- Закрой глаза и отдыхай, Дана, - говорит Мелисса, вставая и убирая часть подушек, на которые Скалли облокачивалась, вынуждая ее лечь на плоский матрас. – Я сделаю холодный компресс и… и… - Она нервно заламывает руки, явно не зная, что делать дальше, - попрошу кого-нибудь приготовить тебе бульона. Это поможет, верно?

Скалли закрывает глаза, слишком уставшая, чтобы спорить.

- Звучит неплохо, - слабо отзывается она, хотя даже мысль о том, чтобы что-нибудь съесть, утомляет ее. Мисси что-то отвечает, но Скалли уже соскальзывает в сон.

Она не знает, сколько времени прошло, и не уверена, что вообще проснулась, когда слышит приглушенный разговор сестры с человеком, голос которого не узнает.

- Вы не понимаете, я никогда раньше не ухаживала за больными, - говорит Мисси. – Я понятия не имею, что с ней может быть не так и что мне делать.

- Мисс, поблизости нет никого, за кем мы могли бы послать, - отвечает мужской голос. – Доктор из Калпепера сейчас в армии Ли. Здесь только полевые рабочие и работники скотного двора, и никто из них и шага не ступит в дом, даже если мастер Фокс появится и попросит их об этом. Они слишком боятся его отца.

«Должно быть, - смутно осознает Скалли сквозь пелену окутывающего ее разум лихорадочного тумана, - это Джеймс, смотритель дома».

- Что насчет еще кого-нибудь из деревни? – спрашивает Мелисса. – Нет ли там кого-нибудь, кто может помочь?

- И как мы объясним, что она тут делает? – возражает Джеймс. – Все в Калпепере знают Малдеров и знают, что они во Фредериксберге. Если кто-то из деревни увидит вас двоих, то, вероятно, напишет мастеру Уильяму и спросит его о двух незнакомых женщинах, остановившихся в доме.

«Ни за кем не посылай, - пытается сказать Скалли, но губы ее не слушаются. – Я в порядке, буду в порядке, только не позволяй никому найти меня здесь…»

Голоса стихают, и Скалли засыпает… или, по крайней мере, ей так кажется – трудно сказать наверняка. Ей кажется, что она слышит голос матери, велящей ей вставать с постели и помочь приготовить ужин перед приходом отца и братьев. Мисси куда-то ушла, жалуется мать, и ей ни за что не успеть вовремя без помощи хотя бы одной из дочерей.

Скалли пытается сказать, что не может помочь, что она больна и слишком слаба, чтобы встать, но мать этого не замечает и начинает метаться по спальне Саманты Малдер так, словно знает, где что лежит, словно это комната в ее собственном доме. Попытка сосредоточиться на передвижениях Мэгги вызывает у Скалли головокружение, и она закрывает глаза.

Когда она снова их открывает, ее матери в комнате нет; в окнах видно ночное небо, а сама спальня тускло освещена огнем камина. Она поворачивает голову в другую сторону и видит своего отца, сидящего в кресле, которое недавно занимала Мелисса.

- Привет, дочка, - говорит он, тепло ей улыбаясь. – Похоже, у тебя крупные неприятности. – Скалли пытается ответить, но обнаруживает, что не может, но он все равно как будто бы ее понимает. – Скоро все будет в порядке, - обещает он. – Ты только держись и оставайся сильной, слышишь меня? Уже недолго. Помощь в пути. Но предупреждаю тебя, дочка: тебе станет гораздо хуже, прежде чем наступит улучшение.

Он снова улыбается, на этот раз с грустью, и Скалли осознает, что сквозь него видна спинка кресла.

Раздается кашель, и она ощущает запах сигаретного дыма, когда Чарльз Спендер склоняется над ней, смотря на нее с отстраненным любопытством. Она отодвигается от него, и он смеется… и вдруг его лицо меняется, превращаясь в лицо хирурга, который обрабатывал ее рану на станции Бристо. Его губы двигаются, но Скалли не может разобрать слов. Мелисса стоит позади него с бледным и обеспокоенным лицом. Огонь в камине кажется слишком ярким, и Скалли снова закрывает глаза… а когда опять открывает их, то видит вернувшегося Спендера, а рядом с ним Диану Фоули, злорадно улыбающуюся ей. Шон Пендрелл ожидает у изножья кровати, с тревогой наблюдая за ней, и Скалли спрашивает себя, а не пришел ли он, чтобы сопроводить ее на другую сторону – туда, куда отправляются все души, когда их время на Земле истекает. Она пытается сказать Пендреллу, что не готова, что не может пойти с ним, что Малдер все еще нуждается в ней, что сожалеет о его смерти, но неужели он не понимает, что его жертва будет напрасной, согласись она пойти с ним сейчас? Она должна остаться.

