Рассказы

-А тут у нас Звёздка живет. Проходи, Володя. Что? Наступил? Ничего, вытрешь потом об сено. Звё-ё-ёздка, хоро-о-ошая, Звё-ёздочка, да ты не бойся, Володя, она у нас смирная, можешь погладить.

Я впервые видел корову так близко. Звёздка дышала, шевеля ноздрями, неуклюже перебирала ногами и шумно мочилась на дощатый пол хлева, неровно усыпанный сеном.

Теща показала, где корову следует гладить – лоб, между рогами.

Лоб под шерстью был твердый, как скамейка. Звездке, наверное, нравилось, как я ее почесываю, она вдруг подняла морду, почти коснувшись моего лица чёрными влажными губами. Я отпрянул.

-Да не кусит она, что ты, на, дай вот ей, -теща оторвала от буханки шматок хлеба и протянула его мне. Корова от хлеба не отказалась.

-А это наш Борька, видишь? Сейчас мы его погулять выпустим.

Борька, подвижный хрячок с волосиками на розовой спине, выбежал из загона, топоча аккуратными копытцами.

-Ну, давай, Володя, мне доить надо. Звёздка волноваться будет, при чужих, иди.

Я вышел из жаркого хлева на двор. Слепило солнце.

За забором стояла женщина средних лет. Она оглядывала меня с любопытством.

-Это ты, что ли, Володя? Сегодня приехали? -как и все тут, она сильно припадала на "о".

-Да.

-На ленинградском?

-Ага.

-Андревна-то где? В хлеву?

-Доит.

-Ну я подожду. Мне у ней надо толю одолжить, крыша течет. Маленькую-от с собой привезли?

Женщина перегнулась через калитку, и, отодвинув изнутри щеколду, смело вошла на двор. Грязноватое платье, резиновые сапоги с разрезом у голени, косынка, сбившаяся на затылок.

Была она не совсем трезва, лицо усталое, но глаза светились приветливым огоньком любопытства.

-Вера-от дома? Пойду гляну.

Женщина поднялась на крыльцо, стянула с себя сапоги, поставила их рядышком, распахнула дверь в избу, откинула занавеску и устремилась внутрь.

Теперь вся деревня на нас будет ходить смотреть, -подумал я и побрел за ней.

-Вера!! Поцелуй тетку-от! Ну, показывай малую, показывай, чай не сглажу.

Моя Верка стояла в коридоре, полуторогодовалая Светочка жалась к маминой ноге.

-Натаха! Привет. Опять веселая. И когда ты остепенишься. Вовик, вот познакомься, это моя тетя, мамина сестра.

-Наташа, очень приятно.

Натаха вытерла руку об платье и протянула мне.

-Ну а ты ктё? -она нагнулась к Светочке, -а тебя-от как зовуть, у ти как на папу похозя, а бабка тебе кафетку принесла, а ну-ка посмотри-ка, что у бабки есть!

Натаха вытащила из кармана платья чупачупс и стала размахивать им перед Светочкой.

-Любишь чупачупсики?

Она проворно подхватила девочку на руки. Светочка испуганно оглядывалась на нас, не упуская, однако, чупачупс боковым зрением.

-А ти узе гаварись? Скази – мама.

-Мама, сказала Светочка.

-У ти моя славная! А как тебя зовут?

-Сета.

-А где папа? Вооот, где папа. А мама где? Ах вооот где мама. Скажи – бляди. Бляди! Ну, скажи.

-Бади.

Натаха была ужасно довольна результатом. Правильно, бади они все! Бади!

-Натаха, ну чему ты ребенка учишь. Зачем.

-Пусть знат с детства. Мой вон матюкаатся с рождения. Бади! Скажи бади!

Из спальни вышел заспанный тесть, Василий Викторыч. Живот его не помещался под рубахой и торчал снизу.

-От пузо отъел. Все бы жрать.

Тесть заулыбался.

-Мне тут дочка колбасы палку привезла. Это вы голодранцы на репке сидите.

-Дак ты небось всю палку-от за завтраком и умял.

-Дык. Че там мять-от. Супруга помогла тож. О, Натах, а ты че, уже дернула где. На ферме, что ли, налили?

-А хули мне ферма. Я и дома могу, сама. По внутренней потребности. Вась, дай толю рулон, а то у мене кухню заливат.

-Толю? -Тесть вздохнул. -Ну, дам, тока класть пусть Колька сам кладет, здоровый бычок ужо.

Нести рулон рубероида пришлось мне. Натахин дом было рядом. Вера со Светочкой тоже побрели с нами, прогуляться и посмотреть, как живет тетя Натаса.

Домик был неказист. Хлева нет, огород в сорняках.

-Коля! Встречай гостей! Сбегай к Полине за белой, скажи, мама с получки отдаст.

Колька был парнем лет двадцати. Похож на мать, только глаза не такие живые. Он сидел на диване в линялой футболке с ребенком на руках.

-Тихо ты блин, ма! Лешка спит.

Натаха осторожно забрала внука себе на руки, лицо ее осветилось бабьим умилением.

-А посмотрите-ка на нас! От мы какие. Наша порода, сидоровска. Вер, подержи малого, я хоть со стола смету. Коль, давай, одна здесь – другА там, и набери че-нить с огороду, я щас салатик порежу. Да, Светик, да? И водочки попьем с твоим папой, да?

-Бади, -сказала Светочка.

-А мать то где Лешкина? -спросила Вера, когда Колька убежал за водкой.

-Та в Вологду уехала. Кукушка. Две недели ни слуху ни духу, и даже не звонит спросить, как дитё-от. Я уж не знаю, вернется, нет. Мне тут врали, что у нее, оказыцца, еще где-то ребенок есть, уже 5 лет будто бы, тоже подкинула а сама не воспитыват. Не знаю, верить, нет. Ой. Ну, не вернется, так подымем с Колькой сорванца, хули.

Я присел на диван. Лешка сопел у меня на руках, Светочка сидела рядом и с интересом оглядывалась вокруг. Обои на стенах ободрались, мебели было совсем мало, в углу на старом комоде стоял телевизор.

Вера помогала Натахе собирать на стол.

Вернулся Колька. Разлили. Лешка проснулся и заплакал. Ему сунули в мокрые губы печенье.

Натаха рассказала о своей работе:

-я щас на ферме, хочешь, Вовка, на ферму тебя разок возьму? Посмотришь на крестьянский труд.

-Да че ему там делать, городскому, -вступилась Вера. -Чтоб все бабы его потом обсуждали, что с Натахой на ферму ездил. Отстань.