— Света, не говори глупости. Ничего в этом отношении не поменялось. — Еще не закончив говорить, я чуть не взвыла от собственной неосторожности.

— А в каком поменялось? — тут же вцепилась Светка в мою обмолвку.

— Это… очень сложно объяснить. — Я почувствовала, что сейчас — вот просто прямо сейчас! — она еще что-то из меня вытащит. — Свет, давай я тебе перезвоню в конце недели и точно скажу, смогу я приехать или нет.

— Татьяна, звони, когда хочешь, но… — Она уже почти мурлыкала, — я тебя прошу, я тебя просто умоляю — скажи мне, что ты кого-то нашла! Правда? Нет, правда? Ну скажи просто: «Да» или «Нет»!

Ну, не могу — не могу я Светке врать! Остается только надеяться, что ей потребуется время, чтобы переварить мое «Да».

— Ну…, в общем… да.

Времени ей потребовалось совсем немного.

— Татьяна… — мечтательно протянула она, и я поняла, что этот шквал вопросов меня таки накроет с головой. — Где вы познакомились? Кто он? Сколько лет? Как его зовут?

Растерявшись, я автоматически начала отвечать на последний — самый простой — вопрос: — Ан… — и при первом же звуке поняла, что несу, — …атолий, — закончила я первым мужским именем, пришедшим мне в голову, и бросила на него отчаянный взгляд. Вот тебе и придумала ему имя!

— Ну не тяни! — с нетерпением ворвалась она в мою минуту молчания. — Где ты его нашла-то?

— Свет, давай как-нибудь потом. Я сейчас не могу долго говорить…

— Ты что, не одна? — тут же догадалась Светка.

— Ммм… в общем, да. — Да-да-да — все что угодно, лишь бы она трубку повесила.

— Хорошо, я все поняла. — Я вздохнула с облегчением. — А теперь послушай меня, Татьяна. Это — просто замечательно. И никаких отговорок! На следующие выходные — пожалуйста! — приезжай и его с собой бери. Дай за тебя воочию порадоваться!

Я перестала дышать с облегчением. Кошмар! Как же мне теперь выкручиваться?

— Свет, я ничего не могу тебе обещать… Да подожди ты! Я подумаю. И позвоню тебе в конце недели, хорошо? Скажу, сможем мы приехать или нет.

Она легко согласилась — ведь знает же меня, знает, что теперь я уже точно позвоню, раз обещала. Ну и черт с ним! Сейчас мне нужно ему объяснить, что произошло… А потом у меня будет неделя, чтобы придумать какую-нибудь убедительную историю о срочной командировке.

Я осторожно покосилась в его сторону. Сняв трубку и услышав Светкин голос, я с облегчением опустилась на диван — да так и просидела весь разговор на его краешке. Когда он успел в кресле устроиться — ума не приложу! Да не просто устроиться — вальяжно так развалиться: бочком на спинку откинулся, локоть на нее положил, на него голову водрузил — и меня разглядывает, с эдаким прищуром. Ну и чего уставился? В первый раз увидел, что ли? Я старательно пыталась взвинтить в себе раздражение. Если сейчас крик начнется, то лучше я первая…

— Я так понимаю, что у меня уже имя появилось, — произнес он, растягивая слова.

— А я так понимаю, что оно тебе уже не нравится. — Нужно сразу отбиваться, а то он меня мгновенно в оборону загонит.

— Ну, я бы так не сказал. Мне просто интересно, почему именно это имя, — продолжил он тем же тоном и с тем же прищуром.

— Да ты же слышал, что я чуть «ангел» не ляпнула! — Ну вот, я уже и обороняюсь! — Пришлось заканчивать чем-то похожим.

— А почему не Антон? Не Андрей? — Он уже не просто щурился, он еще и губы задумчиво выпятил.

— Да не знаю я! Это имя мне первым в голову пришло! — Вот же пристал! Может, Антипом его назвать нужно было? Или Аникеем?

— А у меня сложилось впечатление, что ты собиралась подумать, как следует….

А, так вот из-за чего он злится!

— Между прочим, у людей самые лучшие идеи неожиданно в голову приходят. Если, конечно, им кто-то сначала эти мысли туда не впихивает, — не удержалась я.

— Ладно. — Он вдруг встал. — Можно я твоим компьютером воспользуюсь?

Я насторожилась.

— Это еще зачем?

Он улыбнулся, но так, что я насторожилась еще больше.

