И на малых достижениях Татьяна никогда не останавливалась. Ей недостаточно было просто лишить меня дара речи — а заодно и способности задать ей тот самый, весьма интересующий меня вопрос. Ей нужно было еще и почву у меня из-под ног выбить, поинтересовавшись принципами создания ангельской семьи. И окончательно добить напоследок небрежным вопросом, являюсь ли я мужчиной.
Уф… Я… Уф… Я просто… Нет, еще раз. Уф… Я был просто вне себя. Это что такое? Если я не женат — значит, не мужчина. Если я не ору на нее… ну ладно, если я не постоянно ору на нее — значит, не мужчина. Если я не решаю за нее, что ей делать — значит, не мужчина. Если я не кидаюсь на нее… ну ладно, если я не часто кидаюсь на нее и не принимаюсь тискать — значит, не мужчина. Этим женщинам самим не мешало бы определиться в том, что они понимают под словом «мужчина»! Орет, командует, прохода не дает — хам и невежа; не орет, не командует, умеет сдерживать свои чувства — слабак и ничтожество. По-моему, с их точки зрения настоящий мужчина должен быть в первую очередь ясновидцем: он должен правильно угадывать, когда им хочется властвовать, а когда — подчиняться. И вести себя соответственно. А то, что ему хочется — это его личные проблемы. Пусть в клуб идет — общаться с себе подобными. Заодно и отдохнуть от себя даст. И соскучиться.
Разумеется, ей я ответил несколько короче. Я просто подтвердил свою принадлежность к мужской половине ангельского сообщества. А что мне еще оставалось делать? Тут либо просто «Да» говорить, либо переходить к… превращению в хамы и невежи.
Дальше я предпочел сосредоточиться на информации общего плана. Конечно, браки у нас есть. Они не так часты и не так быстротечны, как у людей. По многим причинам. Мы не строим их на экономическом или финансовом фундаменте, мы не заключаем их для продолжения рода, что же до вспышек страсти, то… как я уже говорил, мы достаточно сдержанны. Брак у нас не является абсолютно необходимой частью жизни, без которой здесь, на земле, человек считается как бы неполноценным. Мы не стремимся к нему любой ценой — у нас нет ни брачных агентств, ни службы регистрации брака, ни судов, оформляющих разводы. Брак у нас возникает между теми, кто вдруг осознает глубокое внутреннее родство между собой, кто вдруг понимает, что просто не могут существовать вдали друг от друга. Но у нас не смотрят косо и на тех, между кем установилась и короткая связь. Ведь сколь бы кратковременной она ни была, она приносит любовь, радость, счастье… Чего же коситься-то?
Об этом я не стал рассказывать Татьяне; такие отношения напомнили бы ей о свободном браке, к которому люди все еще относятся с подозрительным недоверием. Да и сама она никак не могла оставить в покое мой семейный статус — спросила, был ли я женат, будучи человеком, и имел ли детей. Я честно ответил ей, что, скорее всего, был и, скорее всего, имел. Но ничего об этом не помню. Мне не хотелось говорить об этом, поскольку на язык мне просилась аналогия, которая не могла вызвать в ней ничего, кроме ужаса. Если бы эта часть нашей биографии не стиралась из памяти, то во время каждого посещения земли мы бы чувствовали себя, как те люди, которые во время войны растеряли всю свою семью, и теперь ищут, ищут, ищут… И каждом встречном видят своего ребенка, брата, сестру, родителей…
Да отстанет она от меня или нет? Да не хотелось мне никогда жениться! Раньше. Только представить себе семейную пару из ангелов-хранителей! Оба на земле, на разных ее концах… и повстречаться не могут, пока пути их подопечных случайно не пересекутся. А профессию мне и сейчас не хочется менять. Хотя… Мне даже думать не хотелось о том, что я буду делать, если Татьяна попадет-таки к нам, если она узнает меня, если захочет и дальше находиться рядом со мной — я же не военный, чтобы жена за мной по заданиям моталась. Сплошные если. И самое главное среди них: если я вообще ее интересую — на которое я никак не могу получить ответа. И пока мне этих загадок с головой хватает.
