– О, здравствуйте! – вернул на лицо улыбку мой ангел. – Вы ведь – наша ближайшая соседка? Давайте знакомиться: меня зовут Анатолий, а это – моя жена Татьяна.

– И вам здравствуйте, – раздраженно ответила старушка. – Давно уж хотела вам пару слов сказать…

– А Вас-то как зовут? – перебил ее мой ангел.

– Варвара Степановна, – нехотя ответила она, – и я хочу…

– Очень приятно познакомиться, – расплылся мой ангел в самой неотразимой из своих улыбок.

Старушка, однако, оказалась стойкой – тот заряд обаяния, которым выстрелил в нее мой ангел, привел ее, казалось, лишь в большее раздражение.

– А вот нам, молодой человек, совсем не приятно то, что вы здесь вытворяете, – ядовито прошипела она. – Сколько это безобразие будет продолжаться?

– Какое безобразие? – опешил мой ангел.

Я молчала, не зная, чем ему помочь. У себя в доме я всех соседей с самого детства знала – когда мы туда переехали, я совсем маленькая была. Может, и случались у родителей с ними скандалы, но я ни одного припомнить не могла. А когда я выросла, все уже как-то притерлись, приноровились друг к другу, и отношения установились доброжелательно-отстраненные: «Вы нам не мешаете, а мы – вам».

– У нас здесь, молодой человек, не общежитие, – назидательно проговорила тем временем старушка, – чтобы крики и визги с утра до ночи стояли. Не знаю, где вы раньше жили, – она ехидно поджала губы, – но со своим уставом в чужой монастырь не ходят.

– Так, может, позволите с вашим уставом ознакомиться? – У моего ангела начали раздуваться ноздри, и я незаметно дернула его за рукав. Трудно ему спокойно выслушать ее?

– У нас здесь люди немолодые живут, им тишина и покой нужны. – Она, казалось, ждала малейшего намека на конфронтацию, чтобы распалиться еще больше. – А вы… Дверью своей грюкаете так, что весь дом трясется, телевизор по вечерам орет, как оглашенный – я у себя каждое слово слышу, по этажу топаете, как на вокзале, в лифте Бог знает, чем занимаетесь…

– И чем же это мы в лифте занимаемся? – спросил мой ангел сквозь зубы, выпрямляясь. Я быстро взяла его под руку и крепко прижала ее к себе, отвлекая его внимание на себя. Пусть лучше меня взглядом испепеляет – я уже привыкла.

– Не знаю и знать не хочу, – отрезала старушка. – Вот только лифт поломается – нам наверх пешком ходить никакого здоровья не хватит. Одним словом, молодой человек, я Вас предупреждаю: не утихомиритесь – я на ваше хулиганство в милицию заявлю. – Вскинув острый подбородок, старушенция развернулась и пошаркала ногами к своей двери.

Несколько мгновений мой ангел стоял на месте, закрыв глаза и тяжело дыша. Я осторожно потянула его за рукав, боясь уже хоть какие-то звуки издавать, и когда он глянул на меня, кивнула в сторону выхода.

– Пошли домой – есть хочется, – добавила я почти шепотом.

Когда мы вошли в коридор, старушкина дверь уже закрывалась.

– И дверь в лифтовую за собой закрывать надо – не лето на дворе, – донеслось оттуда. На нас снова глянул торжествующий птичий глаз, и соседская дверь с грохотом захлопнулась.

Когда мой ангел набрал код на замке, я быстро втолкнула его в квартиру и осторожно прикрыла за собой дверь. Кто его знает – она у нас тяжелая, бронированная; может, действительно сильно стучит, а мы и не замечали?

– Вот же… кошелка старая! – Мой ангел стоял в прихожей, глубоко засунув руки в карманы, покачиваясь с пятки на носок и выдвинув вперед челюсть.

Я не стала его успокаивать – все равно, пока не поест, ни слова из моих увещеваний не услышит. И действительно, после обеда он нехотя согласился, что люди бывают разные, а пожилые и вовсе непростую жизнь прожили, и расстраивать их просто нехорошо, и нам ничего не стоит помолчать несколько минут, пока мы в подъезд входим и на лифте к себе на этаж поднимаемся…

Поэтому нетрудно себе представить, что на следующий день, когда к нам завалились Светка с Сергеем и Мариной и с порога начали шумно здороваться, я тут же замахала на них руками и быстро втащила их в квартиру.

