Девушка подняла на парня глаза, полные слёз, и кивнула. Слова телохранителя вселили в неё призрачную надежду на то, что он тоже невиновен и сможет вытащить её из тюрьмы. Слёзы брызнули из глаз девушки, и она начала свой сбивчивый рассказ.

Когда она завершила повествование, телохранитель встал. В принципе, всё из рассказа Кристины он и так знал – и про ресторан, и про возвращение в особняк.

Так как труп хозяина был в гостиной на ковре, он проанализировал – интима между любовниками не было, они просто разговаривали. И он, в отличие от следователя понимал, что девушка ни за что бы не стала убивать любимого мужчину.

Он слушал её, не перебивая, и был очень серьёзен:

– Завтра я постараюсь выкупить тебя. Я так понимаю, что этот Борис Андреевич, который ведёт твоё дело, очень скользкий тип. Попробуем его купить. Нам нужна отсрочка. У меня есть кое-какие сбережения, он должен выпустить тебя под залог. Конечно, ты будешь под домашним арестом, но это всё равно лучше, чем париться на нарах. А потом будем искать настоящего убийцу, потому что этот дурень уверен, что он его поймал.

Тюремный сленг больно резанул слух девушки, но она удержалась от вопроса – откуда у Владимира такие познания? Он, оказывается, и взятку легко может дать, и выкупить её. Всё-таки, парень не так прост, как хочет казаться. Но вслух она говорить ничего не стала – для неё будет лучше, если у Вовы всё получится.

Кристина радостно закивала – телохранитель вселил в неё призрачную надежду на скорое освобождение. Парень обнял её на прощание, и конвойный повёл её обратно в камеру.

Сокамерницы встретили её улюлюканием, а толстуха, прищурившись, спросила:

– Ну что, дала Борьке? Небось, завтра тогда он тебя на свободу отпустит?

Сокамерницы гадко рассмеялись, а Кристина легла на койку, и отвернулась к стене.

Толстуха подошла к её кровати, и толкнула ногой:

– Смотри, фифа. Если не выпустят тебя завтра, я займусь твоим перевоспитанием. Думаешь, с Борькой переспала и теперь королева? Нет уж, всё равно сядешь за убийство, а в тюрьме правила строгие, не нужно никого обижать.

Она нагнулась к девушке и больно ущипнула её за плечо. Кристина ойкнула и села на кровати:

– Отвяжись от меня!

Женщины в камере затихли и, казалось, перестали дышать. Толстуха буравила Кристину взглядом, потом нагнулась и вытащила из носка складной ножик. Девушка похолодела и буквально приросла к койке. В воздухе стояла звенящая тишина.

– Бойся спать, тля, – пробормотала толстуха, убирая складник на место, – заснёшь – и уже не проснёшься.

Женщина сплюнула на пол и отошла к сокамерницам. Кристина закусила губу – её жизнь в тюремной камере стала невыносимой. Теперь и вправду ночью ей лучше не спать, а то зэчка решит воплотить свою угрозу в жизнь.

Так и вышло – ночь Кристина провела без сна, напряжённо вглядываясь в то место, где стояла кровать соперницы. Но толстуха никак не проявляла агрессии – мирно спала и громко храпела. И всё же девушка не решилась закрыть глаза.

– Уж лучше я помучаюсь до утра. А если Вова не сможет меня вытащить завтра из тюрьмы, то можно подремать днём. Вряд ли при свете дня мне что-то угрожает. – Подумала девушка, задумчиво ковыряя краску на стене камеры. Ночь закончилось, и под утро всё-таки девушку сморил сон – она уснула сидя, уронив голову на грудь.

Рано утром Кристину разбудил лязг металла. Она вскочила с койки и ойкнула – спина затекла и жутко болела. Неужели она всё-таки заснула? Девушка бросила тревожный взгляд на толстуху, но она, как, ни в чём не бывало, сидела на своей кровати.

Увидев страх в глазах сокамерницы, которую она вечером здорово припугнула, женщина раскатисто рассмеялась, примиряющее подняла руки вверх, и сказала:

– Испугалась, тля? Правильно, не нужно хороших людей обижать. Будешь мирно себя вести – никто тебя не тронет.

Кристина разогнула ноющую спину и увидела конвойного, который приближался к их камере. Охранник назвал её фамилию, надел наручники и проводил к Борису Андреевичу.