Она открыла было рот, словно хотела спросить еще что-то, но передумала. Вместо этого, она великодушно уравняла нас в правах — как в отношении жилья, так и в семейном положении. Услышав ее фразу о том, что, глубоко погрузившись в тяжкий труд психолога, я просто не имел времени заняться личной жизнью, я от хохота чуть с табуретки не свалился. Вот это уж — не в бровь, а в глаз! Три года я бился о те стенки, которые она вокруг себя выстроила, не зная, как толком подступиться к этой сумасшедшей личности, но теперь, когда я установил-таки с ней контакт… Да еще такой, какой ни одному из моих коллег и не снился… Теперь можно и о личной жизни подумать. Или хотя бы помечтать. Нет, мечты почему-то меня больше не устраивают.
В ответ на мое замечание об устройстве личной жизни, она снова напряглась. Опять заранее отбивается? Да не буду я тебя штурмом брать! Я хочу, чтобы ты — как это принято у нас — вдруг поняла, что и дня без меня прожить не можешь. И сама сказала мне об этом. У нас право выбора близкого человека принадлежит женщине — она и требовательнее, и решиться на такие отношения ей сложнее. А чтобы выбрала ты правильно, я покажу тебе, — и всему твоему окружению — что лучше меня в твоей жизни никого нет, не было и никогда не будет.
Вот прямо завтра этим и займусь.
Глава 17. Выход в свет
К Светке мы добрались к двенадцати часам. Всю дорогу я страшно нервничала, пытаясь представить себе все возможные подводные камни и подготовиться к тому, как их обходить. Но разве с ним к чему-нибудь подготовишься? Вся его рожденная в таких муках биография уже казалась мне совершенно непроработанной: все факты в ней были сшиты — на скорую руку — белыми нитками и окружены со всех сторон белыми же пятнами. Я чуть не охрипла, объясняя ему, где не стоит вдаваться в подробности, и о чем не стоит говорить вообще. Он же откровенно посмеивался, говоря, что его Бог тоже не обидел воображением — что-нибудь на ходу придумает. Наверно, так он хотел меня успокоить. И добился совершенно обратного результата.
Дача у Светки находится километрах в тридцати от города, и, выйдя из автобуса, нам пришлось еще минут пятнадцать петлять по узким улочкам садово-дачного поселка. Оглядываясь по сторонам, я вдруг с удивлением заметила, что весна не просто пришла к нам — она уже прочно утвердилась в своих правах. Даже в городе деревья уже зазеленели, но здесь! Здесь они уже зацветали, и воздух был пропитан тонким ароматом цветущих садов. И земля повсюду была покрыта сочной, буйной зеленью: где травой, а где — пробивающимися поближе к солнцу цветами и овощами.
Светкин дом всегда вызывал у меня чувство умиления. Был он небольшим — по сравнению с соседскими — и словно прятался между ними, чтобы выскочить, словно чертик из табакерки, только тогда, когда подойдешь к нему почти вплотную. Глядя с улицы, можно было с уверенностью сказать, что в нем — два этажа; по крайней мере, над рядом нижних окон прилепилось прямо под крышей еще по одному окошку с двух сторон дома. И только оказавшись внутри и вскарабкавшись по крутой и скрипучей деревянной лестнице на этот, так называемый второй этаж, становилось понятно, что это — всего лишь чердак. На нем, правда, и кровать в углу стояла, под скошенной крышей, и столик с маленькой тумбочкой рядом с ней, но, в основном, это место служило Светкиной семье складом временно ненужных вещей. Я всегда представляла себе, каким раем окажется этот чердак для Светкиного Олежки, когда он еще немного подрастет. Вот где в пиратов играть!
Сергей, Светкин муж, колдовал над чем-то неподалеку от гаража. А, мангал! Ну, понятно, какая же встреча на даче может обойтись без шашлыков! Завидев нас у калитки, он крикнул в сторону дома: — Свет, иди гостей встречать! — И не успели мы войти и закрыть за собой калитку, как на меня налетел ураган. Из дома выскочила Светка, во мгновение ока промчалась по дорожке и принялась вертеть меня во все стороны, бормоча что-то радостно-восторженно-приветственное. Вслед за ней из дома вырвался ошалевший от неожиданно подвалившей свободы трехлетний Олежка, подпрыгивая на каждом шагу и вопя — просто от ощущения полноты жизни. Я пыталась вставить хоть слово в безудержный поток «Сколько же мы не виделись?», и «Да дай хоть посмотреть на тебя!», и «Нет, определенно нужно чаще встречаться» — безуспешно.
