Кстати, следователь нервно застыл.

– А где же эксперт криминалист?

Словно прочтя его мысли, где-то рядом вовремя кашлянули. Не меняя положения ног, не хотелось оставлять лишних следов, поворотом вправо, следователь посмотрел на место, откуда был слышен кашель.

В углу комнаты, стоял неказистого вида товарищ, носивший очки с толстенными стёклами и с потёртым кожаным портфелем подмышкой. Он следователю и был нужен.

Зосим Петрович, эксперт криминалист, видимо только что приехал на своей колымаге.

«Она, наверное, опять раза два заглохла в пути, вот он и замешкался», – подумал следователь. Эта проблема была хорошо известна оперативникам и начальству, однако на стыке эпох, она казалось не самой важной.

Видя, что его заметили, Зосим Петрович, который намётанным глазом эксперта, сразу срисовал обстановку, указал пальцем на тёмное пятно возле дальнего окна.

Проследив за его пальцем, следователь увидел пятно. Оно было большое и нехорошее. От неё просто несло чем-то зловещим. По всем знакомым следователю признакам, эта была спекшаяся кровь.

Размеры пятна впечатляли. Следователь хоть и знал по физике и опыту, что жидкость на полу и кажется в объеме намного больше реально разлитого, понял, крови было пролито много, слишком много. В данном случае размеры пятна, ясно означали критическую для живого организма потерю крови.

Иван Гаврилович попытался прогнать дурную мысль. Ему более всего захотелось, чтобы это была не кровь, а если и кровь то не Кузьмича, а какого-нибудь найденного им убитого или задавленного, несчастного лесного животного.

Животного ему, конечно, было тоже жаль, оно тоже тварь божья, но это же жилище лесника и между животным и человеком, Иван Гаврилович выбирал Кузьмича.

Рассмотрев для достоверности пятно еще, раз, следователь нехотя удостоверился, что не может ошибиться. Эта была кровь человека, то есть Кузьмича, другие здесь не обитали.

Он не смог бы ошибиться, даже если бы и очень сильно того захотел, слишком, тошнотворно много человеческой крови, увидел он на своё веку. Судя по алым брызгам на соседней стене, кровь, скорее всего, вытекла из артерии, фонтаном унося с собою драгоценную жизнь.

Не проведёшь опытного следователя, а если и даже кому-то по невероятному стечению обстоятельств, это бы и удалось, так вот он рядом Зосим Петрович, один из лучших криминалистов, всем своим удручённым видом, подтверждая ещё не озвученную следователем гипотезу. Здесь ранили ЧЕЛОВЕКА.

Работая вместе десятилетиями, в любой группе возникает особая по составу спайка, когда люди, с одного взгляда, с полуслова, понимают друг друга. Такой была и эта группа. Всем присутствующим, всё стало понятно и без дополнительных разъяснений. Было понятно, что здесь, в глухом лесу, произошло что-то страшное.

В такие минуты, любой, даже следователь думает: «Боже мой, в каком мире живут мои дети! Что их ждёт, когда они улетят из родительского гнезда?». Группа товарищей не была исключением.

Следователь вспомнил сынишку, умного и доброго мальчугана. Он уже по дороге пожалел, что не зашёл к нему пожелать доброго утра. Подумав об этом, следователь твёрдо решил, что на обратном пути обязательно заедет домой, увидеть сына.

Как будто почувствовав самый неподходящий, неудобный момент, когда люди обуреваемы думами и нету им никакого дела до разговоров, затрезвонил телефон. Он звонил долго, прерывисто, настойчиво требуя ответа. Он явно мешал ходу мыслей следователя, который искал мотив, сбивая его на идиотскую версию убийства ради пряников. Иван Гаврилович злился на звонившего и более всего на себя, из-за этой версии, что вкусивший ранее пряники злодей, опять пришёл и был пойман Кузьмичом за преданием оных, за что последний и поплатился. Более того, в голове уже крутилась идея, что крутой нрав лесника, в этот раз подвёл и кнут в его руках, заставил кого-то, с ним расквитаться. Скорее всего, преступник не любил ни лещей, ни подзатыльников, ни тем более кнутом по одному месту. Телефон трезвонил, продвигая идиотскую версию и нужно было это прекратить.

