На обложке фото Сергея Балакина

В книги представлены авторы: Анатолий Акулов, Александр Дед, Алексей Антонов, Виктор Блытов, Михаил Бортников, Сергей Воробьёв, Павел Дербенцев, Александр Железногоров, Андрей Жеребнёв, Александр Козлов, Александр Курчанов, Александр Левит, Юрий П. Линник, Сергей Маслобоев, Александр Митрофанов, Мореас Фрост, Игорь Орлов, Павел Остроухов, Владимир Пастернак, Михаил Пруцких, Вячеслав Прытков, Андрей Рискин, Валерий Самойлов, Сергей Соболев, Евгений Солнечный, Николай Станиславский, Леонид Туйманов.

Этот рассказ о первых ощущениях влюблённости в неизвестную мне ранее страну Кубу, куда я попал по странному стечению жизненных и морских обстоятельств, и где прожил несколько незабываемых лет своей молодости. Начинать писать рассказ о давно прошедших событиях – это занятие не совсем благодарное, но видно так и сохранялись для нас воспоминания просвещенных людей или людей любознательных. Во всяком случае, не было бы их и мы не знали бы многого из тех прошедших времен, о которых можем прочитать из воспоминаний людей ушедших давно в небытие, но оставивших нам так много интересного и познавательного!

Но я ещё жив и довольно хорошо помню события тех незабываемых лет! Облик кубинцев определяется по большей части их двумя главными расовыми корнями – испанским и африканским: сложившийся в веках брызжущий весельем характер этого народа, постоянно готовая улыбка, гостеприимство, любезность и часто неудержимая разговорчивость, быстрая испанская речь, полная собственных оборотов, подчас неожиданных, дерзких. Но эта самобытность относится не только к внешнему облику кубинцев и их манере поведения. На Кубе все приправлено таким горячим соусом из радости, музыки и непобедимой любви к жизни, которую ты ощущаешь здесь всей своей кожей!

Начну рассказ с пересказа одной легенды, очень живучей на Кубе и часто повторяемой моими кубинскими друзьями:

«Когда в самом начале XVI века испанцы плыли вдоль побережья Кубы с целью обследования её берегов, их внимание привлекла одна укромная бухта у подножья большого холма, куда можно было заплыть и спрятаться от сильного ураганного ветра, который застал их в открытом море, а заодно и подремонтировать корабли.

Наутро, когда природа ожила и похорошела после прошедшей накануне грозы, и птички пели и порхали среди цветов, раскрывшихся навстречу ласковому солнцу, испанские военные сошли с корабля, чтобы осмотреть эти чудесные окрестности, и, увидев поодаль возвышающиеся стройные стволы пальм, направились в ту сторону. Приблизившись к пальмам, они вдруг обнаружили там, к своему удивлению, молодую индианку, сидящую на скале, такую красивую, что глаз не могли от неё оторвать. Её длинные волосы, цвета чернейшего агата, покрывали как накидкой всё её бронзовое тело, и вся она сверкала в лучах солнца, потому что только что искупалась в струях водопада и присела на каменный выступ, чтобы высушиться под свежим ветром и тёплыми лучами солнца.

Тогда испанец обратился к прекрасной девушке и спросил её:

– «Кто ты, прекрасная индианка?»

– «Гавана» (Habana), – ответила она с достоинством.

– «Как называется это место?»

– «Гавана» (Habana), – вновь ответили она.

– «Кто твой отец?»

– «Гаванекс» (Habanex), – ответила с гордостью и, похоже, без страха. Испанцы были изумлены таким спокойствием и такой красотой.

Индианка на скале казалась вылитой из бронзы.

– «Как тебя зовут, скажи?».

– «Гавана» (Habana), – повторила ясно аборигенка.

– «Значит, с сегодняшнего дня это место будет называться «Гавана». Индианка обвела вокруг рукой, повторяя:

– «Гавана, Гавана», – и тыча в себя пальцем, повторила: «Гавана».

Уже к тому времени один из военных, увлекающийся живописью, набросал эскиз этой красивой девушки на скале, и подписал: Гавана.

Много лет спустя, по этому эскизу изваяли статую индианки, которая известна сегодня как Фонтан Индианки или Благородная Гавана.

Благородная Гавана

У меня в Гаване был очень хороший друг, Всеволод. Мы работали в кубинской рыболовной компании Флота Кубана де Песка на небольших траулерах. Я в ремонтной бригаде по судовым двигателям, Сева – старшим механиком на одном из рыболовных траулеров с редким названием «Каламар». Мы много времени проводили вместе, особенно в субботние и воскресные дни, когда он возвращался из рейса и я непременно составлял ему компанию.

Если рассказывать о Гаване тех лет, то самая интенсивная и бурная жизнь кипела на улицах возле Капитолия и на морском променаде – Малекон. Любителям рома, пива и прохладительных напитков – все эти великолепные напитки и коктейли можно было найти в любом из баров и кафе, окружавших Капитолий. В кафе встречались, знакомились, назначали свидания – это было бьющееся сердце Гаваны и оно стучало с 6 часов вечера до 3–4 часов утра. Вот в одном из этих кафе мы с Севой сидели довольно продолжительное время и наслаждались прекрасным мохито – коктейлем из рома, сахара (или сахарного сиропа), лайма, мятой-иербабуэна минеральной воды.

Капитолийское кафе

На улице было довольно жарко, а в кафе работал бесшумный потолочный вентилятор, звучала негромкая испанская музыка. Рядом с нами за столик присели две молодые кубинки. Они были веселы, громко разговаривали и что-то бурно обсуждали. Меня поразила яркая красота одной из этих девушек – огромные глаза, они просто искрились в полумраке помещения.

Маленькую, изящную головку украшала копна чёрных, пышных волос, улыбка открывала ровные белоснежные зубки – это была мадонна, сошедшая с картины на Землю! Вторая девушка была попроще, но тоже миленькая и хорошенькая! Мы замолчали и только во все глаза смотрели на этих красоток, не зная, что нужно или можно было делать в таких случаях.

Первым очнулся Всеволод и на ломанном испанском языке пригласил их за наш столик. Девушек не надо было долго упрашивать и они быстренько выпорхнули от своего столика и присоединились к нам. Звали их Мерседес и Мария. Разговорились и выяснили, что они студентки местного университета и зашли в кафе выпить по стаканчику прохладительного напитка.

Я наблюдал за Всеволодом, он так был впечатлён этой встречей, что перестал говорить, краснел и было видно, что ему очень понравилась одна из них, самая красивая, Мария. Мы недолго сидели в кафе, девушки куда-то спешили и мы с ними распрощались.

Дальнейшие события развивались по следующему сценарию.

Всеволод был холост, ему было около 27 лет, и после встречи с кубинками он пережил личную трагедию, подробности которой я узнал много лет позже!. Мой друг не забыл этой нечаянной встречи и приложил немало усилий, чтобы вновь встретить понравившуюся ему девушку по имени Мария.

Морские ворота в порт Гавана

Специфика его работы была такова, что ему приходилось уходить в море на траулере на 30–40 дней, а потом на 7–8 дней он возвращался в порт.