Через пару минут к нам подошел Сергей, и Светка утихла. Ну вот он — мой выход, после которого пути назад не будет.

— Света, Сергей, познакомьтесь, пожалуйста. Это — Анатолий.

Все втроем они хором забормотали: «Очень приятно», мой ангел обменялся рукопожатием со Светкой и Сергеем (тот при этом чуть вскинул левую бровь), и Светка потащила нас всех в дом. Там мы устроились, конечно, на веранде. Веранда — это вторая (а может, и первая) достопримечательность Светкиного дома. Комнат в нем всего две: одна — для Светки с Сергеем, другая — для Олежки; кухня, ванная; все помещения — очень небольшие и очень уютные. Но веранда — особенно на их фоне — кажется просто огромной. И поскольку на ней почти нет мебели — диван, пара кресел, сейчас вон стол перед диваном поставили — она выглядит просторной, сколько бы людей там ни собралось.

— Ну что, за стол, или Марину подождем? — спросила Светка.

— А когда она будет-то? — замялась я. Начинать без Марины как-то неудобно, но, с другой стороны, у нас времени — только до трех часов. Потом нам нужно в аэропорт за Франсуа ехать.

Выслушав меня, Светка быстро нашла компромиссное решение: — Она сказала, что к двенадцати точно не успеет, но будет не позже часа. Значит, так: ждем ее полчаса и садимся за стол. Опоздает — будет нас догонять. Ну пошли, мы вам — вернее, Анатолию — свои владения покажем.

Мы отправились на экскурсию по саду. Поначалу я успокоилась — Светка с Сергеем помнили историю каждого дерева, каждого кустика на своем участке и могли говорить о них часами — но ненадолго. Без умолку болтая о той или иной достопримечательности своей дачи, Светка умудрялась то и дело вставлять вопросы, обращенные к моему ангелу. И так — исподволь, ненароком — за полчаса она выпытала у него всю его биографию. Всю! Все то, что мы целую неделю придумывали! На меня накатила паника. Что он будет делать, если Светка пойдет вглубь копать? Хоть бы Марина скорее приехала!

Словно в ответ на мой мысленный призыв, от калитки вдруг донеслось громкое: — Меня здесь, что, вообще никто не ждет? — и Светка прервалась на полуслове, чтобы ринуться навстречу Марине и ее так же повертеть и покрутить во все стороны. Мы последовали за ней.

Второй церемонии представления от меня не потребовалось. Это дело взяла в свои руки Светка. За две минуты она познакомила моего ангела с Мариной, а также на одном дыхании сообщила ей всю ту информацию, которую успела вытащить из него за предыдущие полчаса. Пожимая ему руку, Марина внимательно посмотрела ему в лицо, прищурилась и как-то вся подобралась. Меня кольнуло нехорошее предчувствие. Если Марине кто-то не нравится, она этого не скрывает. Она никогда не грубит и не хамит — Боже упаси! — но неприязнь свою умеет выразить вполне определенно. А как он на это отреагирует — с его-то темпераментом?

Но спустя несколько минут он произвел такой фурор, что, какие бы чувства он в них ни вызвал, над ними всеми возобладало удивление. Когда мы сели за стол, Светка принялась суетиться, предлагая всем свои кулинарные шедевры и подробно описывая их составляющие. Когда она спросила, что накладывать моему ангелу, я решила вмешаться.

— Света, Анатолий — вегетарианец; он не ест животной пищи.

Воцарилось молчание. Они уставились на него так, словно у него выросли рога — или крылья. Спустя несколько мгновений Светка выдавила из себя: — Вы совсем не едите мяса?

Улыбнувшись, он ответил: — Совсем. Я бы предпочел ограничиться овощными салатами. И, если Сергей не возражает, я предлагаю перейти на «ты».

Сергей не возражал — по-моему, сейчас он не смог бы связно возразить против чего бы то ни было.

Второй удар настиг их, когда тарелки были наполнены, и Сергей принялся разливать по бокалам вино.

— Анатолий и вина не пьет, — быстро сказала я, пока Сергей обслуживал дам. Я уже просто наслаждалась таким развитием событий.

На этот раз молчание было более продолжительным.

— Так тебе что, соку-то налить? — растерянно спросил Сергей.

