Я рассмеялась.

– А я и не собираюсь обижаться.

Его глаза в задумчивости блуждали по моему лицу.

– Могу ли я дать вам один совет?

– Разумеется.

– Вы очень красивы. Любой мужчина, который скажет вам, что в момент встречи с вами у него даже мысли не возникло о сексе, просто лживый говнюк. Но человек, который не может признаться в этом даже самому себе, – это совсем не то, что вы ищете, и не стоит обращать на него внимание. Скорее всего, он вообще не интересуется женщинами, и на него не надо тратить свое время.

Он был абсолютно прав, но я подумала, что у меня еще будет время проанализировать его теорию, а в тот момент меня интересовало лишь одно… неужели он прямо сейчас думает о сексе со мной?

Курс назывался «Музыкально-слуховая деятельность».

Все ясно. Лекция была посвящена восприятию музыки. Я снова сидела на заднем ряду, и все мое внимание было поглощено профессором Уэстом, который рассказывал студентам о том, как различные люди – философы, композиторы, светила медицины и даже простые подростки представляют себе процесс восприятия музыкальных произведений. Я вспомнила, что уже проходила подобный курс в первый год бакалавриата, когда мне еще не исполнилось и двадцати одного года. Тогда эти заумные теории не произвели на меня особого впечатления. Наверное, я с тех пор повзрослела и теперь, в двадцать пять, могла по достоинству оценить все эти рассуждения. По крайней мере, в исполнении данного конкретного профессора, которого я слушала, затаив дыхание.

В то время как я замерла, вся обратившись в слух, богемного вида парень в вязаной шапочке, сидевший по соседству, увлеченно рисовал голых женщин. Он всю страницу заполнил набросками обнаженных женских тел, не прорисовывая лиц, и рисунки эти, несмотря на всю их пошлость, были по-своему впечатляющими, хотя и весьма схематичными. Он пожал плечами, когда заметил, что я на них смотрю, улыбнулся и прошептал:

– А чем еще заняться, пока этот напыщенный придурок несет свою белиберду?

Кейн не относился к числу преподавателей, которые прилипают к своему месту за столом или к кафедре, читая лекции. Он бродил по аудитории и всячески взаимодействовал со студентами.

– Восприятие музыки можно разделить на следующие категории: информативное, осознанное, критическое, социокультурное, перцептивное, различительное. Способ и время подачи звука могут влиять на то, что мы в результате слышим. А теперь скажите мне, где вы слушаете музыку, что является ее источником и какого исполнителя вы в последний раз слушали?

Тут же поднялся лес рук. Девушка, сидевшая в первом ряду, ответила:

– В поезде, через айфон. А слушала я песни Адель.

Затем подал голос еще один студент:

– Я работаю в спортивном комплексе «Мэдисон-сквер-гарден» и поэтому постоянно слушаю живую музыку. В последний раз это была джазовая импровизация в исполнении Maroon 5.

В лекционном зале ряды были разделены двумя лестницами на три отсека. Я сидела в верхнем ряду средней части, совсем близко от левой лестницы. Кейн постепенно поднимался наверх, останавливаясь через каждые пару ступенек, чтобы выслушать ответы студентов.

Парень с длинной бородой, сидящий на несколько рядов ниже меня, заявил:

– А я работаю в службе доставки и слушаю музыку в грузовичке через плеер. Прошлой ночью это был старый альбом группы Slayer.

Девушка в другом конце зала сказала:

– Я слушаю музыку на работе. В приемной врача, где я работаю администратором, постоянно звучит одна и та же инструментальная музыка.

– Похоже, большинство слушают музыку на работе или в транспорте. Кто-нибудь слушает ее в других ситуациях? – Кейн поднялся еще на несколько ступенек и остановился почти у того ряда, где сидела я. Это давало мне прекрасную возможность смотреть на него, не вызывая у других подозрений в излишнем интересе. Кейн беседовал со студентом, сидевшим неподалеку от меня, а я пожирала профессора глазами.

