Для этого нужны были большие средства. И Фемистокл стал уговаривать афинян отказаться от прибылей, которые давали Лаврийские серебряные рудники. Их делили между всеми афинскими гражданами, и на долю каждого приходилась немалая сумма. Афиняне были согласны с Фемистоклом, его горячие речи убедили всех, кроме аристократов. Аристократы не хотели отказываться от доходов. В конце концов большинство одержало верх: на доходы от серебряных рудников было построено сто триер и афинский флот стал самым могущественным в Элладе.

Фемистокл занял позицию около острова Эвбеи, у мыса, где стоял храм богини Артемиды[22]. В ее честь мыс назывался Артемисий.

Вдали показались персидские суда. Они приближались к берегу. Часть кораблей причалила к нему, остальные стали на якорях.

Ночь прошла спокойно.

На рассвете при ясном небе и тихой погоде разразилась сильная буря, подул резкий восточный ветер, который местные жители называли геллеспонтским. Он рвал снасти и опрокидывал вражеские корабли. Волны сносили мачты и ломали обшивку. Многие суда были разбиты и затонули. Персидский флот, еще не вступив в бой, понес большие потери.

Греки считали это хорошим предзнаменованием. Они рассказывали, что им помог бог ветров Борей, женатый на афинянке.

Когда прекратился шторм и море успокоилось, персидские суда зашли в пролив и выстроились против греческих. К этому времени сухопутные войска Ксеркса подошли к Фермопилам.

Армия эллинов была готова к встрече с неприятелем. И хотя греки знали, что силы у них неравные, одно чувство владело каждым воином — победить или умереть в бою, но не сдаться персам.

Еще по пути к Фермопилам Ксерксу донесли, что греки готовятся к обороне. Он послал туда разведчика узнать, как велика армия греков и что они делают. Персидский всадник подъехал к расположению греческих войск совсем близко. На него никто не обратил внимания. Однако разведчику была видна только часть войска, находившаяся перед стеной. Он был поражен тем спокойствием, которое царило в их лагере: одни воины занимались гимнастическими упражнениями, другие расчесывали волосы. Вернувшись к царю, всадник рассказал обо всем, что видел.

Ксеркса удивило поведение греков, их спокойствие.

— Скажи, Демарат, — обратился он к спартанцу, — не смешно ли, что, готовясь к сражению, греки занимаются гимнастикой и заботятся о своих прическах?

— Я и прежде говорил тебе о спартанцах. Так знай же, что перед тобой находится самое доблестное государство и храбрейшие из греков. Если ты покоришь их, ни один народ в мире не сможет устоять перед тобой.

— Неужели же небольшая горстка воинов собирается сразиться с моей неисчислимой армией?

— Эти люди пришли защищать подступы к Афинам. Они будут стоять насмерть, И чем большая опасность грозит им, тем большее спокойствие они сохраняют. Великий владыка, ты можешь наказать меня за ложь, если не произойдет все так, как я говорю, — заключил Демарат и отвесил Ксерксу низкий поклон.

Но Ксеркс и на этот раз не поверил Демарату.

Четыре дня стояло на месте персидское войско. Ксеркс ожидал, что греки увидят его полчища и покинут Фермопильское ущелье.

Но эллины и не думали отступать.

И тогда на пятый день Ксеркс, разгневанный упорством греков, послал против них мидийские полки. Захватить греков живыми и привести их к нему — таков был приказ Ксеркса.

Несколько раз шли в атаку мидийские воины, но каждый раз отбивались греки, и враг уходил с большими потерями. Сражение длилось целый день. И к ночи мидяне отступили.

На следующий день Ксеркс повелел выступить своим лучшим войскам, которые назывались «бессмертными». Это были самые отборные персидские воины, и командовал ими знатный перс Гидарн. Против них эллины не смогут устоять.

На возвышенном холме поставлено было кресло для Ксеркса, и оттуда он наблюдал за сражением.

Вот двинулись к ущелью первые отряды «бессмертных». В узкую теснину прошло немного воинов, вся масса осталась у входа. Эллины встретили их лесом ощетинившихся копий. И так как копья их были длиннее персидских, то враги были отброшены и понесли большие потери.

