Однако отец Мартин не проявил никаких эмоций, кроме едва сдерживаемого любопытства. Сестра Кэтрин решила немного выждать. Она не хотела рисковать привлечением внимания церковной верхушки к монастырю Святой Урсулы. Внимание сверху никогда не приводило ни к чему хорошему.

- Кажется, студенты в Риме, которых я знал, никогда не задумывались о том, чтобы делать записи о пациентах. Они много теоретизировали, но были слабы в практике.

- Вы учились в Риме? Должно быть, вы многое там узнали. Вам не было грустно уезжать оттуда?

- К тому времени – уже нет. Там хватает хороших людей, но мне пришлось столкнуться и с жестокими, злыми и высокомерными личностями!

Сестре Кэтрин было сложно сформулировать уместный ответ из-за болезненных ноток, прозвучавших в его тоне. Она понимала, он не хотел, чтобы эти чувства вырвались наружу, но скрыть их было нелегко, слишком уж они были свежими и лежали почти на поверхности. Уважая его приватность, она постаралась отвлечь его соблазнами, близкими человеку с интересами ученого.

- Возможно, раз вы закончили учиться совсем недавно, вам доставит удовольствие посещение нашей библиотеки. У нас одна тысяча восемь книг, – продолжила она с гордостью, – мы получили семьсот из них в наследство от леди Альфреды Гедлингской. Многие из них были переписаны в Италии в течение последних десяти лет.

Она заметила, что отец Мартин воспользовался предоставленной возможностью, чтобы обуздать собственные чувства и вернуть беседу в русло прежней учтивости.

- Вы не только лекарь, но еще и библиотекарь? – спросил он с улыбкой.

- Ах, нет, этой чести удостоена сестра Клотильда. Я слабо владею греческим, – пожаловалась сестра Кэтрин. - Как было бы чудесно, если бы я могла читать Галена, чтобы улучшить медицинские знания, но я слишком плохо знаю его язык.

- Если бы вы были так добры, что познакомили бы меня с сестрой Клотильдой и обучили чему-нибудь из вашего ремесла, возможно, я помог бы вам научиться читать на греческом, - предложил он.

- С радостью. – Сестра Кэтрин подумала, что идея, пришедшая в голову отцу Мартину, говорит о его широчайших взглядах на то, что могут делать женщины в служении Богу. – Если матушка Агнесс одобрит, я буду рада принять ваше предложение.

Сестра Кэтрин решила продолжить исследование тела сестры Доротеи. Откинув покрывало и задрав ночную рубашку мертвой сестры, она стала делать записи о темных пятнах на коже вокруг сосков и более темной коже от линии ниже пупка.

Отец Мартин в изумлении наблюдал за ее простодушной дерзостью. Сестра Кэтрин определенно знала, что мать-настоятельница разрешит ей заниматься греческим языком с новым помощником пастора. Очевидно, монастырь Святой Урсулы позволял сестрам больше свободы мышления и действий.

- Постараюсь немного поспать до заутрени. Рада была с вами познакомиться, отец Мартин, - сестра Кэтрин извинилась перед ним.

- Завтра мы все будем заняты похоронами, но в канун дня Святого Валентина я снова приеду, – ответил ей отец Мартин.

***

Следующий день выдался холодным и пасмурным – под стать настроению сестер, стоявших у могилы сестры Доротеи на небольшом монастырском кладбище. Несмотря на свою легкомысленность, она всегда оставалась добродушным и жизнерадостным человеком. Сестра Доротея никогда не отличалась любовью к знаниям или особой праведностью, но для всех была хорошим другом. Послушницы рыдали в голос, а монахиням пришлось даже подхватить под руки сестру Эдриан, когда та лишилась чувств, едва заслышав, как комья земли посыпались на крышку гроба.

Мать-настоятельница глубоко скорбела по сестре Доротее, и разговор с сестрой Кэтрин лишь приумножил ее печаль тревогами за душу покойной. Сестра Кэтрин поддержала свою наставницу верой в милость Господню, не допуская и мысли, что Всевышний не простит того, что мог бы простить ее собственный отец. Кажется, она искренне верила, что и в День Страшного Суда Господь не допустит прихода на землю Врага Рода Человеческого. Однако мать-настоятельница была согласна с ней в том, что ни с кем не стоит делиться догадками о причине смерти юной послушницы. Поползут слухи, о которых может проведать сам епископ, и тогда не миновать им ненужных проверок. Матушка решила открыться лишь отцу Уолтеру - все равно эта тема могла подняться на исповеди, а он знал, как хранить чужие тайны.