Сегодня на нем был наглухо застегнутый темный пиджак и белая рубашка с мелким рисунком, без галстука. Я, конечно, мало что смыслю в моде, но всегда могу отличить дорогую одежду, и мне было совершенно ясно, что Кейн выкладывал за свои шикарные рубашки больше, чем я за большинство своих нарядов. Весь его элегантный облик говорил о финансовом благополучии, хотя дорогой пиджак с рубашкой и дополняли джинсы и простые черные кроссовки. Кожа его была покрыта легким естественным загаром, и я решила, что он, скорее всего, имеет европейские корни – греческие или итальянские. Это сложно было определить, но, в любом случае, передо мной стоял великолепный образчик мужской красоты, с точеным лицом и рельефным телом. У него был идеально прямой нос, и, надо признаться, я никогда не видела столь совершенного классического профиля. Кейн стоял ко мне боком, и я могла любоваться его густыми черными ресницами, обрамлявшими лучистые, шоколадного цвета глаза. Да за такие ресницы любая женщина отдала бы целое состояние. На четко очерченном подбородке проступала небольшая щетина, словно его слегка присыпали черным перцем, и я невольно представила, как жесткие волоски при прикосновении покалывают мою кожу. Я сидела, глубоко погрузившись в сладкие мечты, и вдруг почувствовала на себе его пристальный взгляд. Он смотрел на меня, прищурив глаза, в которых я заметила веселые искорки, хотя он не улыбался.

Профессор поднялся еще на одну ступеньку, и я изо всех сил постаралась сделать безразличное лицо, как будто только что мысленно не возносила хвалу его предкам и не предавалась запретным мечтам, – и вдруг с изумлением поняла, что прямо перед моими глазами его ширинка. Я попыталась было перевести взгляд на какую-нибудь другую часть его тела, но продолжала сидеть как зачарованная. Что это? У него что-то в кармане или?.. Судя по очертаниям, это было нечто впечатляющее.

Кейн повернулся, чтобы обратиться к студентке по другую сторону лестницы, его джинсы еще больше натянулись в том самом месте, и мои предположения подтвердились – только представьте себе, этот роскошный мужчина к тому же был обладателем весьма впечатляющего члена. Я отвернулась, чтобы не глазеть на эту весьма заметную выпуклость, и сидящий по соседству парень в вязаной шапочке, рисовавший обнаженных женщин в блокноте, игриво улыбнулся мне. Я улыбнулась в ответ…. И в этот момент Кейн обратился к нему.

«Художник» в вязаной шапочке был первым, с кем он заговорил, хотя тот не поднимал руку и не вызывался отвечать на вопросы. Может, Кейн заметил его художества и решил привести его в чувство, вернув к теме лекции.

– А как насчет вас? – довольно резко спросил он. – Какую последнюю композицию вы слушали и с помощью каких именно средств воспроизведения?

Парень вызывающе ухмыльнулся.

– Я слушал Фаррела с помощью навороченной аудиосистемы фирмы Bose у себя в спальне, когда занимался сексом.

В аудитории раздались смешки.

– Благодарю вас, мистер…

Кейн протянул ему бланк для заполнения, и тот послушно взял его.

– Людвиг.

Профессор кивнул и, отвернувшись от него, вновь обратился ко всем присутствующим:

– Все описанные случаи являются примерами осознанного восприятия. К следующему занятию я попрошу вас скачать композицию Джейсона Деруло «Трубы». Прослушайте ее, используя любое средство воспроизведения, с помощью которого вы в последний раз слушали музыку, – наушники в поезде, проигрыватель в фургончике или, как в случае мистера Людвига, навороченную аудиосистему Bose, которую он использовал, занимаясь онанизмом.

Аудитория взорвалась хохотом.

– Когда закончите прослушивание, я хочу, чтобы вы ответили на вопросы, изложенные на этом листочке. – Кейн принялся раздавать вопросник студентам на первом ряду, и те передавали его дальше. – Это вовсе не тест, поэтому отвечайте на вопросы со всей искренностью. Советую не читать вопросы до того, как прослушаете композицию хотя бы один раз. В противном случае ваш мозг будет искать ответы на вопросы, и это уже не будет спонтанным восприятием. На следующем занятии мы сравним ваши результаты с результатами, полученными, когда задействован другой тип восприятия.