Группа переглядывалась в недоумении. Никто из них до этого момента не знал, что у лесника есть телефон; не любил он все эти нововведения. Лещей любил надавать, приятелей за столом тем более, а вот телефона остерегался.

Товарищи на службе подумали, что вероятнее всего, начальство всё-таки настояло на своём и отпиравшемуся леснику, была проведена проволочная связь.

Странно, что отпиравшемуся? Это как раз объяснялось довольно таки просто, лесник любил простой живой разговор, желательно за ста… (тьфу, чуть не проговорился и не сдал лесника), за кружкой чая. Сотовая связь у него почему-то не прижилась.

Раскаленный телефон, тем не менее, продолжал трезвонить, нарушая гробовую тишину дома. Видя, что никто не стремиться ответить и желая уйти от версии с пряниками, следователь решительно подошёл и снял трубку. Сделал он это быстро, по военному, однако очень искусно. Он приложил носовой платок к трубке и старался не наследить.

Эта наиболее известная по фильмам привычка бывалого следователя, старающегося не загрязнять место преступления посторонними следами, была присуща Ивану Гавриловичу.

Зосим Петрович, как никто другой оценил этот жест, ведь это был жест в его сторону. Ему сегодня ещё предстояло поискать «пальчики», следы, окурки сигарет, спичек, взломов.

Такие вот, простые жесты, ответственных к несению службы товарищей, нередко спасали криминалиста от дополнительной головоломки, искусственно создаваемой нерадивыми и чересчур любопытными гражданами, среди которых можно встретить кое-кого из начальства. Может вам и смешно, но пойди, потом разберись, без дорогостоящих экспертиз, что из собранного кропотливым пинцетом эксперта улик, действительно связанно с расследуемым делом, а что занесли проявляющие нездоровый интерес граждане.

Именно грамотная работа спайки следователь – эксперт, по сбору улик и их фиксированию на месте совершённого преступления, обеспечивают максимальные шансы по раскрытию и доведения дела до суда.

Действительно, важны и последующие этапы розыскной и следственной деятельности, однако в следствии, как и во многих делах, важно ковать железо пока горячо. Это правило действует, даже если это железо живой человек.

Иван Гаврилович в эти минуты, как раз этим и занимался, ковал железо, аж искры летели. Он собирал и документировал информацию. К сожалению, в отличие от кузнеца, он, можно сказать, ковал железо закрытыми глазами. Иначе говоря, его глаза не могли определить, железо это еще раскаленное или пока они возились в дороге, порядком остыло. Кузнец в этих делах имеет преимущество перед следователем, он видит, из чего куёт результат.

Следователь думал о металле и одновременно слушал, что говорят в трубку телефона.

На другом конце провода был, посланный в срочном порядке в больницу сотрудник, который сообщал, что раненного лесника в больницу сегодня не доставляли. Естественно и инспектора лесхоза никто не видел. Милиционер спрашивал о своих дальнейших действиях.

Иван Гаврилович, терпеливо выслушав оперативника до конца, приказал тому оставаться при больнице, так на всякий случай, которые, как известно, бывают разные. Также он попросил сотрудника, обзвонить все близлежащие больницы, пункты скорой помощи, а заодно и морги, на предмет поступлений за последние два часа.

Следователь просил быть поставленным в известность немедленно, если будут новости по делу. Отдав все необходимые распоряжения, он бережно положил трубку на железный рычаг и продолжил своё делу, ковать уже более жёсткую, остывшую массу металла.

Начал он, как обычно, сначала. Тавтология? Конечно, виноват. Но Иван Гаврилович не преподаватель языка и в данный момент, не объясняет студентам правила правописания и ораторства. Иван Гаврилович ведёт следствие в ситуации, смахивающей на какой-то плохо написанный и несерьёзный детектив.

Следователь анализировал полу фразами:

– Вот если взять хотя бы этот ранний, утренний звонок....Что-то с ним не так…