Полицейский, неожиданно, был предельно вежлив:

– Мы отпускаем вас под подписку о невыезде, Кристина Евгеньевна. В Ваших интересах сотрудничать со следствием. Распишитесь.

Девушка подмахнула документ, ей выдали её вещи и вывели на улицу. Когда она открыла дверь и вывалилась на улицу, то не смогла сдержать слёз. Солнце светило в глаза, ветерок ласково растрепал её волосы. Природа словно ожила, пока она находилась в заточении. Девушка вдохнула полной грудью воздух, и он оказался для неё самым желанным, воздухом свободы. Владимир всё-таки провернул дело и осуществил свои планы – внёс за неё залог, добился освобождения. Но, где же её спаситель?

Кристина прошла чуть левее и завернула на парковку. Там её поджидал Вова. Кристина обняла парня, он бережно усадил её в автомобиль, и доставил в особняк.

Всю дорогу до дома девушка молчала – она была благодарна телохранителю любимого, но не знала, может ли она ему доверять. Володя тоже не задавал вопросов, он понимал, что время, проведённое в камере, надломило девушку.

Когда автомобиль почти бесшумно подъехал к особняку, у Кристины сжалось сердце – таким пустым и унылым казался теперь ей этот дом, в котором она пережила с Сашей столько приятных моментов. К горлу подкатил комок, но девушка сглотнула его, и нашла в себе силы выйти из автомобиля.

Вова аккуратно поддерживал её под руку, пока они шли по дорожке, ведущей к дверям особняка. Наконец, они остановились перед белой входной дверью. Девушка с трудом переступила порог дома, и вошла в гостиную – там всё было убрано, ничего не напоминало о трагедии. Этого она боялась больше всего – что увидит какие-то следы преступления, и с ней случится истерика. Но нет – всё было убрано, будто эти стены и мебель не были свидетелями той трагедии, которая произошла несколько дней назад.

– Иди, переоденься, я подожду тебя здесь. Потом перекусим и займёмся мозговым штурмом, – предложил телохранитель, садясь на диван.

Кристина поспешила в ванную. Проходя мимо кровати, девушка поморщилась – ещё так живы были воспоминания их последней с Сашей ночи.

Горячая вода отрезвила её и вернула в чувство. Любимого не вернуть, но она просто обязана найти настоящего убийцу, чтобы доказать подлому Борису Андреевичу свою невиновность. Вскоре она завернулась в полотенце, и вышла из ванной. Раскрыв шкаф, Кристина надела лёгкое жёлтое платье и спустилась в гостиную.

Володи в гостиной не было, зато из кухни доносились ароматные запахи. С опаской пройдя мимо ковра, где ещё недавно лежало тело любимого, девушка прошла на кухню.

Парень как раз раскладывал по тарелкам яичницу с сосисками:

– Я не очень умелый повар, но голодной тебя не оставлю, – пробормотал он, подав девушке тарелку. – Прости, но в холодильнике я нашёл только этот набор продуктов.

– А кто убрался в доме? – поинтересовалась Кристина, откусывая кусочек угощения.

– Клининговую компанию вызвал. Ты прости, пришлось покомандовать тут. Но гостиная выглядела ужасно.

Девушка с ужасом округлила глаза. Вова поспешил оправдаться:

– Нет-нет, не из-за крови, её – то как раз почти не было. Просто полицейские столько грязи нанесли с улицы, всё затоптали. Удивительно, как они улики не затоптали. Вот и подсуетился, навёл порядок. Я ж из бывших спецназовцев, у меня везде связи есть. Давай расскажу, как дело обстояло, что мне удалось узнать.

Девушка только кивнула, слушая парня. Надо же! Из спецназа. Он серьёзный, оказывается. Взял дело в свои руки.

Наверное, она всё же зря его подозревала в убийстве любимого:

– А, правда, что жена Александра тоже мертва? Я была уверена, что она убийца. – Прошептала девушка, наливая себе кофе.

Владимир кивнул:

– Нашли её тело в туалете ресторана, в тот же вечер. Ох, шумиху устроили. Супруга композитора Некрасова пошла в клозет пописать, а обнаружила труп. Уж не знаю, не описалась ли дамочка от страху, но уже через несколько минут в ресторан съехались и полиция, и медики. Только спасать Людмилу Юрьевну не пришлось – тело уже начинало коченеть.