***

На следующий день, накануне дня Святого Валентина, ясное небо и неяркое солнце напомнили людям о весне. Легкий ветерок гнал по небосводу клочья голубых и сероватых облаков, что навело сестру Кэтрин на мысль о скорой поре рождения ягнят. Слабый намек на увеличивающийся день вдохновил ее отправиться в сад после заутрени. Сестра Кэтрин поднималась и спускалась по тропинкам скрытого от посторонних глаз сада, думая о том, что посадить на той или иной грядке. Она так глубоко погрузилась в свои мысли, что не заметила, как через каменную арку, откуда открывался вид на чудный зимний пейзаж, в сад зашел отец Мартин.

По-весеннему теплая погода и вид сестры Кэтрин, скрупулезно делающей пометки в своей записной книжке, заметно улучшили его настроение. Он заметил, что на фоне ясного неба глаза у сестры Кэтрин были голубыми. Сегодня она плотно укуталась в коричневую монашескую рясу и белую монастырскую накидку. Они поприветствовали друг друга, и сестра Кэтрин принялась рассказывать ему о том, какие растения любят тень, какие предпочитают расти на свету, и что можно обнаружить только за стенами монастырского сада.

Она поведала отцу Мартину о семенах, собранных прошлой осенью, и побегах, которые будет искать весной для посадки. У ее матери тоже, возможно, найдутся какие-нибудь новые интересные сорта.

- Примерно раз в месяц я провожу день в поисках растений: в лесу, на болоте, по берегу реки. Я собираю травы, чтобы их затем засушить или посадить в монастырском саду.

- Мать-настоятельница Агнесс позволяет вам гулять одной? – удивился отец Мартин.

- Она мне доверяет и знает, что ей можно не беспокоиться из-за моего поведения, – ответила ему сестра Кэтрин, - хотя обычно я прошу юного Мэттью, чтобы он составил мне компанию. Он в состоянии нести самую большую корзину, полную растений с землей на корнях. Мне столько не поднять. Что ж, если лекций о травах для вас достаточно, то пойдемте, я познакомлю вас с сестрой Клотильдой.

- Буду польщен, – ответил отец Мартин с радостью, предвкушая исследование новой библиотеки.

Сестра Клотильда показала себя человеком хорошо образованным, хоть и непрактичным. Несколько раз в год она переставляла книги в библиотеке, дабы отыскать идеальный способ их расстановки, и редко когда сестры успевали выучить очередную схему, прежде чем сестра Клотильда вновь меняла порядок. Проблема решалась благодаря превосходной памяти сестры Клотильды, остальные сестры попросту просили ее саму найти нужную книгу. Сестра Кэтрин оставила отца Мартина, предоставив ему возможность заняться изучением рукописей в одиночестве.

***

На следующий день вновь пошел холодный зимний дождь. Но, несмотря на ненастную погоду, отец Мартин не желал откладывать визит в радушные стены монастыря Святой Урсулы.

Сестра Кэтрин едва успела развести огонь в камине своей мастерской, как на пороге возник промокший до нитки отец Мартин. В руках он держал какую-то книгу в кожаном переплете.

- А у вас тут очень уютно! – воскликнул он, оглядывая теплую и опрятную комнату с удобно расставленной мебелью.

- А на вас очень мокрая одежда, - в тон ему произнесла сестра Кэтрин. Она уговорила его снять сапоги, сюртук и мантию и повесила их перед камином. Он протянул ей книгу, которая оказалась учебником греческого, и сказал, что обучение следует начать с изучения алфавита.

- Вы правы: это на редкость удобная мастерская, – согласилась она, тогда как отец Мартин в одном жакете, бриджах и чулках мерил шагами комнату. - Нашей общине повезло. Многие здешние послушницы родом из знатных семей, которые делают щедрые пожертвования монастырю. А матушка Агнесс достаточно мудра, чтобы понимать: плохие условия отвлекают нас от служения Господу не меньше, чем роскошь.