Видимо, мой шок отчетливо отразился на лице, потому как Соэра спросила:
– Ты удивлена этим?
– Да не то слово. Я «выпала в осадок», – промямлила я, глядя на эту красивую и вполне молодо выглядевшую женщину широко распахнутыми глазами.
– Куда ты выпала? – не поняла она меня, в изумлении разглядывая, куда же это я выпала.
– Да никуда, в прямом смысле этого слова, я не выпадала. Это метафора, – пояснила я.
– Чего фора? – удивленно переспросила она.
– Капец, ну вы вообще какие-то «темные», – покачивая головой, пробормотала я.
Соэра, гордо вскинув голову, тут же ответила:
– Да, мы Темные, потому что живем в Темном мире, дитя! И я горжусь этим! Мы величественная раса, живущая тут уже многие века.
– Все, писец подкрался незаметно, – тихо пробормотала я, но Соэра услышала.
– Какой ещё пасец?
– Не пасец, а писец. Это тот, который капец, кирдык, трындец и полный абздец! Понятно?
Она глянула на меня так, как будто я свихнулась.
– А это ты сейчас на каком языке говорила? – слегка настороженно спросила мать Дакхара, прищурив свои синие глаза и внимательно следя за мной.
– Едрить каптить, куда я попала? – сокрушенно простонала я, хватаясь за голову. – Вы не люди, а неандертальцы какие-то! Совсем ничего не понимаете. Что за мир-то такой?
Ответа на свой риторический вопрос я не ожидала, но он все же последовал:
– Ты, Ирина, находишься в Темной мире, империи Ири’эс’схар, во дворце моего сына Оэра Дакхара, в помещении, отведенном специально для эсх.
– Вот про этот ваш Сахар или как его там я не слышала еще, а про все остальное в курсе.
Усмехнувшись, Соэра Даара с интересом во взгляде посмотрела на меня, словно оценивая, после чего промолвила:
– Любопытно. А ты, Ирина не так проста, как мне показалось сперва. Ты дарах, да к тому же еще и харна.
– Чего? – совершенно не понимая, о чем идет речь, спросила я.
– Я говорю: ты дарах, то есть дерзкая, а харна – строптивая, – пояснила мне Даара.
Я немного призадумалась, погрузившись в мысли и не обращая внимания на Соэру. «Так вот что он мне тогда сказал в зале: „Моя харна“. Получается, что это переводится как „Моя строптивая“. Ну-ну, Дакхар, я, может, и строптивая, но уж точно не твоя, и никогда таковой не стану!» – нахмурилась я, все еще не обращая внимания на Соэру.
– Ирина, – вывел из раздумий приятный голос Даары, – я так понимаю, что ты только сегодня очутилась в нашей империи Ири’эс’схар, во дворце Дакхара?
Я утвердительно кивнула, взглянув в лицо этой женщине и не понимая, к чему она клонит, задавая такой вопрос.
– Ага, получается, что магия Темного мира еще не наполнила тебя, именно поэтому ты пока не понимаешь значения некоторых слов.
– Чего? – удивилась я, заломив правую бровь вверх.
– В тебе есть наша магия, Ирина, поверь мне на слово. Иначе, дитя, ты сразу же погибла бы, как только оказалась в Темном мире. Тот, в ком не течет по жилам магия этого мира, тут не выживает, а это означает только одно: ты родом из этих мест, девочка. Не переживай, со временем, когда магия наполнит тебя, ты сможешь полностью понимать язык этого мира, он тут един. А то, что ты сейчас на нем общаешься, означает, что крупицы магии в тебе уже присутствуют, но они еще слишком малы, поэтому от тебя ускользает то или иное значение слов. Повторюсь еще раз, дитя: магия со временем в тебе пробудится. Но какой она будет, мне, увы, неизвестно.
Я была потрясена ее словами. Было такое ощущение, что кувалдой по голове треснули – в мозгу полный дезориентир.
– Скажи, а как зовут твоего отца? – как бы между прочим поинтересовалась она.
– Виктор, – ответила, совершенно не задумываясь, я, все еще потрясенная услышанным, . «Офигеть! У меня есть магия?! Да не может такого быть!.. Я родом отсюда?! Нет, это полнейший бред, она заблуждается… А если нет?»
– Виктор… – задумалась Соэра, – нет, с таким именем у нас тут точно никого нет. Да и вообще, имя какое-то странное.
