Поттер ничего не учил. Он просто сидел в гордом одиночестве, белый как мел, и трясся от ужаса. И это было странно: на протяжении года ему было плевать на оценки, а сейчас он ни с того ни с сего о них задумался.

Я следил за ним на зельях весь экзамен. Дрожащими руками Поттер резал флоббер-червей, не видя и не осознавая, где он и что он делает. Глаза остекленевшие, на лбу - холодный пот. Казалось, что мальчишка не просто волнуется, а испытывает настоящий первобытный страх. Его зелье получило «Превосходно», но я знал, что Поттер сварил его на автомате.

Мне почему-то казалось, что за время каникул мальчишка ни разу не соскучится по школе.

Комментарий к Глава 2

Не бечено

Как по-вашему дальше будут развиваться события?

========== Глава 3 ==========

С началом нового учебного года пришло стойкое ощущение, что вскоре произойдет что-то из ряда вон выходящее. С одной это чувство было совершенно неосознанным, я ощущал его больше как тонкий неуловимый запах, нежели чем что-то очевидное.

С другой стороны индикатором моего предчувствуя был приехавший на второй курс Поттер. Взглянув на него в первые дни нового учебного года, я впервые засомневался в своем убеждении, что маглы, с которыми он жил в течение лета, и впрямь такие уж безобидные. Наверное, опасения Минервы все-таки были не беспочвенными.

Потому что, если в прошлом году мальчишка, даже по моему мнению, был явно подавлен, то теперь он был просто убит. Раздавлен, сломлен - именно такие определения я подбирал для того состояния, в котором находился Поттер.

Хогвартс обладал особой магией, но на Поттера она действовала весьма специфически: он ходил вдоль древних каменных стен, как неживой, как маленькое безутешное привидение, и каково же было мое удивление, когда я узнал, что единственными друзьями, которых мальчик завел за это время, оказались мертвые.

Как-то вечером я возвращался в свои покои и услышал голоса в одном из подземных залов. Я наверняка прошел бы мимо (в это время студенты свободно слонялись по замку и шумели), если бы не интонации, достигшие моего слуха, которые показались мне слишком непохожими на обычный студенческий галдёж.

Я замедлил шаг и невольно прислушался.

Беседовали двое: звук тихого женского голоса прерывался низким гортанным рокотом, который волной раскатывался по пустым каменным холлам. Понять, о чем они говорили, с такого расстояния было невозможно, и я, стараясь не шуметь, укрылся за колонной арки и выглянул из-за нее.

У одной из стен съежилась маленькая фигурка, над которой белым жемчужным парусом развевался призрак факультета Слизерин. Я сразу понял, что ошибся: высокий тембр принадлежал вовсе не женщине, а ребенку. Мальчику.

- … Милорд, - услышал я голос мальчика, в котором я неожиданно узнал Поттера; в его обращении слышались мольба и неприкрытое отчаяние, - я прошу Вас сохранить мою тайну, и тогда до конца жизни я буду самым верным Вашим слугой.

- Мне не нужны слуги ни в мире живых, ни в мире мертвых, маленький Поттер, - отвечал ему Кровавый Барон глухим скрипом. - Ваша жизнь - это не та цена, которой вы могли бы оплатить мое молчание.

- Мне больше нечего предложить вам, сэр, - мальчишка безнадежно уронил голову на грудь. - Теперь моя жизнь полностью зависит от вас и остальных призраков Хогвартса.

- Призраки не посещают тех мест, мой юный друг, - привидение плотно запахнулось в мантию, блестящую от серебристой крови, - в них слишком темно и пусто, они не хранят дорогих воспоминаний. Я сам пребывал в неведении, пока вы не посвятили меня, а я никогда не даю обещаний живым и никому не служу в этом замке.

Кровавый Барон поплыл к выходу из зала, больше не смотря на раздавленного мальчишку. Тот опустился на колени на пол и обхватил голову руками.

- Будьте покойны, маленький Поттер, - бросил призрак на прощанье, - я не выдам вашу тайну. Но отныне вы сами слишком мучительно и долго будете искать исповеди. Я не завидую вашей участи.

С этими словами Барон взвился ввысь растаял под сводами холодного подземного зала.