– Ты чего? – удивленно глянула на меня Марина.

– Да ничего, соседи обижаются, – объяснила я.

Мой ангел повел Светку с Сергеем осматривать его владения, Марина отмахнулась: «Да я уже все видела!» и осталась со мной в прихожей.

– Татьяна, ты прости – не смогла я раньше приехать, я прямо с работы, – начала она, и тут же перешла прямо к делу: – Так что там за разговор был?

– Да о Светке, – замялась я. – Она же нас прекрасно знает и поняла, конечно, что между нами что-то произошло, о чем ей решили не говорить. Может, расскажем ей?

– О чем? – прищурилась Марина.

– Да обо всем, – кивнула я в сторону спальни, откуда доносился голос моего ангела.

– Ты, что, вообще с ума сошла? – тихо спросила Марина, глядя на меня в упор.

– Ну, почему же нет? – Я вспомнила то время, когда мой ангел меня держал в полных потемках. – Она же – умный человек! И язык за зубами держать умеет. Я себя последней свиньей в последнее время чувствую: столько лет дружим, а теперь вот тайны появились. Мы ее словно исключили из своей жизни. Или, по крайней мере, из части ее…

– Татьяна, скажи мне, пожалуйста, – помолчав, заговорила Марина, – как ты считаешь, Светка хорошо живет? Счастливо?

– Ну,… да, – неохотно признала я, чувствуя, куда она клонит.

– Так вот дай ей и дальше жить спокойно и счастливо, – решительно продолжила Марина. – Ей все эти заоблачные премудрости ни к чему, ей в ее обычной жизни тепло и уютно, со всеми ее человеческими радостями и печалями. – Она вдруг прищурилась. – Ты вот Гале пыталась глаза раскрыть… Да, я знаю, – усмехнулась она, когда я возмущенно открыла рот, – мне Тоша доложил. Она ведь тебе просто не поверила. А Светка или обидится – решит, что мы ее разыгрываем, или еще хуже – поверит и начнет себе всякие страсти господни представлять, в которые мы влезли. И потом… – Она снова внимательно глянула на меня. – Ты предлагаешь посвятить ее во все и тут же взять с нее слово, что она Сергею ничего не расскажет?

Я не нашлась, что ответить – об этой стороне дела я как-то не подумала.

– Вот именно, – кивнула Марина. – Не надо ее будоражить, пока у нее нет потребности в великих тайнах разбираться. Мне же ты никакие секреты не раскрывала, – ухмыльнулась она, – я сама до всего докопалась.

– А если она вопросы начнет задавать? – сдаваясь, спросила я. – А она начнет. И чует мое сердце, прямо сегодня.

– Вот я ей на них сегодня и отвечу, – пожала плечами Марина. – Твое дело – мою версию поддержать. И Анатолия своего как-нибудь под столом ногой пни, чтобы не высовывался.

Вопросы Светка начала задавать, как только мы уселись за стол. Осмотр квартиры закончился в гостиной, в которой все уже было готово к приему гостей, поэтому мне никак не удалось улучить минутку, чтобы предупредить его. Оставалось лишь надеяться, что его неизменное стремление противоречить Марине во всем осталось в прошлом году – вместе с его антипатией к ней.

– А как у Гали дела? – поинтересовалась она после первого же тоста за долгую и счастливую жизнь на новом месте. – Я думала, что вы и ее пригласите.

– Да Галя сказала, что к нам далеко добираться, ей отдохнуть хочется – выходных-то всего неделя, – ответила я, и добавила, предваряя ее следующий вопрос: – И у Тоши дела какие-то обнаружились.

– Далеко – это точно, – рассмеялся Сергей. – Вас теперь, небось, никуда загород и не вытащишь – все прелести природы прямо под боком.

– Теперь мы вас к себе вытаскивать будем, – пообещал ему мой ангел. – Мы пока здесь разведку проводим – так вот я вам скажу, такие места здесь есть…

– А как она вообще? – Светка, видимо, твердо вознамерилась не позволить разговору уйти в другую сторону.

– Ничего, – ответила я. – По-моему, она уже отошла, успокоилась, сейчас вот ребенка ждет не дождется.

– А Денис что? – Светка нарочито обращалась только ко мне. – Так и не появлялся больше?

– А насчет Дениса, Свет, – старательно рассмеялась я, умывая руки, – ты у Марины спрашивай – это она с ним в последнее время общалась.