– Нормальное имя, – возмущенно возразила я, уперев руки в бока. – Это у вас они тут странные и трудновыговариваемые, а у папы имя замечательное, а у мамы…
Я тут же замолчала, потому что к горлу подкатил ком, не давая произнести мне ни слова, а на глаза навернулись слезы.
– А мама? – поинтересовалась Соэра.
– А ее больше нет в живых, – кое-как сглотнув ком в горле, ответила я. – Ваш драгоценный сын убил ее прямо на моих глазах, превратив в пепел.
Слезы все-таки брызнули из глаз и заструились по лицу, срываясь вниз, и падая на пол.
– Ненавижу за это вашего Дакхара. Ненавижу и презираю. И поверьте, я найду способ ему отомстить.
– Этого не может быть, – очень четко и уверенно произнесла женщина. – Мой сын груб и жесток, но он никогда не убьет ни в чем не повинную женщину.
– Скажите это моей маме, которой больше нет в живых по вине вашего сына, – грубо парировала я, вытирая рукой слезы.
– Ирина, я понимаю, о чем ты говоришь, но это не может быть правдой.
– Я не буду Вас ни в чем переубеждать, потому как вижу: это бесполезно. Я знаю, что видела, и…
– И это могло быть простой иллюзией, чтобы вы поверили в ее смерть, – перебила она меня.
– Иллюзия?! – гневно воскликнула я. – Она превратилась в статую из пепла, а затем рассыпалась на моих глазах, превратившись в горстку…
Я не смогла договорить: горло сжал спазм, а из глаз новым потоком хлынули горькие слезы.
– Прости, – тихо прошептала Соэра, подойдя ко мне ближе. – Прошу, Ирина, прости. Если то, что ты мне сейчас говоришь, правда, тогда Дакхар перешел последнюю черту и стал… – женщина тяжело вздохнула, -…чудовищем.
– Он и есть чудовище, – всхлипнула я, закусывая нижнюю губу, чтобы попытаться сдержать слезы.
Сокрушенно покачав головой, женщина посмотрела мне в глаза и произнесла:
– Обращайся ко мне просто Даара и… давай я покажу тебе твою комнату, в которой отныне ты будешь жить, там и пообщаемся, как следует. И если захочешь, я отвечу на все интересующие тебя вопросы.
Я согласно кивнула, и Даара, ободряюще улыбнувшись, двинулась вглубь помещения, где, как оказалось, была скрыта дверь.
– Такие двери, как эта, здесь повсюду, просто они сокрыты магией. Ты сможешь начать их видеть тогда, когда тело начнет нормально принимать магию этого мира, не раньше. А пока я буду помогать тебе во всем, где может понадобиться помощь. Ну, а после того, как в тебе накопится достаточно магии для того, чтобы самой спокойно входить или же выходить из этой комнаты, ты сможешь пообщаться с остальными девушками этого мира.
– А их много? – осторожно поинтересовалась я.
Хмыкнув, Соэра все же ответила:
– Немало, Ирина, немало. Примерно четыре сотни молодых девушек, а если быть точнее, то триста девяносто восемь.
От шока я даже споткнулась, подходя к пока что незримой для меня двери.
– Так много?!
Моему удивлению, казалось, не было конца, пока Даара не сказала:
– Много? Ну что ты, поверь, это уже остатки. Вот раньше, да, было много – две тысячи восемьсот пятьдесят три. Я помню их всех, ведь уже много лет помогаю каждой, кто прибывает во дворец Дакхара в статусе эсхи. И только одна из всех смогла стать его анайей – Кэйра, эта миленькая лицемерная гадина. Не понимаю, что мой сын в ней нашел, ведь были куда более красивые и добрые, чем она. Не понимаю. Ну да ладно, это его выбор. Так вот, Ирина, я помогаю освоиться тут всем девушкам, чтобы им не было одиноко, чтобы они привыкли жить тут. А знаешь, почему?
Я отрицательно покачала головой, внимательно слушая Даару.
– Да потому, что мой сын, как только появлялась новая эсха, тут же о ней забывал. А через какое-то время, даже ни разу ее не увидев, мог отдать кому-нибудь в качестве подарка, например, демону среднего порядка, который сможет спокойно содержать рабыню, или даже в жены, если демон низшего порядка. Такова воля Оэра, и не нам с тобой ее оспаривать. Но в защиту сына скажу вот что: каждая из девушек обрела свое счастье. В том или ином статусе, но обрела. Это я знаю точно, – Даара почему-то лукаво улыбнулась и, нажав на невидимую моему взгляду ручку двери, отворила ее, пропуская меня вперед.