Спендер протягивает руку и внезапно дергает за повязку на ране Скалли, отрывая ее и обнажая кожу живота. Она видит, как он чуть ли не всю ладонь засовывает внутрь, и ее тут же охватывает всепоглощающая боль, заставляя извиваться и кричать в отчаянной попытке вырваться. Диана берет ее за плечо и удерживает на месте, и кто-то еще занимает место справа. Скалли поднимает глаза, чтобы разглядеть этого человека, и видит, что это Дэниел Уотерстон, который издевательски ухмыляется ей, словно бы наслаждаясь ее болью и беспомощностью.

Лица вокруг нее продолжают расплываться и смещаться, пока Скалли не перестает понимать, кто ее держит – Диана Фоули и Дэниел Уотерстон или Мелисса и Малдер. Она не знает, кто причиняет ей ужасную боль – полковой хирург или Чарльз Спендер – или почему они делают это с ней. Все, что ей известно, это то, что эта пытка не прекращается, и когда все же наступает передышка, Скалли погружается в бездонный колодец сна, который, к счастью, напрочь лишен сновидений.

Когда она в следующий раз просыпается, то видит смотрящего на нее Фокса Малдера.

- Малдер? – Она снова может говорить, хотя ее голос звучит пугающе хрупко, а горло ужасно саднит. Она тянется к нему, пытаясь прикоснуться и понять, настоящий он или еще одно видение, но слишком слаба и не в силах преодолеть разделяющее их расстояние. Он, кажется, понимает ее намерения и берет ее ладонь в свою, нежно прижимая к своей щеке.

- Я здесь, - говорит он. – Я прямо тут, Скалли. И на этот раз не покину тебя, пока ты полностью не поправишься.

- Что случилось? – спрашивает она, но отвечает ей не Малдер.

- У вас развилась инфекция, - доносится голос с изножья кровати, и, переведя туда взгляд, Скалли видит хирурга со станции Бристо. Значит, он ей не привиделся; он и вправду тут был. Мелисса стоит позади него. – Мне пришлось отрезать воспаленные ткани и обработать рану бромидом. Извините, что причинил вам боль – знаю, что ее было трудно вынести.

- Это капрал Цукерман, - поясняет Малдер. – Тот хирург, что обрабатывал твою рану, когда тебя подстрелили.

Скалли кивает.

- Я помню, - говорит она.

- Твоя сестра послала за мной, когда не смогла сбить тебе температуру, - поясняет Малдер.

- Я не знала, что еще предпринять, - извиняющимся тоном говорит Мелисса. – Я видела, что рана загноилась, но не знала, как ее обрабатывать.

- Я нашел капрала Цукермана и привез с собой, - продолжает Малдер. – У меня было такое ощущение, что ты предпочтешь хирурга, который уже знает, что у тебя под твоими повязками.

Он дразняще ухмыляется ей, и она слабо улыбается в ответ.

- Но разве тебя не хватятся? – спрашивает Скалли. – Вас обоих?

Малдер качает головой.

- Армия разместилась на зимних квартирах, - поясняет он. – Я сказал полковнику Скиннеру, что случилось, и он дал нам обоим разрешение ехать. Капралу Цукерману скоро нужно возвращаться, но мне разрешено остаться с тобой, пока ты не почувствуешь себя достаточно хорошо для того, чтобы вернуться в полк.

Скалли переводит взгляд между Малдером и Мелиссой.

- Это вы держали меня? – спрашивает она.

- Ты здорово сопротивлялась, - отзывается Малдер с ноткой гордости в голосе. – Какой бы больной ты ни была, нам стоило немалых трудов удерживать тебя достаточно долго, чтобы позволить Цукерману закончить с тобой.

- Ты смотрела на нас так, словно готова убить, если вырвешься, - вставляет Мелисса. – Никогда не видела, чтобы ты выглядела так устрашающе.

- Я думала, что ты была… - Она не договаривает, пристыженная тем, что в своих лихорадочных снах представляла Диану. – Неважно, - добавляет она. – Я, должно быть, была не в себе из-за жара.