Снова и снова наступали персы, снова и снова их отбрасывали эллины.

И вдруг неожиданно греки повернулись и стали отступать. С победным криком персы устремились в теснину. Они уже почти настигли убегающих. Но в этот момент греки бросились врукопашную. Они уложили множество персидских воинов. Несколько раз повторяли эллины этот прием, и каждый раз персы, решив, что наконец-то греки отступают, теряли многих убитыми и ранеными.

Три раза вставал в гневе Ксеркс со своего кресла, видя, как терпят поражение его воины. И на этот раз персам пришлось отступить.

Эллины поразили Ксеркса своей стойкостью и выносливостью. Тут вспомнил он слова Демарата. Только теперь понял персидский властелин, что не удастся измотать эллинов ни долгой осадой, ни упорными боями. И тяжело было у него на сердце, так как не знал царь, как выйти ему из этого положения, что предпринять.

В этот момент в лагере персов появился молодой грек. Его схватили стражники, но он требовал, чтобы его отвели к царю, так как у него есть важное сообщение.

Стражники недолго колебались. Пленный был доставлен к начальнику стражи. А тот привел его к царской палатке и доложил о нем Ксерксу. Тот приказал ввести грека.

— Говори, зачем пришел! — грозно сказал ему Ксеркс.

Пленник посмотрел на начальника стражи:

— Только тебе одному я могу все сказать!

Ксеркс жестом повелел начальнику удалиться, и, когда тот ушел, грек промолвил:

— Я знаю дорогу в обход Фермопильского ущелья.

Ксеркс с недоверием посмотрел на него:

— Ты сам поведешь?

— Да, я буду проводником…

— Помни, если обманешь, будешь на месте убит! А если сказал правду — получишь награду.

— Я это знаю. Верь мне, владыка! Я ненавижу чернь, которая правит в Афинах. Лучше твоя власть над нами, владыка, чем их.

Ксеркс хлопнул три раза в ладоши и велел вошедшему слуге позвать Гидарна.

— Собери отряд из самых лучших воинов. Вот этот грек будет твоим проводником. Он укажет путь, как обойти Фермопилы.

И с приближением ночи, когда настал час зажигать огни, большой отряд под предводительством Гидарна покинул лагерь. Проводник шел впереди.

Отряд переправился через реку и подошел к узкой тропе. Она вела на гору сквозь покрывавший ее склоны лес. Всю ночь двигались воины, взбираясь все выше и выше, и заря встретила их уже на вершине. Там на южном склоне была греческая застава, охранявшая тропу. За частыми деревьями им не были видны персы, но хорошо были слышны их шаги по шуршащей прошлогодней листве. Раздалась команда. Греки схватили оружие и выбежали навстречу персам. Завязался бой. Персы отбили атаку и начали спускаться с горы. Проводник шел впереди, указывая дорогу.

Прибежавшие к Леониду воины с заставы сообщили, что персы обходят гору. Грек-предатель открыл им тропу и ведет вниз. Леонид понял, что бесполезно всему войску оставаться в Фермопилах. Большая часть греков должна была отступить. Отряд спартанцев во главе с Леонидом остался на месте. Не ушли также и отряды, над которыми был начальником Демофил. Он сказал, что не покинет Леонида в опасности. Они должны были задержать наступление персов и прикрыть отход остальных войск.

Пока Гидарн обходил гору, Ксеркс снова повел свои войска на приступ Фермопильского ущелья.

Греки, защищавшие ущелье, знали, что им не выйти оттуда живыми. Но они были полны решимости прикрыть отход своих отрядов и дрались отчаянно, не щадя своих жизней.

Тучи стрел посылали персы на горстку смельчаков, засевших в ущелье, даже солнце померкло от их множества и ясный день потемнел. Но стрелы отскакивали от панцирей тяжеловооруженных воинов. Яростным натиском обрушились спартанцы на персов. Мечами и копьями разили они врагов, не давая им опомниться, и теснили их из ущелья. Но Ксеркс поставил позади своего войска целый отряд стражников с бичами, и они избивали каждого, кто бежал с поля брани. И на место одного убитого перса становилось десять других.