***

Несколько дней я искал встречи с призраком, которого Поттер непонятно каким образом сделал своим конфидентом; но все это время душа покойного аристократа блуждала в каких-то недоступных для меня местах.

Лишь спустя две недели мне повезло.

Прозрачная перламутровая фигура задумчиво проплывала вблизи факультетской гостиной Слизерина. Я направился к ней, слегка робея по старой памяти, как во время учебы в Хогвартсе.

- Милорд, - коротко обратился я к призраку, - прошу прощения за то, что потревожил вас.

Барон медленно повернул ко мне белое лицо.

- Мое почтение декану Северусу Снейпу, - учтиво, но холодно ответил он. - Чем обязан столь возросшим вниманием к моей персоне?

Я думал, как правильно задать вопрос, чтобы не выглядеть вероломным: тяжелый нрав аристократа был единственной вещью, которую после смерти он пронес через века в неизменном виде - Барон мог вполне отказаться со мной разговаривать, если мои слова ему не понравятся.

- Я хотел с вами поговорить, если позволите.

Призрак надменно воззрился на меня, но все же скупо кивнул.

- Извольте.

Я облизнул пересохшие губы.

- Насколько мне известно, - осторожно начал я, - у одного из моих учеников случилось что-то серьезное, но ни один из преподавателей не знает, что именно: мальчик ни с кем не идет на контакт…

Барон бесстрастно смотрел мне в глаза, не выражая никаких эмоций.

- О ком вы говорите? - поинтересовался он.

- О Гарри Поттере.

Призрак молчал несколько мгновений, и затем спросил:

- Что вы хотели узнать, профессор Снейп?

Я набрал побольше воздуха в легкие.

- О том, что случилось с мальчиком, милорд. Я беспокоюсь о нем. Возможно, мальчику нужна помощь.

Слова о беспокойстве за Поттера не были фальшью. Черт знает, во что мальчишка мог впутаться. Поэтому я осмелился спросить напрямую:

- Вам известно, что он скрывает?

Призрак помрачнел и задумчиво молчал некоторое время.

- Да, мне известно. - В конце концов глухо проскрипел он, и его голос отразился от каменных стен.

Я заволновался.

- Вы могли бы рассказать мне, что именно?

На мой вопрос Барон лишь насмешливо покривил призрачные губы.

- При всем моем уважении, профессор Снейп, - он приложил просвечивающуюся ладонь к груди, - это не моя тайна.

Я почувствовал, что упускаю свой шанс.

- Послушайте, милорд, это правда важно. Если бы вы помогли нам узнать…

- Это не моя тайна. - Повторил Барон, давая понять, что не скажет больше ни слова.

Я был разочарован, но умолять упрямца посвятить меня в их общие с Поттером секреты я не собирался.

- Благодарю за уделенное мне время, - сухо проговорил я и отвернулся, собираясь уйти.

Призрак усмехнулся, пробормотав в ответ “Уж чего-чего, а времени у меня - целая вечность.”

Он обогнал меня и замер в воздухе, оказавшись прямо у меня перед глазами.

- Вы ничего не узнаете об этом от меня, профессор, - заявил Барон, - но вы правы. Мальчику нужна ваша помощь.

***

О, Салазар! От предположений, во что мог вляпаться паршивец, мне самому становилось не по себе.

Мне ли было не знать об опасности темной магии, связавшись с которой по дури или неосторожности, человек навсегда становится ее рабом и до конца дней платит свою ужасную цену?

Однако предположить, что проблемы мальчишки были повязаны на проклятии, было немыслимо: Поттер в моих глазах был сосунком (еще не то что усы не начали расти, но даже молоко на губах не обсохло!). По моим представлениям студент младших курсов пока не мог проникнуть в тайны темных искусств слишком глубоко, ибо не зря те назывались «искусствами» и были подвластны лишь взрослым умелым волшебникам, а не детям. Для таких вещей у последних еще по возрасту не могло быть ни ума, ни фантазии.

Но кто, черт возьми, мог надоумить его заключить сделку с призраком и торгануть свою только начавшуюся жизнь?! Он бы еще душу дьяволу продал (или чем там балуются маглы в надежде получить какую-то сомнительную выгоду?).