Однако девушка, после вечера в ресторане, проведённого с сыном такого известного в городе человека, поспешила отказать ему, объяснив, что им лучше больше не встречаться. Не смогла она пойти против своих чувств. И всё могло бы быть хорошо. Но… Роберт увидел их вместе. И когда Алёна пришла к нему, устроил скандал, свидетелем которого стала его мать. По роковой случайности, в тот день, когда Антон решил выкрасть документы на нужную разработку, в лабораторию вернулись родители Алёны вместе с матерью Роберта. Она хотела лишь поговорить, объясниться, что её сын не так плох, и у них с их дочерью настоящее чувство, но диалога так и не вышло. Взрыв газа и ни единого шанса.

Кстати, сам Роберт, узнав, что мать собирается на разговор, отговаривал её. Он не хотел, чтобы мать унижалась, и запретил ей ходить к ним, но она не послушала. Левицкий поспешил к родителям его возлюбленной, и вошёл в помещение в момент взрыва. Роберту повезло больше, чем остальным - его откинуло ударной волной, а на лице с тех пор «красовались» жуткие шрамы.

Спустя время Алёна решила, что Роберт к взрыву причастен. Он в ссоре до этого события недвусмысленно высказался о её родителях, и сомнений у девушки было всё меньше. Особенно учитывая, что всё это время рядом с девушкой находился её друг, как она тогда считала - Антон. Отношений у них так и не завязалось, однако он всегда оказывался в нужный момент в нужном месте, подставлял своё плечо, а она всем делилась с ним, всерьёз полагая, что Макаров её опора и поддержка. Но дружеская.

А потом её позвал к нам мой отец. Он, действительно, просто хотел помочь дочери трагически погибших друзей. Но то, что произошло потом, никто не мог предугадать. Алёна умудрилась влюбиться в папу, хоть он и был её значительно старше, а тот взял и ответил взаимностью. Любовь не знает возраста. Так газеты писали.

Зацепило и Роберта. От себя ли или из достоверных источников, но называющие себя знающими люди твердили, будто Левицкий до сих пор без ума от своей первой любви и совсем её не забыл. Именно поэтому он подал в суд на моего отца, и именно поэтому не собирается от обвинений отступать. Далее шла душещипательная история, какие сильные чувства у Роберта к девушке. На этих строках всё внутри сжималось, я вполне допускала, что это правда. Ко мне Роберт если и испытывал что-то, то больше, чем страсть это назвать было нельзя. А с Алёной его связывало куда больше. Она чем-то его зацепила. И не только его. Не знаю, почему в сети так прониклись Алёной. Видимо, народ любит сумасшедших. А тут такой экземпляр.

Но возвращаясь к этой истории, следует отметить, что Алёна оказалось не так проста. Она наткнулась в архиве Макарова на документы, и узнав в них разработку родителей, поспешила к Антону. Тот её заверил, что ему её продал, никто иной, как сам Роберт, параллельно подчёркивая в который раз, что тот взрыв связан с его деятельностью. До Алёны слишком поздно дошло, кто стоял на самом деле за убийством её родителей.

Антон же до смерти боялся Роберта, и делал всё, чтобы мой отец признал свою вину в тех событиях, лишь бы Левицкий не докопался до правды, параллельно убеждая меня и Алёну, что виноват сам Роберт. Очень удобно вышло бы. Его бы устроило, что мой отец за решёткой. И хоть он и недолюбливал брата, но благодаря его компании, проектная организация Макарова держалась на плаву. Помимо самого себя, оказалось, Антон очень любил деньги и разрыва отношений с ними совершенно не хотел. Всё так закручено, а на деле просто. Я перечитывала эту историю снова и снова, от того и знала сейчас её наизусть.

- Ты перестановку сделала? - вдруг оглянулся папа. Вообще-то, я давно убрала с полок любимые когда-то романы, но, видимо, внимательность папу подвела.

- Решила обновить библиотеку, - пожала плечами и подвинула папе сахарницу. Я разглядывала родителя, и понимала, что он тоже пытается держаться, но внутри у него совсем другие эмоции.

