А то в прошлый раз, с этим Сменхкарой, не очень красиво вышло… Но нынче всё получилось просто замечательно, сам не ожидал. Хоть бы один лекарь засомневался в том, что это была лихорадка… А впрочем, они сами лихорадку от отравления не отличают! Так её боятся, что предпочитают напичкать больного всякой гадостью и убежать подобру-поздорову! А теперь-то господин наверняка царём сам станет. Может, мне даст пост советника…
Из-за облаков выходит солнце.
ИНЕНИ: Однако надо поторопиться! Уже полдень!
Ускоряет шаг, через несколько минут скрывается за поворотом.
Явление тринадцатое
Женские покои дворца. Анхесенамон в слезах сидит на ковре, её поддерживает Ташерит.
ТАШЕРИТ: Ну, сестричка! Тутанхамон умер от раны, как настоящий воин!
АНХЕСЕНАМОН: А ведь я не хотела, чтобы он ехал…
ТАШЕРИТ: Он не мог не защищать свою страну!
АНХЕСЕНАМОН: Лучше бы и я была там!
ТАШЕРИТ: Душенька, ты бы заразилась лихорадкой!
АНХЕСЕНАМОН: И прекрасно! Ах, Ташерит, я не хочу больше жить… Если в этой жизни вечно нет выбора…
ТАШЕРИТ: Анх!
АНХЕСЕНАМОН: Только сейчас понимаю, насколько безразличен мне весь Египет. Я только хотела, чтобы Тутанхамон был счастлив… а Тутанхамон мечтал о правлении, славе, признании народа… я старалась ему в этом помочь… почему всё выходит боком?
ТАШЕРИТ: Анх, успокойся…
АНХЕСЕНАМОН: Вспомни, как Меритатон приняла яд после смерти Сменхкары! И я думаю, я сделаю так же.
ТАШЕРИТ: Ох! Сестрица, не надо таких идей!
АНХЕСЕНАМОН: Ты меня не остановишь.
ТАШЕРИТ: Пусть тебе была безразлична судьба страны, но сейчас она зависит от тебя! Подумай о сотнях людей, которые лишатся царицы! В стране настанет беспорядок, какого не было века! Анхесенамон, выбирать не приходится, ты должна жить.