— Насколько мне известно, у вас имена даются не просто так; каждое из них имеет некое значение. Вот я и хочу посмотреть…

Ну, это ради Бога! Я к этим значениям имен всегда скептически относилась. Вон отец мой согласно имени должен быть чрезвычайно внимательным к чужим заботам и вечно искать скрытый смысл жизни. Ага. Если он его и ищет, то уж от меня эти поиски тщательно скрывает. Вот, правда… Людмила должна быть безукоризненной хозяйкой и ревнительницей нравственности… М-да. Боже, что он сейчас найдет?

— Ну, идем, — тяжело вздохнув, смирилась я с неизбежным. — Я тебе покажу, как Интернетом пользоваться.

Он закатил глаза.

— Я знаю, — бросил он мне, уже выходя из гостиной.

Я похолодела. Загробная жизнь — что, тоже полностью компьютеризирована? Вот это — катастрофа. Немедленно — вот прямо с понедельника! — я начинаю тесно общаться с Алешей. А еще лучше на компьютерные курсы пойду. Иначе они меня к себе не возьмут.

Из спальни вдруг послышался заливистый хохот.

— Татьяна, — крикнул он, подавившись на последнем слоге, — можно тебя на минутку?

Он что, уже все поломал? Я мигом влетела в спальню. Прямо с порога я увидела, что на экране открыто несколько окон. С текстом в каждом из них. Отдельные кусочки текстов выделены. Да когда он успел-то? На курсы, немедленно на курсы!

— Что случилось? — настороженно спросила я, на всякий случай не двигаясь с места.

— Посмотри, — еле сдерживаясь, он кивнул головой в сторону экрана.

Я осторожно подошла к столу, и в глаза мне тут же бросились выделенные фразы.

… обладает пытливым, ненасытным умом…

… изощренно изобретателен…

… способен к верным предсказаниям…

… темперамент холерический, неуравновешенный, стихийный…

… если и умирает…. то не от скромности…

Боже, что я наделала? Да какой же идиот в это верит? Глянув на него, я наткнулась на чрезвычайно довольный, насмешливый взгляд.

— Ты признаешь, что сама выбрала мне это имя?

— Да ничего я не выбирала! Оно само как-то выскочило… — Вот я же сейчас стою, смотрю на него сверху вниз — и никакого превосходства! Где справедливость?

— У тебя изо рта выскочило? — настаивал он.

Я убью Светку! При первой же встрече! Вот прямо на следующие выходные! И он будет тому свидетелем. А потом я подберу ему другое имя. Изучив сначала его толкование.

— Ну, допустим, — процедила я сквозь зубы.

— Ну вот, теперь не обессудь, придется мне соответствовать, — снова рассмеялся он.

— Так тебе оно нравится? — осторожно спросила я.

— Честно говоря, мне все равно было. Но теперь…, пожалуй, да, нравится. А тебе? Теперь? — Он повел рукой в сторону экрана.

Я посмотрела в окно и принялась задумчиво катать на языке это имя. Анатолий. А-на-то-лий. Как-то слишком длинно. Ладно. Раз уж оно ему понравилось, значит, понравятся и варианты.

— Мне-то оно сразу понравилось. Я просто ждала, что ты скажешь. — И не ожидала, что все так мирно закончится. Ой, только бы не сглазить! — Но, я надеюсь, ты в курсе, что у нас принято пользоваться уменьшительными именами?

— У всех принято? — вновь прищурился он.

А это еще к чему? Но я уже взяла разгон и остановиться не смогла.

— Да. Для Анатолия уменьшительное имя — Толя. — И тут до меня дошло. — А ты меня можешь Таней называть, — торопливо добавила я, увидев, что он уже рот открыл.

Он хмыкнул и почему-то закрыл глаза. Да что это я здесь перед ним столбом стою?

— Слушай, я есть хочу. Пошли на кухню… Толя, — с нажимом закончила я.

— Ну, пошли… Таня, — фыркнул он.

Ужин пришлось опять разогревать. И чай новый делать. Еле дождалась. Пока я заталкивала в себя содержимое своей тарелки, он молчал. Хмурился, губами жевал — то ли ждал с нетерпением, пока я наемся, то ли вообще про меня забыл. Но когда подошло время для чая, он вновь вернулся к разговору об именах.

— А почему ты не любишь свое сокращенное имя? — спросил он с тем же охотничьим блеском, который появлялся у него в глазах по утрам.