Всё это время отец ходил сам не свой. Мне было жаль его, и я понимала, что с ним происходит, как никто другой. Алёну я больше не видела, но навсегда запомнила тот безумный взгляд, которым она тогда смотрела сквозь меня. Она убила человека, и хоть я до сих пор не могла оправиться от шока, отцу на это её преступление было наплевать. Честно говоря, мне и самой было её жаль. И если активистам, раскрутившим эту историю в социальных сетях удастся добиться смягчения приговора, буду только рада. Для меня было очевидно, что до этого состояния девушку довёл сам Антон, за что и поплатился.

Я получила внимание папы в полное распоряжение, но теперь очень хорошо понимала, насколько была эгоисткой. Да, мы теперь проводила с отцом много времени, много разговаривали, но темы заключения Алёны отныне не касались. А у меня сердце сжималось, когда я заглядывала в его глаза - там была неимоверная тоска и отчаяние. Я испытывала что-то похожее. У меня у самой в области груди разрасталась огромная чёрная дыра, и я понятия не имела, чем заглушить эту тупую боль. Вот так мы и продолжали своё существование. Одинокие и растоптанные светлыми чувствами.

Совсем не добавлял пунктов папиному настроению предстоящий суд с Левицким.

- Спасибо за чай, пойду к себе, - проговорил папа задумчиво и вскоре, действительно, удалился, а я закрыв за ним дверь долго бродила по квартире, не находя себе места.

Раздался новый удар в дверь, я решила, отец что-то забыл и поспешила к двери.

Но на удивление гостем оказался курьер службы доставки. Он протягивал какую-то коробку и уверял, что это мне.

Я расписалась в документах, и закрыв дверь за посыльным, принялась распаковывать коробку, а открыв крышку - нахмурилась. Поверх посылки лежали документы, я принялась изучать полученные бумаги, и перебирая их, чувствовала, как учащается пульс. Если верить документам, Роберт отозвал заявление по разбирательству и претензий по помещению у него больше нет. Почему-то в письме адресат я, а не мой отец.

В коробке под рафией лежало что-то ещё. И когда я увидела, что именно, удивлённо вздёрнула брови.

Моя сумка. Та самая, что я обронила в подъезде Алёны. Кошелёк на месте, карточки и деньги не тронутые, как и всё прочее. Из внешнего кармана выглядывало что-то светлое, я потянула за край и обнаружила… билет в театр?

На завтрашнюю премьеру в первом ряду. Но всего за полчаса до этого события мне нужно быть на вокзале…

Сердце отчаянно забилось от осознания того, кто мог мне сделать такой подарок. Но я тут же себя одёрнула, это будет уже не моя история, у меня всё равно не получится удостовериться в своих догадках: мне нужно на вокзал.

Глава 19.2 Не моя (бонусная часть)

***

Нежная кожа под моими пальцами покрывается мурашками, девушка вздрагивает, когда я провожу рукой по её бедру, чувствую своё превосходство и полную власть над ней, обхватываю тонкую талию, чтобы сильнее прижать к себе. Шея тонкая, слишком хрупкая, как и вся девушка, мне кажется, я одним движением могу просто переломать ей все кости, поэтому стараюсь оберегать её от самого себя в своих же объятиях. Она дрожит подо мной, а я зарываюсь в каштановые волосы и вдыхаю сладкий запах. Невыносимо притягательный, дурманящий, с катушек можно съехать, я тут же нахожу губами её губы, безжалостно проникаю языком в её рот, перехожу к шее, опускаюсь ниже и провожу языком по набухшей груди. Слышу её стон и срываюсь, не могу терпеть, к чёрту эти прелюдии, она тоже готова меня принять. Я отстраняюсь, избавляя её от остатков нижнего белья, и стягиваю свои брюки.

Она больше не сбежит, я ей этого не дам. Она нужна мне больше, чем я сам предполагал. И сейчас девушка извивается подо мной, подстраиваясь под мой ритм и цепляется руками за мои плечи. Когда я уже готов к итоговому взрыву, она вдруг замирает. Что за чёрт? Я перестаю чувствовать её нежные руки, перестаю ощущать её тонкую талию в своих руках. Она исчезает на глазах.

- Вот дерьмо, - вырывается вслух, как только открываю глаза.

Долбанный сон. Её здесь нет и не было с того дня, как моего идиота-братца не стало. Жаль ли мне его? Нет.