— Да я сам, ты себе наливай. — Как ни в чем ни бывало, мой ангел взял стоящий рядом с ним кувшин с соком и наполнил им свой бокал.

— Марина, ты как съездила-то? — спросила я, отвлекая внимание на себя.

За едой мы говорили, в основном, о работе. Когда мы с девчонками втроем встречаемся, мы с работы обычно начинаем, а затем переходим к воспоминаниям о прошлом и к шутливым прогнозам на будущее. И слушая наши шуточки в адрес друг друга, можно подумать, что мы терпеть друг друга не можем. Но в более широкой компании такой стиль беседы остальных оставляет за бортом, поэтому темой работы мы, как правило, и ограничиваемся.

Марина, сияя, рассказала о последней — во всех смыслах — поездке с клиентом. Индивидуальный тур по Греции: с посещением не только основных туристических мест, но и островов. Мне такая поездка казалась просто сказочной, и, судя по ее тону, клиент оказался вовсе не таким ужасно капризным, как ей представлялось до поездки. А может, она просто радовалась, что все — позади, и больше ничто подобное ей не грозит. Во всяком случае, рассказывала она так, что у меня просто слюнки потекли — улыбалась, жмурилась, и с лица ее не сходило томное выражение.

Я тоже вставила словечко о Франсуа и его новой коллекции. Сказала, что девчонкам нужно обязательно взглянуть на это чудо — может, себе что-нибудь интересное подберут. И вовсе не такие уж высокие там цены, есть и вполне доступные образцы. Они рассмеялись.

Как всегда, Светка внимательно слушала наши рассказы. Перед ней уже стояла проблема выбора: либо отдавать Олежку в садик и возвращаться на работу (прежде она в издательстве работала, переводчиком), либо рожать второго ребенка и отправляться в следующий декретный отпуск. Слушая нас, она словно пыталась решить, хочется ей работать или окончательно домохозяйкой становиться. Судя по шутливым репликам Сергея в наш с Мариной адрес, он настаивал, чтобы она оставалась дома. Обычно Сергей не часто на такое отваживался — с Мариной по поводу ее работы лучше не язвить, да и я ей усердно поддакивала — но сегодня, после нескольких выпадов, ему ответил мой ангел.

— Я не стал бы, конечно, утверждать, что это касается абсолютно всех, — начал он, — но, по моему опыту, работающая женщина чувствует себя намного более удовлетворенной. Она, конечно, куда больше устает, но способов самореализации в ее жизни намного больше, чем у женщины, посвятившей себя дому.

Марина прямо вся засветилась. Светка задумчиво нахмурилась. Я испытала прилив небывалой гордости. Сергей же начал горячиться.

— Ну, ты, наверное, на предприятии каком-нибудь работаешь, а потому только с таким контингентом дело и имеешь, — запальчиво возразил он.

— Да нет, у меня частная практика, и я работаю с совершенно разными людьми, откуда и позволяю себе сделать подобный вывод, — спокойно ответил мой ангел.

— Ну, хорошо, предположим, что, работая, женщина получает больше шансов самовыразиться, но как же дети? — воскликнул Сергей с торжеством в голосе. — Неужели их потребность во внимании менее важна, чем самореализация их матери? — В глазах у него засветился вызов: ну-ну, посмотрим, что ты на это возразишь. А ведь ничего и не скажешь — аргумент серьезный.

Мой ангел улыбнулся.

— Вопрос в том, о каком внимании мы говорим. — Сергей растерянно захлопал глазами; обычно этот железобетонный вопрос сводил на нет любые возражения против домостроя. — Если мы говорим о том, чтобы накормить и одеть детей по погоде, тогда ты абсолютно прав. Но детям, кроме всего прочего, нужен еще и собеседник, интересный собеседник. А интересы женщины, проводящей всю жизнь дома, неукоснительно сужаются.

Светка хмыкнула. Марина смотрела на моего ангела во все глаза. Я вдруг захотела залезть к нему под руку, чтобы он обнял меня за плечи, а я уткнулась ему носом в грудь и заурчала. Сергей явно пытался согнать в кучу разбежавшиеся во все стороны мысли.

На этот раз ответила моему ангелу Светка: — Но ведь расширять круг интересов ребенка могут и учителя, а мать будет развивать их моральные, душевные качества.